Я растерялась. Душа разрывалась на части. Сердце тянулось к Роберту, а в голове уже поселились сомнения. Я доверяла маме. Я доверяла ей как никому другому.
"Что же мне делать?" - стенала я, часами ходя из угла в угол по своей комнате, и не находила ответа.
Все эти разговоры, ежедневное, ежечасное давление "Ты ответственна за нашу семью. Ты старшая дочь. Ты должна… Ты обязана…". Все это, в конце концов, подкосило меня. Я сломалась.
- Я выйду замуж на герцога Мелвилля, - объявила я за ужином, спустя неделю. Мама подняла грустные глаза.
- Девочка моя, - папа встал, подошел ко мне и поцеловал в макушку, - я знал, что ты достойна титула баронессы Нордвик. Сегодня же объявим о помолвке.
* * *
- Лили, я выхожу замуж за герцога, - сообщила я подруге, когда та заехала ко мне после утренней прогулки. Лили пораженно уставилась на меня.
- Софи! Ты ли это?! А как же Роберт? Он вчера нанес мне визит. Говорил, что готовит побег в Гретна-Грин, и уже купил билеты на поезд в Шотландию. Ты еще несовершеннолетняя, и его отец отказался вас обвенчать, но в Шотландии законы проще. Ему не хватало денег, и я отдала свое кольцо, чтобы он продал. Сегодня вечером он обещал быть у тебя.
Сердце на секунду встрепенулось от радости: Роберт помнит обо мне! Все это время он посвятил осуществлению своего плана! Потом сразу же сжалось от горя. Еще два дня назад я, возможно, и согласилась бы бежать, а теперь…
- Поздно, - я опустила голову, - я вчера дала ответ. И сегодня в газетах уже должны были напечатать объявление о помолвке.
- Софи, - Лили была серьезна, с ее лица исчезла обычная дурашливая ухмылка, - не делай этого. После свадьбы будет поздно, а сейчас еще нет.
- Лили, ты не понимаешь, - голос дрожал, в горле образовался комок, - мы в отчаянном положении. Папа сказал, что… Это ужасно! Тюрьма…
Я пыталась взять себя в руки, но слезы уже текли по щекам и слова с трудом проталкивались из горла:
- Я пообещала родителям. Я… Я выйду замуж за герцога.
Подняла на Лили мокрые глаза и попыталась пошутить.
- По крайней мере, я сделаю что-то полезное для семьи. Я старшая дочь. А вдруг мне повезет, и муж отдаст концы в первую брачную ночь? - горько рассмеялась сквозь слезы.
- Но Роберт… - начала Лилия, и я увидела, как у нее задрожали губы.
- Не говори мне о нем. Я напишу письмо, передашь ему. Я приняла решение. Стой! - поспешила я, заметив, что Лилия собирается что-то возразить. - Если ты мне подруга, не вспоминай о Роберте при мне. Никогда! Мне очень тяжело.
- Хорошо, - осторожно произнесла девушка и всхлипнула. - Давай письмо, я передам.
Я взяла ручку и бумагу.
"Мистер Уайт, я приняла решение выйти замуж за герцога Мелвилля. Прошу прощения, что позволила Вам думать, будто мы можем быть вместе. Мы из разных социальных слоев, и союз между нами невозможен. Прошу больше не докучать мне посещениями и письмами. Прощайте. Леди София Антуанетта Октавия, баронесса Нордвик".
Я специально подписалась полным титулом. Надеюсь, после такого письма он проникнется ко мне отвращением и неприязнью, как прониклась ими к себе самой я.
Лилия молча взяла запечатанный конверт, поцеловала меня в щеку и торопливо вышла за дверь. "Вот и все, - подумала я, - прощай, моя любовь".
* * *
Папа за ужином протянул мне газету. На главной странице красовалось объявление о помолвке.
- Когда свадьба? - равнодушно спросила я, бегло просмотрев статью.
- Через три месяца, - ответил он. - Вчера мы подписали предварительный договор, герцог торопится. Ему срочно нужна жена. А мне нужно уладить финансовые вопросы…
Я встала из-за стола, не дожидаясь окончания папиной тирады. Деньги меня совершенно не интересовали. Горько и обидно видеть меркантильность и жадность родных.
- Прошу меня простить, - реверанс, - я пойду почитаю перед сном.
Горничную я отпустила уже перед дверью:
- Мэри, иди спать, я сама разденусь.
Уже заходя в спальню, почувствовала, что что-то не так. Портьеры у открытого окна были отодвинуты в сторону, в комнате стоял свежий запах дождя, проникающий с улицы. Только я закрыла за собой двери, как сзади меня обхватили сильные руки.
- Софи, любимая, - губы Роберта прижались к шее. Внутри все затрепетало. Радость, огромная как небо, затопила сознание. Я застыла, боясь спугнуть блаженство и мечтая еще хоть на мгновение опять почувствовать губы и руки любимого. Жар его тела, прикосновения, сводящий с ума запах.
- Что за странное письмо ты написала? - прошептал Роберт, покрывая шею и волосы короткими поцелуями. - Впрочем, неважно.
Он развернул меня к себе и обхватил ладонями мое лицо.
- Мы сегодня же уезжаем. Внизу ждет извозчик.
