Я полагал, что все у них в порядке и они в полной безопасности. Мальчики и девочки разделились на парочки и расселись вокруг костра. Откровенно говоря, я был бы там лишним. Ведь они уже не дети, знаете ли. Поэтому я попрощался с ними и пошел домой через пляж. Кстати сказать, я ожидал звонка от моей жены.
— В каком часу вы ушли с этой вечеринки?
— Думаю, было около одиннадцати. Те, у кого не оказалось пары, уже ушли домой.
— А с кем осталась Джинни?
— Не знаю. Боюсь, я уделял ребятам недостаточно внимания. Это была последняя неделя перед выпуском, и у меня было очень много дел...
Отец Джинни слушал его с изменившимся лицом. Его горе и чувство вины неожиданно гневно прорвались наружу.
— А вам бы полагалось это знать! Богом клянусь, я добьюсь, чтобы вас выгнали с работы. Все сделаю для того, чтобы вас вышвырнули из города.
Низко нагнув голову, Коннор рассматривал испещренный пятнами кафельный пол. В его коротких каштановых волосах намечалась небольшая тускло сверкающая плешь. Похоже, всех нас ожидал дурной день, и я ощущал беду других, как ноющую зубную боль, от которой нельзя избавиться.
3
Прибыл шериф в сопровождении нескольких своих помощников и сержанта дорожно-транспортной полиции. На нем был стетсон, кожаный галстук и синий деловой габардиновый костюм. Фамилия его была Пирсолл.
Мы направлялись в каньон. Я сидел справа от Пирсолла в его черном «бьюике». За нами следовал «форд» его помощников и машина дорожно-транспортной полиции. Наш кортеж замыкал новый с откидывающимся верхом «олдсмобил» Грина.
— Мне кажется, этот старик — явный псих, — сказал шериф.
— Во всяком случае, он человек одинокий.
— Этих бродяг не поймешь. Но на мой взгляд, дело это ясное.
— Может быть, и так, но давайте не будем делать преждевременных выводов, шериф.
— Да, конечно, но ведь старик дал деру. Это свидетельствует о том, что совесть у него нечиста. Но не волнуйтесь, мы его поймаем. Мои люди знают эти холмы так же, как вы заповедные места у своей жены.
— Я не женат.
— Ну тогда у своей девушки. — Он ухмыльнулся. — А если его не найдет наземная полиция, мы задействуем авиацию.
— В вашем распоряжении есть самолеты?
— Добровольцы, в основном владельцы окрестных ранчо. Мы поймаем его. — На повороте резко взвизгнули шины.
— Девушка была изнасилована?
— Я не пытался это выяснить. Я — не врач. Оставил все как было.
— И правильно сделали, — хмыкнул шериф. На горной луговине ничего не изменилось. Девушка лежала все в том же положении, будто ожидая, пока ее сфотографируют. Ее сфотографировали много раз, с разных точек. Все птицы разлетелись. Отец Джинни прислонился к дереву, глядя на улетающих птиц. Потом он сел на землю.
Я предложил ему отвезти его домой. Это не был чистый альтруизм. Я на такое не способен. Трогая с места его «олдсмобил», я спросил:
— А почему вы сказали, что это ваша вина, мистер Грин?
Он не слушал меня. Четверо мужчин в полицейской форме пытались подняться вместе с тяжелыми алюминиевыми носилками по крутой насыпи. Грин смотрел на них так же, как прежде он следил за полетом птиц, до тех пор, пока они не скрылись из виду за поворотом.
— Она была так молода, — произнес он, ни к кому не обращаясь.
Я подождал, потом попробовал еще раз.
— Почему вы винили себя в ее смерти?
Он очнулся от своих раздумий.
— Разве я это говорил?
— Что-то в этом роде. В отделении дорожно-транспортной полиции.
Он коснулся моего плеча.
— Я не хотел сказать, что убил ее.
— Я этого и не думал. Я хочу найти того, кто это сделал.
— Вы полицейский?
— Когда-то был.
— Вы не из местных?
— Нет. Я частный детектив из Лос-Анджелеса. Моя фамилия Арчер.
Он сел, обдумывая полученную информацию. Внизу и впереди сверкало голубое море.