Вопреки мнению многих партийных и советских деятелей, ожидавших скорого осуществления мировой революции, центральное руководство настаивало на необходимости изучения национального языка служащими, на необходимости развития системы образования и средств массовой информации на национальном языке. Между тем множество насущных проблем – как экономических, так и внутриполитических – оттеснило на второй план вопрос о национальном языке и культуре вплоть до того момента, когда он стал актуальным в связи со сложным процессом образования Союза ССР.
Коренизация наступает: образование СССР, XII съезд РКП(б) и ситуация на Украине
Автономия, федерализм и национал-коммунизм
ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ Гражданской войны встал вопрос об оформлении отношений РСФСР с образовавшимися советскими республиками. Как известно, в 1920-1921 гг. были заключены двусторонние договоры с Азербайджаном, Украиной, Белоруссией, Дальневосточной, Хорезмской и Бухарской республиками. В 1922 г. была образована Закавказская Федерация (Грузия, Армения, Азербайджан), также заключившая союз с РСФСР. Договоры предусматривали оборонительный и хозяйственный союз. В период подготовки к Генуэзской конференции был заключен и союз дипломатический. Однако стала очевидной необходимость официально оформить тесные взаимоотношения между советскими республиками. В августе 1922 г. центральное руководство приступило к окончательному оформлению союзного государства. Специальную комиссию Оргбюро ЦК РКП(б) возглавил Сталин.
Ставший к тому моменту генеральным секретарем партии, изучивший работу и настроения периферийных парторганизаций, Сталин подчеркивал необходимость немедленно изменить существующий порядок отношений "между центром и окраинами". Об этом говорится в его письме Ленину от 22 сентября 1922 г. Причиной такой спешки было не столько удобство администрирования, сколько партийно-политические соображения. Сталин указывал на существование среди коммунистов большого числа "социал-независимцев", упорно признававших "слова о независимости за чистую монету" и недовольных централизаторской политикой ЦК партии, он объяснял их появление необходимостью "демонстрировать" в период Гражданской войны "либерализм Москвы в национальном вопросе"{189}.
Сталин настаивал на форсированных сроках образования СССР, указывая, что "через год будет несравненно труднее отстоять фактическое единство советских республик". Хотя единая партийная система казалась большевикам мощной объединительной силой, Сталин, по-видимому, опасался раскола партии на национальной почве, тем более что в официальных документах по отношению к советским республикам постоянно фигурировали определения "независимый" и "суверенный". Это давало республиканским руководителям основания требовать выполнения декларированных принципов{190}.
Действительно, в 1921-1922 гг., в период обсуждения вопроса о характере суверенности республик и принципе строительства СССР, среди украинских коммунистов было немало сторонников широких прав союзных республик в СССР. Л.М. Каганович вспоминал, что "на Украине национал-коммунисты из "боротьбистов" в содружестве с троцкистами… усиленно популяризировали идею "конфедерации" с сугубо урезанными правами: все, например, постановления правительства "конфедерации" должны подтверждаться правительствами республик; "конфедерации", как правило, не должны иметь своей армии, единого гражданства… своих законодательных органов и т. д."{191}. Самым известным из таких сторонников суверенитета был председатель Совнаркома (1919-1923) и нарком иностранных дел Украины Х.Г. Раковский. И хотя речь тут не шла о самостоятельном внешнеполитическом курсе, попытка установления самостоятельных международных связей была налицо. Центр же не считал правильной концепцию признания национальных и государственных прав советских республик в качестве субъектов международного правоотношения{192}.
Другой яркой фигурой, активным участником дискуссий того времени был член ЦК КП(б)У нарком внутренних дел УССР (1921), нарком юстиции и генеральный прокурор УССР (1922-1927) Н.А. Скрыпник, которого нередко считают символом украинского национал-коммунизма. Подобные настроения вызывали серьезную озабоченность центра. Так, летом 1922 г. Ленин в своей записке Сталину по поводу высылки из России "меньшевиков, н.-сов, кадетов и т. п." писал: "…Харьков обшарить, мы его не знаем, это для нас "заграница""{193}.
Однако в полной мере осуществить свои планы Сталину не удалось. Хотя 24 сентября 1922 г. комиссия Оргбюро ЦК РКП(б) приняла резолюцию о взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками, где говорилось о формальном вступлении советских республик в состав РСФСР, через несколько дней (предположительно 26 сентября 1922 г.) по настоянию Ленина в резолюцию были внесены уточнения. Теперь речь шла уже об их объединении в СССР "с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава союза".
