– Зачем, если он ее не любил?
– Она знала, что ему нужна ее помощь.
– Наверное, она его любила.
Жюли печально улыбнулась:
– Больше всего на свете.
– Она была счастлива?
– Она была счастлива, что помогает ему, – медленно проговорила Жюли. – Но она хотела, чтобы и он был счастлив.
– Он стал бы счастливым, если бы полюбил ее, – сказала Лекси. – Правда?
– Так она думает.
– Значит, она должна его расколдовать.
– Ты права, Лекси. – Если бы все было так просто…
– А как?
– Она не знает, как, – призналась Жюли.
– Ох, нет, – огорчилась Лекси. – Так нельзя заканчивать. Нужен счастливый конец.
Они немного помолчали, размышляя. Вдруг Лекси подпрыгнула.
– Я знаю, как! – закричала она. Она встала на постели на коленях перед Жюли и взволнованно заговорила:
– У него ледяное сердце, ну так она должна его растопить.
– А как?
– Ну… – Лекси сосредоточенно думала, сдвинув брови. Через некоторое время ее личико просияло. – Я знаю. Она обнимет его крепко-крепко, и горячая любовь из ее сердца прольется в его сердце и растопит его, и тогда он ее полюбит.
Что ж, средство простенькое, но очень действенное.
– По-моему, это отличный конец.
– Это не конец!
– Не конец?
– Конечно, нет, глупенькая, – Лекси захихикала. – Не забывай, что они еще жили долго и счастливо. Теперь конец.
Она улыбалась так торжествующе, что Жюли невольно рассмеялась и крепко обняла Лекси.
– Да, действительно, конец отличный!
Когда вечером Дрю заехала забрать Лекси, Эрик еще не возвращался. Это не удивило Жюли. Ему, видимо, хотелось побыть одному после расставания с Руфусом. Но она не находила себе места в пустом замке и, написав ему записку, поехала в город, к Анне.
Анна как раз закрывала свой комиссионный магазинчик. Жюли помогла ей прибраться, одновременно рассказывая, как прошел день с Лекси, но потом погрузилась в свои мысли.
Анна мягко окликнула ее:
– Жюли, не хочешь поговорить?
Жюли очнулась от своих грез.
– Поговорить? О чем?
Анна внимательно вглядывалась в ее лицо.
– Ну, не знаю. О том, что тебя беспокоит.
– Меня ничего не беспокоит, – ответила Жюли и тут же добавила, противореча самой себе:
– И вообще, это неважно.
Анна села на стул и пристально посмотрела на Жюли.
– Неважно? – переспросила она. – Когда одна из двух моих лучших подруг влюбляется, я считаю, это важно.
Конечно, Анну не проведешь. У нее же дар.
С чувством, близким к облегчению, Жюли глубоко вздохнула и села рядом с подругой.
– Хочешь поговорить?
– Да, пожалуй, – согласилась Жюли. Конечно, она не могла рассказать Анне всего, но все-таки замечательно поделиться хоть частью своих печалей с настоящим другом.
Анна принесла из своего кафе два высоких стакана с холодным кофе и снова уселась.
– Когда это случилось? – спросила она.
– На балу, так думают все на свете, кроме тебя, – Жюли грустно улыбнулась. – А тебя я убедила, будто нюх на истинную любовь тебе изменил.
– Бывает и такое, – пожала плечами Анна.
Жюли порывисто обняла ее.
– В мире множество людей, уверенных, что они никогда не ошибаются, – сказала она. – Спасибо тебе, что ты не из таких.
– Значит, я была права, – медленно проговорила Анна. – Ты обручилась с Эриком не по любви.
– Ты, наверное, удивляешься, почему я это сделала.
– Не сомневаюсь, у тебя были на то причины, только, пожалуйста, не излагай их, – сказала Анна. – Мне не обязательно об этом знать. И вообще, меня не это интересует.
Жюли еще немного полегчало. Она знала, что не может предать Эрика; она не могла рассказать подруге, что помолвка – ненастоящая.
– Ты такая великодушная, Анна. Не понимаю, как это ни один парень до сих пор тебя не зацапал.
Анна покачала головой.
– Со мной дело обстоит иначе, Жюли. Я, может, и могу угадать истинную любовь, а ты в нее веришь с такой невероятной силой. Ты, пожалуй, думаешь, что и мне предназначен принц.
– Когда он появится, ты по крайней мере сможешь определить, любит ли он тебя, – горько пошутила Жюли.
– А, так вот в чем дело. Ты любишь своего жениха, но не знаешь, любит ли он тебя.
– Он не дает мне особых оснований думать, что любит, – призналась Жюли. – Хотя Эрика не так-то легко понять.
– Это было очень даже легко, в то утро после бала.
Жюли закатила глаза.
– Кроме шуток! Нет, я знаю, что тогда он меня не любил. Но после бывали моменты, когда мне иногда мерещилось… – она умолкла.
