- Не хотите ли вы стать моим официальным любовником? - наконец спросила его и улыбнулась, увидев вытаращенные глаза. Питер закашлялся.
- Ничего особенного делать не придется, - видя, что мужчина впал в ступор, поспешила объясниться: - Иногда сопровождать на балы, ходить по магазинам, кататься в экипаже в парке. Отгонять навязчивых кавалеров.
- И это все? - осторожно поинтересовался он.
- Да, - твердо, со значением посмотрела в его глаза, - на этом все.
- Кстати, - добавила, - извините, но я не спросила самое главное. Вы женаты?
- Нет, - задумчиво, еще не отойдя от шока, пробормотал мужчина.
- О вас, герцогиня, ходит множество разных слухов, - через некоторое время заговорил Питер, - совершенно противоречивых и нелепых. Теперь я понимаю, откуда они.
- Я никогда не сомневалась в вашем уме, мистер Дюбуа. Так вы согласны? - постаралась улыбнуться как можно невиннее. - Если да, то давайте обсудим условия нашего сотрудничества. Знаете, так трудно сейчас найти действительно сообразительного и здравомыслящего партнера…
Питер откинулся на подушки кареты и искренне, с удовольствием рассмеялся. Я спокойно смотрела на веселящегося мужчину.
- Вы не боитесь раскрывать передо мной свои карты, леди Мелвилль? А если я проболтаюсь? - наконец спросил он, все еще посмеиваясь.
- Поверьте, мистер Дюбуа, - скупо улыбнулась я, - если даже вы будете с пеной у рта рассказывать всем, что наши отношения сугубо платонические, никто вам не поверит. Вы же знаете свет. Им подавай скандал, сенсацию, скабрезные подробности…
Мы уже подъезжали к моему дому, нужно было торопиться.
- Если вам нужно время подумать, я подожду, - великодушно заявила я, насмешливо глядя в его пронзительные глаза.
- Мне не нужно времени, - твердо ответил Питер, - я согласен. Но как официальный партнер… (Мужчина усмехнулся.) Заметьте, я сказал партнер, не любовник, я хотел бы обговорить условия нашего сотрудничества. Вы перечислили мне, что я должен делать, но я тоже хочу кое-что получить от этой сделки.
- Получите обязательно, - я уважительно склонила голову: а парень не промах!
- Завтра наш первый совместный выход в свет, мистер Дюбуа, - и лукаво добавила: - Вы пригласили меня в Ковент-Гарден на "Сон в летнюю ночь". Разве забыли?
- Что-то припоминаю, - подыграл мне Питер.
- У нас отдельная ложа, там и поговорим, а заодно продемонстрируем всему свету наши нежные чувства.
- Вы опасная женщина, - пробормотал мужчина, - в вас очень легко влюбиться.
- Не вздумайте, - серьезно предупредила его. - Я слышала, у вас уже была трагичная любовь в молодости, не повторяйте прошлых ошибок.
И, заметив удивленный взгляд Питера, ответила на невысказанный вопрос:
- Не только у вас есть информаторы, господин офицер.
- Тогда до завтра.
Он коротко кивнул и покинул мою карету. Ворота открылись, я ехала по длинной подъездной аллее к замку, а в голове стучало: "Для тебя, Роберт… Я закрыла долг". И в то же время я понимала, что никакими больницами, никакими деньгами или слезами мне не расплатиться. Я никогда не смогу рассчитаться за смерть прекрасного молодого юноши и свое вынужденное предательство.
* * *
Лилия моего нового "любовника" восприняла скептически. Даже сплетники и то были благосклоннее. "Старый муж, что с него взять? - шептались в кулуарах. - Герцог старше ее на сорок лет. Бедная девочка!".
А Лилия заявила, что обидно, когда такой красавец пропадает зазря.
- Ты же не собираешься с ним спать? - спросила она на прогулке.
- Не собираюсь, - легко ответила правду.
- Зря. Может, уже пора снять с себя епитимию? - вздохнула она. - Не все такие, как герцог. Иногда это приносит и наслаждение.
Я насмешливо приподняла брови.
- Да-да, - настойчиво повторила Лилия, - твой герцог надолго испортил тебе все удовольствие от постели, но нельзя всех равнять по одному мужчине. Попробуй с этим офицером, он производит впечатление умного и страстного.
Я, шутя, отмахнулась. Что скрывать, Питер мне очень нравился. Мне нравились его честность, бескомпромиссность, преданность долгу и Англии. Его мужественное лицо и почти юношеское смущение от моих шокирующих выходок. Возможно (иногда мне в голову приходили и такие мысли), со временем я смогла бы в него влюбиться. Не так пылко и безрассудно, как в Роберта, но сердце чувствовало - Питер мне подходит во всех отношениях.
Увы, нашей гипотетической страстной любви не суждено было случиться. Питер с детства был безнадежно влюблен в свою троюродную кузину Луизу Гордон. Та вышла замуж за богатого торговца, старше ее на пятнадцать лет (знакомая история). Питер рассказывал, что он начинал работать в Скотланд-Ярде совсем юным констеблем, с самых низких должностей. Зарабатывал мало. Родители девушки не одобрили брак с ним и отвергли его ухаживания. Сейчас у Луизы трое детей, и даже если она и несчастлива в браке, то поздно что-то менять. Вспомнив свою историю, я прониклась к нему сочувствием.
* * *
Пока я упивалась безрассудством и страстью к саморазрушению, Адель вышла замуж за обедневшего итальянского графа Лоретто Бароччи. Приданое в двадцать тысяч фунтов хорошо им помогло. Кроме молодого двадцатипятилетнего мужа ей достались полуразрушенная вилла возле Неаполя и толпа многочисленных родственников графа. Странно, но Адели все нравилось. Замужество пошло ей на пользу. Она даже подарила мне племянника в прошлом году. И обещала еще племянницу. Мы переписывались с ней. Правда, не очень часто (она теперь почтенная матрона), но регулярно. Она слезно просила меня простить родителей, ведь держать в сердце злость - значит, разрушать себя изнутри. "Мама плохо себя чувствует. У нее больное сердце. Она постоянно говорит о тебе".
"Адель, ты многого не знаешь, - писала я ей в ответ, - я никогда их не прощу".
"Никогда - страшное слово, - отвечала она, - "никогда" сравнимо только со словом "смерть". Но пока ты жива, значит, есть надежда, только после смерти ее нет. Софи, милая моя сестренка, приезжай к нам в гости, вот увидишь, итальянское жаркое солнце растопит лед в твоей душе".
Маленькая оптимистка! Я тоже была такой в юности.
Мама переехала к Адели нянчиться с внуком, папа обитал в Англии. Я даже знала в лицо любовницу, которую он поселил в нашем лондонском доме. Иногда мы сталкивались в театре или на каком-нибудь балу. Страсть к путешествиям, выпивке, неуемность в развлечениях состарили его лицо и фигуру раньше времени. А ведь ему еще нет и пятидесяти.
Наш старый замок так и не отремонтировали, а деньги (я так думаю) уже кончаются. Что же будет делать виконт Нордвик, когда они окончательно иссякнут? Дочерей-то уже не осталось. Его проблемы меня не волновали. Когда мы случайно встречались, я холодно кивала и демонстративно отворачивалась. Я вычеркнула родителей из сердца, погасив дочерние долги (если они и существовали) замужеством с герцогом. А сестре ответила, что с застывшей душой проще жить, а солнце и жару с недавних пор я любить перестала.