Настаивая на подобной корректировке, В.И. Ленин руководствовался идеей мировой революции. В первые годы после завоевания власти большевики много говорили о "прямом штурме" бастионов капитализма. По воспоминаниям А.А. Андреева, тогдашнего секретаря ВЦСПС, "Владимир Ильич любил иногда до начала заседания Центрального Комитета в кругу собравшихся членов ЦК вслух помечтать с большой уверенностью и надеждой о направлении исторического развития и конечной победе социалистической революции". Ленин подходил с карандашом в руке к карте мира и, указывая на колониальные страны, говорил: "Вот где заключена величайшая сила социализма – в его решающей борьбе с капитализмом; здесь будет нанесено еще одно смертельное поражение империализму"{194}.
Ленин видел в замыслах Сталина препятствие на пути объединения пролетариев всех стран в единую семью. С наступлением мировой революции федеральное устройство государства сделает возможным присоединение к этому союзу новых республик{195}. Большевики всерьез рассчитывали на скорую революцию в Германии. Но вступить она смогла бы лишь в союз советских республик Европы и Азии, а отнюдь не в РСФСР.
Ленинский проект "федерализации" одержал победу, однако влияние Сталина на процесс государственного строительства в национальной области было неизменным и весьма значительным. Как и предлагал генсек, самостоятельный статус остался лишь за некоторыми наркоматами (юстиции, внутренних дел, земледелия, просвещения, охраны здоровья и соцобеспечения). Без сомнения, Сталин не оставил попыток претворить в жизнь свою идею о замене "фиктивной независимости действительной внутренней автономией республик в смысле языка, культуры, юстиции, внудел, земледелия и прочее", пытаясь таким образом возместить ограничение самостоятельности "независимых республик".
В данном случае Сталин действовал как практический политик, он ставил во главу угла удобство администрирования и прочность создаваемого образования. Взгляды же Ленина выражали широко распространенную в этот период веру в грядущую – причем в ближайшее время – мировую революцию. Действительно, революции в Германии в ноябре 1918 г., в Венгрии в марте 1919 г. давали, казалось бы, все основания так думать. Правда, поведение польских рабочих и крестьян в 1920 г. не укладывалось в готовую схему, но к 1923 г. в Германии интенсивно готовилась новая революция.
В данной ситуации становится понятным не только принцип создания СССР, но и лозунги большевистской национальной политики, призванные революционизировать пролетарские массы соседних (и не только соседних) государств. Сталин в своих работах подчеркивал значение внешнеполитического аспекта. Если в 1921 г. отмечалось лишь "коренное улучшение отношений Турции, Персии, Афганистана, Индии и прочих восточных окраин к России", то двумя годами позже речь шла о необходимости "расшевелить, революционизировать" "восточные колониальные и полуколониальные страны", видящие в СССР "знамя освобождения"{196}.
Сталин как главный инициатор коренизации
ДУМАЕТСЯ, ЧТО провозглашенную на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. политику коренизации партийного и государственного аппарата в национальных республиках (на местах она именовалась украинизацией, белоруссизацией и т. п.) следует рассматривать именно как следствие двух факторов. С одной стороны, это внешняя политика: угроза со стороны Польши еще далеко не была устранена, и контакты польских спецслужб с украинской военной эмиграцией вызывали серьезную озабоченность в Москве. С другой стороны, в интересах развития мировой революции стоило продемонстрировать чуткое и эффективное решение национального вопроса в СССР.
В своей политике коренизации Сталин исходил из собственных теоретических построений о нации. В соответствии с ее признаками (общность языка, общность территории, общность экономической жизни, общность психического склада, проявляющаяся в общности специфических особенностей национальной культуры{197}) были разработаны и основные направления коренизации.
Один из признаков сталинского определения нации – это общность территории. На XII съезде вопрос о территории национальных республик не обсуждался, однако вскоре было произведено и национально-территориальное размежевание в Средней Азии, и урегулирование вопросов об украинско-российской и украинско-белорусской границах (об этом будет сказано ниже). На съезде Сталин обратил внимание на фактическое экономическое неравенство союзных республик, он особо настаивал на том, чтобы в этих республиках "были устроены очаги промышленности", приводя конкретные примеры{198}. Кстати, еще в 1921 г. на X съезде партии Сталин подчеркнул, что "если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы"{199}.