- Да-да, сейчас. Прости, что-то у меня все вылетело из головы.
Пэм не могла не отметить, что извинился он только перед ней, Мейда же как будто в расчет не принималась. Хотя она, наверное, и не чувствует подобных нюансов.
Зато сама Пэм испытала такое ощущение, будто ее сердце сжала чья-то теплая мягкая лапа - как же, в каком-то смысле Энди отдал ей предпочтение перед собственной невестой.
Нагруженные пакетами и коробками, Мейда и Пэм первыми вошли в дом. Энди остался вынимать сумку из багажника.
- Сейчас увидишь мою спальню, - оживленно произнесла Мейда, спеша наверх по мраморной лестнице. - Я ее просто обожаю. Думаю, тебе она тоже понравится.
Спустя минуту-другую они вошли в комнату, которой больше подошло бы название "будуар". Здесь поблескивала лаком белая мебель, все остальное было выдержано в розовых тонах. Пэм не без удивления оглядывалась по сторонам, спрашивая себя, неужели обстановку выбирал Энди.
Словно в ответ Мейда произнесла:
- Энди разрешил мне устроить тут все по своему вкусу. Специально вызвал... забыла, как называется... То есть звали ее Кэтлин, и она занималась здесь всем. - Мейда взмахнула рукой. - Я рассказала ей, что мне нравится, и потом она приступила к оформлению. Вот и получилась такая красота.
- Дизайнер, - произнесла Пэм. - Так называется профессия Кэтлин.
Мейда удивленно взглянула на нее.
- Точно! И откуда ты все знаешь...
Пэм пожала плечами.
- Учись, запоминай, и ты тоже все узнаешь.
- Ну да, ну да. То же самое талдычила в школе наша учительница математики.
- Надо было прислушаться к ее словам.
Однако Мейда лишь рассмеялась, опуская покупки на толстый розовый ковер.
- Еще чего! Если бы я прислушивалась к бредням старой грымзы, то сейчас не жила бы на этой роскошной вилле и не готовилась бы выйти замуж, а сохла бы над учебниками в каком-нибудь университете.
Уж это точно, усмехнулась про себя Пэм. Как ни парадоксально, но Мейда права. В самом деле, зачем ей университет?
Тем временем, очевидно вспомнив об обязанностях хозяйки - или о том, что скоро предстоит ею стать, - Мейда сказала:
- Бросай пакеты, сейчас я тебе другие спальни покажу. Выберешь себе любую, какая понравится.
- Все-таки надо будет поинтересоваться мнением Энди, - заметила Пэм.
- Зачем? - удивилась Мейда. - Ведь он сам сказал, что ты можешь выбрать себе комнату. И потом, ему все равно. Ему вообще все все равно. - Последнюю фразу Мейда произнесла без малейшего оттенка грусти, недовольства или другой подобной эмоции. Просто констатировала факт.
Пэм долго не выбирала, остановилась на первой же спальне, в которую привела ее Мейда. По большому счету ей было безразлично, где жить, ведь это ненадолго. Комната уютная и достаточно. Вдобавок есть балкон, который выходит на океан.
Мейда тут же извлекла из сумочки мобильник, позвонила Энди и сообщила, какую комнату выбрала Пэм, затем произнесла:
- Сейчас он принесет твою сумку.
- А на балкон можно выйти? - спросила Пэм. Мейда рассмеялась.
- Конечно! Это же твоя спальня, можешь делать что хочешь.
- Все-таки я в гостях, - пробормотала Пэм, направляясь к балкону.
Повернув ручку и распахнув дверь, она впустила в комнату свежий воздух. Затем шагнула на балкон, взглядом пригласив с собой Мейду. Ту не нужно было долго упрашивать - сразу выпорхнула следом.
Пэм не ошиблась - вид отсюда действительно открывался восхитительный. У нее даже дыхание перехватило, настолько величественной показалась в эту минуту океанская гладь. Солнце уже двигалось к закату, поэтому большая часть океана была окрашена в розоватые тона и от горизонта бежала к берегу блистающая золотом дорожка.
- Просто дух захватывает, - негромко обронила Пэм.
Мейда проследила за ее взглядом.
- Захватывает дух? Ты боишься высоты?
- Нет. Посмотри, какая красота!
- Где?
- Да вот же, океан!
Мейда снова посмотрела на водную ширь.
- Ну океан - и что? Я его сто раз видела.
- Я тоже, но... красиво! - Пэм повернулась к недоверчиво косившейся на нее Мейде. - Неужели не чувствуешь?
Та пожала плечами.
- Ладно, - легонько вздохнула Пэм. - А вот представь себе, что мы не в Лос-Анджелесе, а в каком-нибудь пустынном оазисе, в возвышающемся на морском берегу дворце могущественного эмира. И красота, которая нас окружает...
- Эмира? - переспросила Мейда. В ее васильковых глазах затеплился интерес.
- Это такой восточный владыка, - пояснила Пэм. - Феодальный правитель.
- У него много денег?
Пэм усмехнулась.
