Лихач вновь вклинился перед ней, заставив ее резко затормозить. Джесс попробовала сдержать свои эмоции, но все же не смогла устоять перед искушением громко и протяжно просигналить.
"Не психуй", – предупредила она сама себя. Она ехала на ленч с Ленни и не хотела появляться в возбужденном состоянии. Сейчас важно сохранять образ хладнокровного, сдержанного человека. Так будет легче выяснить, что с ним творится.
Блондинка утверждала, что ей девятнадцать, но Ленни имел сомнения на сей счет. Скорее семнадцать. Сексуально подкованная семнадцатилетняя девица, от которой он мечтал поскорее избавиться. Одного вечера страстей вполне довольно. Почему они всегда непременно хотят остаться на ночь?
Она одевалась. Медленно. Белые брюки, откровенная кофточка, туфли на шнурках, целая коллекция повязок.
– Подбросишь меня до Вэствуда? – спросила она.
– Я – в другую сторону. Но я вызову такси.
– У меня нет наличных.
– Я заплачу.
Пока он делал по телефону срочный вызов такси, она включила телевизор и с головой ушла в какую-то мыльную оперу. Он не мог дождаться, когда она наконец уберется из его квартиры. Девушка была миленькая, с хорошей загорелой фигуркой и довольно приятная в общении. Но она оказалась уже третьей по счету блондинкой за неделю – Ленни сам чувствовал, что перебирает, и теперь предавался самокритике.
Когда снизу раздался сигнал подъехавшего такси, он сунул ей в руку двадцатку, пообещал скоро позвонить и со вздохом облегчения захлопнул за нею дверь.
Как только она ушла, он немедленно сорвал с кровати все простыни, швырнул их на пол, открыл все окна и соорудил себе освежающую смесь водки с апельсиновым соком.
Было одиннадцать часов утра. Не так уж и плохо. Такой редкий за последнее время выходной, и можно абсолютно ничего не делать до часу, когда у него назначен ленч с Джесс в "Скандии".
Да, работы хватило бы на двоих. Он не только переписывал свою роль в "Источниках", не только снимался в шоу почти каждый день, но еще и готовил новый материал для дальнейших выступлений, а также пытался сочинять сценарий. Плюс к тому, ежедневные интервью и ежевечерние вечеринки.
Ну и что тут плохого? Разве он всего этого давным-давно не заслужил?
Зазвонил телефон. Мама. Милая Алиса ворвалась в его жизнь с энергией ракеты. Поразительно, какие чудеса творит известность.
– Ленни, дорогой, – пропела она.
Он потянулся за водкой и налил себе вторую порцию.
– Да?
– Я тут подумала.
– Да?
– Почему бы тебе не ввести меня в "Мерв Гриффин шоу"?
Он не поверил своим ушам.
– Что?
– Не понимаю, почему ты так удивился. Я замечательно выступлю.
– С чем ты выступишь?
– С тем, что я делаю лучше любого другого. С рассказами о моей жизни. Вообще с разными рассказами.
– О чем?
– О Лас-Вегасе. О твоем отце. Обо мне. Никто из тех, кого я знаю, не прожил такую интересную жизнь, как я. Обо мне следовало бы написать книгу. Это был бы бестселлер! Меня дрожь берет, как я об этом подумаю.
– Меня тоже.
– Не груби.
– А кто грубит?
– С тех пор как ты стал каждую неделю выступать по телевизору, ты стал очень грубым. Никогда не позвонишь, не приедешь. Как ты думаешь, что я должна испытывать? Я – твоя мать, Ленни, а ты отшвырнул меня в сторону, как кучу тряпья.
Совершенно неожиданно Тростинка Алиса оказалась его матерью – факт, которого она ни за что не признала бы еще шесть месяцев назад. После того как он вторично появился в "Мерв Гриффин шоу", она написала ему письмо на адрес шоу. Он перезвонил и выслушал ее жалобы. Похоже, она безумно огорчилась из-за того, что он не пригласил ее на съемки. Вскоре он решился-таки навестить ее и провел день в ее обществе. Алиса угостила его бутербродом с ветчиной, поведала все о своем новом приятеле – двадцатишестилетнем музыканте, который "сейчас уехал на гастроли", – и вогнала его в краску, продемонстрировав шесть новых упражнений, которые, по ее словам, позволяли ей оставаться в прекрасной форме, молодой и сексуально активной.
Больше он с ней не встречался, но она регулярно звонила – очень регулярно, с тех пор как "Источники" стали бить рекорды популярности.
Ленни посылал ей деньги, за что она его ни разу не поблагодарила, и смирился с ее телефонными звонками. А что поделаешь? Она ведь действительно его мать.
– Ну что? – требовательным тоном спросила Алиса.
– Очень.
– "Очень" что?
– Очень хорошо.
В наступившей ледяной тишине Алиса обдумывала свою следующую фразу. И результат оказался сногсшибательным:
– Я хочу нанять себе агента.
Ленни снова потянулся за водкой.
