«Сами видите», — прошептала она еле слышно. «А что произошло?»
Она не ответила, как-то странно взмахнула рукой и улыбнулась вымученной улыбкой. «Выпейте горячего чаю, — сказал Роман. — У меня хороший чай, английский, настоящий. Другого ничего не предлагаю». — «А почему?» — истерический смешок сорвался с ее губ. «Потому что вам это нельзя», — строго произнес Роман, заварил ей крепкого чаю в большую фарфоровую чашку. Она покорно стала пить маленькими глотками. Роман почувствовал, что ей страшно хочется спать. Он постелил ей на диване, и она легла, не раздеваясь. «Спасибо», — прошептала она, и он увидел на ее полусонных глазах хрусталики слез. Роман накрыл ее одеялом и вышел на крыльцо. Снова закурил, хотя его тошнило от сигарет. Вдали он увидел маленького человечка, спешащего, спотыкаясь, к его дому.
Он узнал в нем мужа Юли. «Послушайте, — кричал тот еще с дороги. — Моя жена у вас? Я видел, как она садилась в вашу машину. Я ищу ее, с ног сбился, вот, увидел вашу машину…» — «Да, она у меня», — спокойно ответил Роман. «Но… Как же так?» — взмахнул руками Серов. «Ей плохо. Она переночует у меня», — безапелляционным тоном произнес Роман. «А может быть…» — «Не может. Она не дойдет». — «Вы понимаете, у нас большая беда, я от всех скрываю. Юля запойная алкоголичка, еще давно. Я полюбил ее, мы поженились, но… Я не смог ее вылечить. Вы не подумайте, что у нас так плохо, но эти ее запои… Они ужасны». — «Я знаю хороших врачей, наркологов, — сказал Роман. — Они смогут вылечить ее». — «Но, простите… Вы-то кто? Какое вы имеете к ней отношение?» — «Я вам потом объясню, — сказал Роман. — Знайте только одно — я не причиню ей вреда, а вот вам могу причинить…» В его голосе появились тягучие зловещие нотки, которые, как он знал, особенно действенны при серьезной беседе Особенно в сочетании с дулом пистолета, направленным на собеседника. Но пистолет пока не был нужен «Если я узнаю, что вы плохо обращаетесь со своей женой, разумеется». — «Да вы что? Я обожаю Юленьку, я так хотел вылечить ее от алкоголизма…» — «Давно она пьет?» — «Она пила еще до знакомства со мной. Она начала пить с тех пор, как ее бросил один парень, который обещал на ней жениться. И она быстро втянулась в это дело. Но очень умело скрывала. Брала бюллетень у знакомого врача, несколько дней пила, а потом выходила на работу как ни в чем не бывало. Удивительная женщина» — «Родители знали?» — «Разумеется, знали, ее мать отчасти от этого и умерла. Но я сказал ее отцу, что с этим покончено, что я вылечил ее, а поскольку она практически не бывает у него, он поверил. Да и подруга ее считает, что Юля вполне здорова. Мы ведем уединенный образ жизни, живем на даче, вот здесь она и пьет, запой длится не меньше недели, потом наступает светлый период, она ездит в Москву, встречается с подругой, с отцом иногда, ходит по магазинам и так далее. А через пару недель запой начинается снова». — «Понятно, — нахмурился Роман. — Идите, ладно. Завтра она придет домой. И не задавайте мне дурацких вопросов. Я не для того привез ее к себе, чтобы изнасиловать, мне это не нужно. Не докучайте мне, ладно? Завтра она будет дома. А там… посмотрим» — «Что значит посмотрим?» — лающим голосом прокричал Серов. «Посмотрим — значит посмотрим», — приблизил к нему лицо Роман. И, поглядев в его налившиеся, кровью глаза при тусклом свете луны, Серов сразу сник, «Ладно, я пошел», — пробормотал он и потрусил по дорожке обратно.
Около двух месяцев прошло с тех пор, но как много они значили для Романа…
…Роман свернул на проселочную дорогу, скользкую, всю в заносах, и, аккуратно ведя машину, поехал к Юлиному дому… Глаза наливались кровью, руки яростно сжимали баранку «Ауди».