За двадцать одну минуту я домчалась до дома и приняла долгий душ, как бы стараясь вымыть из памяти зрелище головы Питера Тайера. Затем я надела белые льняные брюки и черную шелковую рубашку — эта чистая элегантная одежда должна была возвратить меня в мир живых. Все украденные бумаги, лежавшие в заднем кармане моих джинсов, и фотографию я переложила в большую наплечную сумку. Затем я отправилась в свой офис, убрала все добытые мной свидетельства в стенной шкаф и проверила все сделанные во время моего отсутствия записи по автоответчику. Никаких записей не оказалось. Затем я позвонила по номеру, оставленному мне Тайером. После трех гудков женский голос ответил: «Набранный вами номер — 674-9133 — в настоящее время не включен. Проверьте номер и позвоните снова». Этот монотонный голос разрушил последние сомнения относительно личности клиента, который заходил накануне вечером. Конечно же это не Джон Тайер. Кто же он в таком случае, и почему он хотел, чтобы я обнаружила тело убитого? И для чего он попытался втянуть во все это девушку, которую назвал не ее подлинным именем?
Итак, тело не опознано, клиент также не опознан — в чем же должно было заключаться порученное мне дело, — девушка, вероятно, использовалась лишь как предлог, чтобы я обнаружила тело. И все же... Мисс Мак-Гро не видели несколько дней. По всей видимости, мой клиент хотел только, чтобы я обнаружила тело, но меня очень заинтересовала судьба девушки.
Известить отца Питера о смерти его сына, если он уже не узнал об этом, по-видимому, никак не входило в круг моих обязанностей, но, прежде чем окончательно убедиться, что моим ночным посетителем был не Джон Тайер, я должна была раздобыть его фотографию. Моим девизом всегда было: «Последовательно выясняй все подробности». Прикусив нижнюю губу, я мучительно долго размышляла, пока наконец не догадалась, где я смогу, не поднимая лишнего шума и не вызывая ничьих подозрений, достать его фотографию.
Заперев свой офис, я отправилась пешком через Луп в Монро и Ла-Салль. Форт-Диаборнская трастовая компания занимала четыре массивных здания, по одному на каждом углу перекрестка. Я вошла в здание с золотой вывеской над парадным входом и спросила, где находится отдел информации и рекламы.
— На тридцать втором этаже, — пробурчал привратник. — Вам назначена встреча?
— Да, конечно, — ответила я с ангельской улыбкой и, оставив его дожевывать кончик сигары, отправилась на тридцать второй этаж.
Сотрудники отдела информации и рекламы всегда имеют лощеный вид, а их одежда — последний крик моды. Та, с которой я разговаривала, была одета в облегающий, цвета лаванды шерстяной костюм, самый, пожалуй, броский во всем банке. Она одарила меня заученной улыбкой и протянула мне экземпляр последнего годового отчета. Я ответила ей такой же заученной улыбкой, спустилась на лифте вниз, милостивым кивком попрощалась с привратником и вышла наружу.
Желудок мой все еще не успокоился, и я зашла в заведение Рози и, прежде чем начать просматривать отчет, заказала мороженое и кофе. Изображение Джона Л. Тайера, ответственного вице-президента трастовой компании, я нашла на форзаце, вместе с другими высокопоставленными чиновниками. Это был худой, загорелый, в характерном для банкиров темно-сером костюме человек, и мне не потребовалось даже неонового мерцания, чтобы определить, что между ним и моим ночным посетителем не было ничего общего.
Снова прикусив губу, я задумалась. Полиция будет опрашивать всех соседей. Единственный ключ к тайне, который они могли бы найти, а именно корешки квитанций, я унесла с собой.
Главная штаб-квартира страховой компании «Аякс» помещалась как раз в Лупе, недалеко от меня. Было три часа дня, стало быть, еще не слишком поздно для делового визита.