- Не то слово! Эмир обладает несметными богатствами. У него горы золота, груды драгоценных камней, неисчислимое количество самоцветов, стада лошадей, верблюдов и прочей живности. Он может позволить себе все, чего только душа пожелает. Одевается в чистый шелк, валяется на персидских коврах, ест-пьет на злате-серебре, притом лучшие кушанья, напитки, фрукты и сладости, какие только можно придумать.
- А он женат?
Интересный вопрос.
- Разумеется, женат. И не один раз.
Она наблюдала за Мейдой, ожидая реакции, которой не было довольно долго. Мейда соображала медленно, однако в конце концов произнесла:
- Как это - не один раз?
Пэм тонко улыбнулась.
- В прямом смысле слова: много раз женился и имеет несколько жен.
- Разве так бывает? - недоверчиво заморгала Мейда.
Пэм открыла было рот, чтобы рассказать о некоторых обычаях мусульманского мира, но вовремя спохватилась, что тогда вопросам не будет конца. Поэтому просто произнесла:
- Бывает. В старину некоторые восточные цари имели по двести жен и больше.
- Двести?! - ахнула Мейда.
Дальше следовало ожидать вопроса, который напрашивался сам собой. Тут даже не требовалось особых логических способностей. И надо отметить, в этот раз Мейда оказалась на высоте - думала всего минуту, не больше.
- Но как же этот эмир успевал... э-э... своих жен... мм... - Странно, но Мейда почему-то постеснялась употребить одно из ее излюбленных соленых словечек.
- Как успевал спать со всеми своими женами? - пришла ей на выручку Пэм.
- Да! - подхватила Мейда. - Как?
- А никак. То есть спал, конечно, но не со всеми. Как правило, у эмира есть любимая жена, старшая жена, возможно еще какие-то особенные жены, а остальные зависят от настроений и желаний своего царственного супруга. Впрочем, первые две жены тоже. Кроме того...
Мейда не дала Пэм договорить.
- А у этого эмира есть... как это называется, забыла... ну короче, там держат женщин...
- Гарем? Я только хотела об этом сказать. Конечно, есть. В гареме и живут все эти жены и наложницы. Ведь кроме двухсот и более жен эмир мог иметь еще триста и более наложниц. Слышала такое слово?
Мейда состроила рожицу.
- Наложницы? Не помню. А кто это - проститутки?
Пэм подняла глаза, словно призывая небеса засвидетельствовать подобную глупость. И в который уже раз за время общения с Мейдой у нее возникло ощущение, будто она разговаривает если не с пятилетней девочкой, то с какой-то дикой островитянкой.
- Нет, не проститутки. Наложницы - это почти то же самое что рабыни. Знаешь, что такое сексуальное рабство?
- Да.
О, разумеется! Как не знать, ведь речь идет о сексе. По этой части девочка считает себя докой.
Та вдруг хихикнула.
- Этот эмир супермен, что ли? Или секс-машина? Двести жен и триста наложниц! Их же с утра до вечера пришлось бы... - Она вновь умолкла, не найдя подходящего для данного случая приличного слова.
- Ублажать? - вновь пришла ей на выручку Пэм.
- Да. Это ж нужно быть роботом! - После некоторой паузы Мейда задумчиво добавила: - Мне кажется, что спать с таким количеством женщин невозможно.
Пэм кивнула.
- Потому-то в гаремах и были изобретены многие женские игрушки, аналоги которых ты наверняка видела в секс-шопах. С их помощью лишенные мужского общества - а также свободы - жены и наложницы выходили из непростого положения.
Мейда сморщила лоб.
- Ты имеешь в виду все эти резиновые штуки, предназначенные для...
- Именно, - поспешно произнесла Пэм, сознательно не дав ей закончить фразу.
- Теперь понятно, - протянула Мейда. - Значит, не от хорошей жизни появились эти... как их... имитаторы.
Пэм рассмеялась.
- Верно!
- Хорошо, но я одного не пойму - зачем эмиру столько женщин, если он все равно не в состоянии с ними управиться?
- Полагаю, ради престижа, - сказала Пэм, а сама подумала, сейчас спросит, что такое престиж.
- Ради чего? - спросила Мейда.
- Ну, ради собственного веса, что ли. Понимаешь?
- Нет.
С губ Пэм слетел невольный вздох.
- Как бы тебе объяснить... Ну, к примеру, ты вполне можешь ездить на стареньком "олдсмобиле", но покупаешь себе шикарный "феррари". Почему?
- Ради форса!
Едва ли не впервые Пэм посмотрела на Мейду с оттенком уважения - самой ей не удалось с ходу придумать сниженный в лексическом смысле синоним слова "престиж".
- Правильно. Ради того же эмир заводит себе жен, гарем и прочее, и прочее. Чем больше всего, тем выше авторитет.
Устремив взгляд на океан, Мейда некоторое время о чем-то размышляла. Пэм подумала, что сейчас последует очередной вопрос, но Мейда неожиданно произнесла:
- Эх, хотела бы я быть эмиром.
Пэм вскинула бровь. Надо же, Мейда удивляет ее второй раз подряд!
- Почему, если не секрет?