Когда Анна снова заговорила, казалось, это давалось ей с трудом.
– Жюли, тебе нужна моя способность? Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, любит ли тебя Эрик?
– Ты ведь знаешь?
Анна вздохнула.
– Кажется, да. Хотя, как ты говоришь, Эрика нелегко понять. Но в последнее время я стала яснее чувствовать эти вещи.
Жюли в последнее время тоже получила много ясных намеков, и все они говорили о том, что Эрик отдалился от нее. Было видно, что Анне не хочется рассказывать Жюли о том, что она знает, и тому могла быть только одна причина. Жюли расправила плечи и высоко подняла голову.
– Нет, – сказала она. – Не говори. Лучше мне не знать. Если Эрик меня любит, как будет чудесно, когда он сам признается мне в этом. – Улыбаясь дрожащими губами, она прибавила:
– А если не любит, я не хочу об этом знать. Не хочу терять надежду на его любовь.
Теперь уже Анна крепко обняла ее.
– Ты просто потрясающая, знаешь ли ты это? Не много найдется людей, кто откажется заглянуть в "магический кристалл".
– Все равно, спасибо, что предложила поделиться со мной своим даром.
– Я пока еще не решила окончательно, дар это или проклятие, – усмехнулась Анна.
– Надо же! А я как раз думала то же самое о своей любви к Эрику.
Анна снова стала серьезной.
– Надеюсь только, что он знает, какая для него честь – твоя любовь.
– Я уж позабочусь, чтобы он это понял, – сказала Жюли легкомысленным тоном, поднимаясь на ноги. – Пошли, – сказала она и потянула Анну за собой. – Пора ужинать.
Когда она вернулась в замок, Эрик был дома. Он засел в библиотеке – видимо, занялся бумажной работой. Было еще не поздно, но Жюли решила подняться к себе в башню.
Расчесывая волосы щеткой, она смотрела на темное небо и на океан, который был еще темнее. Через открытые окна было слышно, как волны обрушиваются на прибрежные камни и отступают с плеском. Грохот, потом тихий плеск. Снова и снова. Это и успокаивает, и волнует – неустанное движение моря. Как ей не хватало этого в городе!
Жюли положила щетку, но какое-то беспокойство мешало ей сразу лечь спать. Она решила сначала немного прогуляться. Спустилась по черной лестнице, вышла через кухонную дверь и совершенно бессознательно направилась в тот укромный уголок на краю утеса, который все еще оставался ее тайным убежищем.
Пробравшись через заросли и выйдя на полянку, она остановилась, любуясь открывшимся перед ней видом. Внезапно у нее за спиной послышался голос:
– История повторяется.
Обернувшись, Жюли увидела, как из густой тени вышел Эрик. Она и не думала, что он помнит это место, где они когда-то встретились – так давно, что казалось, это было во сне.
– Я думала, ты в библиотеке, – сказала она.
– Я недавно ушел оттуда.
– А-а… – сказала Жюли. Она помолчала, чувствуя себя неловко. Вот она стоит в темноте, лицом к лицу с человеком, которого любит.
Самая естественная вещь в мире – подойти к нему, обнять, утешить, смягчить боль, которая привела его сюда, и самой получить утешение.
Но его голос, его взгляд, сама его поза были крайне неприветливыми. Как будто у него действительно ледяное сердце.
Жюли вдруг вспомнились слова Лекси. Она обнимет его крепко-крепко, и горячая любовь из ее сердца прольется в его сердце…
Еще прежде следующего удара сердца Жюли оказалась в его объятиях. Она ничего не говорила, просто обнимала его, крепко обхватив руками и уткнувшись лицом ему в грудь. Просто обнимала и надеялась, что ее тепло растопит его сердце.
Вначале Эрик заметно удивился и определенно не шел ей навстречу. Он стоял очень прямо, слегка придерживая ее, вероятно для равновесия. Но и не отталкивал ее, поэтому она осталась, как была, и тихонько гладила его по спине, мысленно упрашивая его смягчиться, уступить. Она знала, что привлекает его физически. Может быть, это влечение окажется тем единственным слабым местом в его броне, через которое она сможет добраться до его чувств, скрывающихся под жестким панцирем.
Она понимала, что эмоциональная связь может вырасти из связи физической. Жюли привстала на цыпочки, зная, что он наверняка ощутил трение их тел так же остро, как и она.
– Эрик, – прошептала она еле слышно.
Теплое дыхание, коснувшееся его уха, когда она произнесла его имя, сломило Эрика.
Он крепче сжал ее в объятиях, и ее дрожь лишила его остатков самообладания. Потом Жюли подняла голову с его плеча, и он почувствовал теплую влажность ее губ возле своего рта, время остановилось, и она стояла в ожидании, предлагая ему себя, как девять лет назад.
Но на этот раз он не в силах был устоять.