- Как ты сюда попал? - срывающимся от волнения голосом спросила я, а сама таяла от наслаждения. Еще чуточку, еще немного подожду, побуду рядом…
- По трубе, - со смешком ответил он. - Лилия рассказала, где твоя спальня. Бери только самое необходимое.
Роберта трясло от волнения, и пусть он пытался казаться собранным и серьезным, я чувствовала: он на пределе.
- Я никуда не поеду, Роберт, - наконец смогла выдавить я и заставила себя оторваться от него. - Уходи.
Я изо всех сил старалась не расплакаться, но голос уже предательски дрожал, а в носу защипало.
- Что ты такое говоришь, Софи?!
Роберт непонимающе смотрел на меня.
- Мы поженимся, пусть способ с побегом не очень удачный, но ты несовершеннолетняя, поэтому другого нет. Я все продумал, - торопливо заговорил он, - пока поживем у моих родителей, потом я найду работу. Мне уже предложили место инженера на металлургическом заводе в Йоркшире…
- Меня не интересует твой завод! - я демонстративно закрыла уши ладонями. - Мистер Уайт, прошу вас оставить меня, я выхожу замуж за герцога Мелвилля через три месяца. Все уже решено.
А сама отвернулась к окну. Я не могла смотреть на него, видеть, как в любимых серых глазах застывает растерянность и боль, как лицо искажается от страдания.
- Я не верю тебе, - прошептал Роберт, - Софи…
И тут случилось ужасное. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался отец с двумя полисменами.
- Вот он! - воскликнул один из мужчин. - Я видел, как он лезет по трубе. Я же вам говорил, милорд.
- Арестуйте вора, - холодно бросил отец, - наверное, он собирался обокрасть нас, но моя дочь его спугнула.
Полисмены подхватили Роберта под руки. Тот попытался вырваться. Тогда один из них сильно ударил его в бок дубинкой. Роберт со стоном согнулся.
- Отпустите его! - воскликнула я, рванув к мужчинам. - Папа, это же Роберт! Отпустите!
Папа резко схватил меня за руку и больно дернул назад. Абсурдность и ужас происходящего не укладывалась в голове. Два полисмена выворачивали руки Роберту, тот дергался, вырывался, тянулся ко мне, крича: "Софи! Софи!". Все перемешалось. Напряжение последних дней, принятое в муках решение, бессонная ночь, встреча с Робертом, полисмены - еще немного и я упаду на пол и забьюсь в истерике, и так уже ничего не вижу из-за застилающих глаза слез. Я чувствовала, как уплывает сознание, как подгибаются ноги, как в животе растет и ширится странный вязкий пузырь, наполненный болью, который, казалось, вот-вот лопнет, и тогда я точно умру.
- Что вы делаете?! Он не вор! - захлебывалась я рыданиями, пытаясь освободиться от папиных болезненных тисков. Из последних сил дергала руку, упиралась ногами, выворачивала суставы. Но папа только сжимал еще сильнее, на коже уже стали появляться багровые отметины.
В комнате царил хаос. Вдруг в дверях появилась мама.
- Мама, скажи ему! - сорванным голосом прохрипела я. - Вы же знаете Роберта. Пусть его отпустят!
Мама молча замерла у двери, нервно теребя подол домашнего платья. Я с ужасом и паникой уставилась в ее застывшее лицо. Тем временем Роберту заломили руки за спину и вывели его в коридор.
- Софи! Софи! Да отпустите же меня!!! Софи! - кричал он, не переставая.
Его голос рвал сердце, бил по ушам, выворачивал наизнанку. И, теряя сознание, я по-прежнему слышала его мучительную агонию. Эти пронзительные крики еще долго звучали в моей голове, когда я в беспамятстве металась в постели. Они вгрызались в мозг, впивались в самую сердцевину, не давали покоя. "Софи! Софи! Я люблю тебя!".
Часть вторая. Ненависть
"Лихорадка. Возможно, воспаление мозга, - вклинился в звенящую пустоту, царящую у меня внутри, незнакомый мужской голос. - Очень плоха. Температура, озноб, бред".
"Доктор, сделайте что-нибудь", - знакомый женский голос. Мама?
"Даже не знаю. Возможно, морфий поможет… Сейчас, правда, он не очень популярен. Есть побочные эффекты, но…".
"Мы согласны, доктор, - это папа? - Герцог уже спрашивал, что с его невестой, не больна ли она. Нужно как можно скорее поставить ее на ноги. Мы будем вам очень благодарны".
Что-то прохладное коснулось губ, потекло в горло, и опять меня накрыла тьма. Только уже не страшная, а мягкая и ласковая, как пуховое одеяло. Мне приснился сон. Я иду по пляжу. Лето, теплый песок, лазурное море. Впереди меня идет Роберт. Я пытаюсь его догнать, но он идет все быстрее и быстрее. Я уже почти бегу, только ноги вязнут в песке и, как я ни стараюсь, ни на шаг не приближаюсь к цели. Роберт все больше удаляется от меня. Я кричу: "Роберт! Стой! Подожди меня!", а он даже не оборачивается. А я смотрю на его напряженную спину, расплывающуюся в дымке, и ничего не понимаю. Он бросил меня?!
- Софи, - нежный тоненький голосок пробудил меня от беспамятства, - просыпайся, сестричка.