– А это еще зачем?
– Ха! Ты считаешь, только тебе надо делать карьеру? Если бы ты хоть чуть-чуть обо мне думал, ты предоставил бы мне своего агента. Я пою, танцую, рассказываю забавные истории. Почему бы тебе не пригласить меня в качестве гостя программы в твое шоу?
Мысль о том, чтобы взять и подойти к Исааку Лютеру и предложить ему Алису в клиенты была слишком нелепа, чтобы хоть на минуту рассматривать ее всерьез. Однако Ленни все же удалось не расхохотаться в трубку.
– Мне пора. Я опаздываю.
– Так подумай о моем предложении. Ты не пожалеешь. Никогда не поздно начинать, сам знаешь.
– Да, мама.
– Зови меня Алиса – так лучше звучит. И когда тебя спрашивают о возрасте, немножко сбавляй. Говори, что тебе двадцать пять – ты старше и не выглядишь. Никто ничего не заподозрит.
– Спасибо за совет.
Он повесил трубку, все еще от души смеясь. По крайней мере, она занятный персонаж – что есть, то есть.
Вскоре пришла Гарриета, его прислуга. Она была древняя, как мамонт, и передвигалась с трудом. Качество ее уборки оставляло желать лучшего, но ее услуги входили в плату за занимаемую им небольшую квартиру с отдельным входом.
– Доброе утро, мистер Голд, – сказала она.
– Голден, – поправил Ленни.
Она работала у него всего лишь год. Старуха безразлично кивнула головой и проследовала на кухню, где сразу же сняла туфли и включила телевизор.
Ленни вернулся в ванную, скинул халат и встал под холодный душ. Он с удовольствием предвкушал ленч с Джесс, а затем, в три часа, ему предстояло дать интервью для журнала "Пипл". Он терпеть не мог давать интервью. Они виделись ему вторжением в его личную жизнь, о которой особенно нечего было сказать.
Какая еще личная жизнь?
Трахаться – это очень лично? Он сомневался.
Растираясь досуха, Ленни прикидывал, что бы надеть. Большая часть его гардероба валялась кучей на полу, ожидая, пока кто-нибудь не отнесет ее в чистку. Порывшись в груде вещей, он выудил оттуда черные брюки и черную же рубашку. Джесс, наверное, сделает ему замечание. "Тебе надо купить что-нибудь новое", – скажет она.
Теперь, когда у него завелись свободные деньги, он больше не располагал свободным временем.
А на что он тратил время?
На работу.
На постель.
На пьянку.
На работу.
Малышка Джесс свершила чудо. Не женщина, а динамо-машина. Она взяла его застоявшуюся карьеру в свои руки и швырнула ее публике в физиономию, как гранату. И как раз вовремя. Она спасла жизнь им обоим, и теперь он действительно пошел в гору. Телевизионные сериалы. Хорошие деньги. Господи, если уж журнал "Пипл" просит у него интервью, значит, он действительно кое-что из себя представляет. Еще они хотели сделать фоторепортаж: один день из жизни Ленни Голдена. "Интересно, – подумал он, – увидит ли их Иден", но тут же подавил в себе эту мысль.
Иден Антонио осталась в прошлом.
Иден Антонио больше ничего для него не значила.
Ленни оглянулся назад на историю их взаимоотношений. Три года вместе в Нью-Йорке. Грызлись как собаки. Она уехала на Запад. Он последовал за ней. Одна встреча. Великолепный секс. И все. Она использовала его – может быть, просто в тот момент хотела мужика, а затем отшвырнула, испытывая эмоций ничуть не больше, чем египетский сфинкс. Боже правый, как он ее ненавидел.
"Не пудри мозги".
"Что?"
"Не пудри мозги. Если она придет к тебе сейчас, ты ухватишься за нее обеими руками ".
"Возможно ".
"Да что там возможно. Точно".
Ленни ненавидел такие диалоги, что происходили, неведомо от всех, в его мозгу. Ненавидел, потому что то была правда.
Он многое знал про нее.
Он знал, что она живет с каким-то женатым бандюгой, который купил ей дом, одежду, драгоценности.
Близняшки кое-что ему рассказали. Ленни прикинулся, что ему наплевать.
Он знал, где находится ее дом. Он знал номер ее личного телефона. Несколько раз проезжал мимо ее дома. Не раз и не два звонил ей и вешал трубку, не говоря ни слова.
Но он отказывался первым искать с ней встречи. Если он ей понадобится, пускай прибежит сама.
И если она когда-нибудь прибежит...
Одетый во все черное, он собрался уходить.
Гарриет балдела на кухне, вытянув перед собой ноги в варикозных прожилках вен. С телеэкрана гремело и орало очередное шоу.
– У меня просто маленький перекур, – добродушно пояснила она.
– Постелите на кровать чистые простыни, – проинструктировал служанку Ленни, заранее зная, что его просьба останется втуне и ему придется сделать это самому. Конечно, старую кошелку жалко, но нормальная прислуга действительно очень нужна.