— Что случилось, Ник? Что-нибудь срочное? — хмуро поинтересовался Джо, когда Кэй вышла.
— Очень, — спокойно отозвался Амато. — Для тебя есть работа, Джо.
— Кто?
— Марио, — голос Амато был спокойным и ровным.
— Ты шутишь, Ник! — лицо Джо конвульсивно задергалось.
— По-твоему, я пришел сюда ночью шутить? Он продал нас. И будет продавать, — голос Амато поднялся до визга. — Он сейчас дома, в своей комнате. Анни уходит к утренней мессе. Сделай, чтобы было похоже на самоубийство.
— Ник! Неужели нельзя придумать что-нибудь другое? Не нравится мне это...
Амато охватил один из его диких приступов гнева. Его приказания ничего не значат. С ним спорят. Потому и в доках нет порядка.
— Ты что, обратно в тюрьму захотел? — набросился он на Ли. — В камеру смертников?
— Хорошо. Я иду, — Ли был бледен до синевы.
Глава 16
В телефонной трубке испуганный женский голос. Рэтник узнал Дикси Дэвис.
— Я боюсь, я очень боюсь! Поэтому беспокою вас. Сейчас кто-то звонил, мужской голос. Говорит, это ошибка. Но я-то знаю их приемы!.. И весь дом молчит, вроде вымерли все. Что мне делать?
— Сейчас же позвоните в полицию! — закричал Рэтник. — Я тоже туда позвоню. Заприте дверь и сидите тихо, как мышь. Никому не открывайте. Только полиции. Из окошка вы увидите, когда они подъедут.
Соединившись с тридцать первым и дав адрес Дикси, Рэтник схватил пальто и шляпу. Через десять минут такси остановилось около дома, где жила Дикси Дэвис. Тут уже стояла черная полицейская машина. Но убийца опередил всех. Выставив двойные двери, он проник в квартиру и задушил свою жертву.
Нэвил подошел к Рэтнику.
— Это вторая смерть сегодня, Стив, — проговорил он. — Я сейчас был в доме Амато. Марио застрелился.
— Вы уверены, что это самоубийство? — против воли голос Рэтника дрогнул.
— Да. Без сомнения. Анни Амато вернулась из церкви, он лежал в своей постели с пистолетом в руке. Полчерепа снесло.
— Значит, теперь вы выпустите Рэда Эванса?
— Конечно. Какие у нас основания для его ареста?
— Ладно! Выпускайте! Я сам им займусь!
— Как полицейский, — нахмурился Нэвил, — я предупреждаю вас, Стив Рэтник, что в случае нарушения закона будете отвечать. Спокойной ночи! — И он направился к черной полицейской машине, стоявшей в конце улицы.
Глава 17
На следующий день дом Ника Амато стал местом хорошо организованных горя и траура. Родственники Анны заполнили все углы. Каждый выполнял возложенную на него событием обязанность с торжественным выражением лица. Однако Анни ничем нельзя было утешить. Она лежала в постели ничком, прижимая к груди фотографию Марио, на которой он был запечатлен еще в детском возрасте.
Ник Амато сидел в кухне, перед ним стояла чашка с кофе, в руке он держал сигару. Лицо у Ника было серое и измученное; никто не смог бы обвинить его в смерти ни Дикси, ни Марио, но тем не менее он был в состоянии необычного нервного напряжения и вздрагивал от каждого стука.
Джо Ли стоял позади его стула, глубоко затягиваясь дымом сигареты. Взгляд его против воли обращался к дверям комнаты, где находилась Анни.
— К ней пошел священник, — проворчал Амато. — Он утешит ее.
— Думаете, ее можно утешить? — бледное лицо Джо задергалось в обычной гримасе.
— Он скажет ей, что это воля господня.
— Да? А что бы он сказал ей, если бы знал правду?
— Замолчи! Коннорс сказал, что Марио все выложил фараонам. А что, если там теперь знают, что нанять Эванса велел ему я? Он мог бы здорово навредить мне. А я могу навредить тебе. Не так ли?
— Послушайте, шеф! Мне надо кое-что сказать вам.
Амато уловил в тоне Ли что-то необычное. Он не повернулся, но в его маленьких свиных глазах появилось настороженное выражение.
— Отныне, Ник, я буду работать с вами. Вы меня хорошо поняли? Не на вас, а с вами. На равных началах.