Тогда я проскользнул дальше и добрался до того места, где дорога, с которой я ранее сошел, описывала дугу и кончалась на просеке, образованной скалами и ведущей к подножию Акомы. На просеке стояла чья-то машина.
Я вытащил кольт и какое-то время наблюдал за ней и окрестностями. Никаких признаков жизни. Я осторожно направился в сторону машины, будучи готовым ко всяким неожиданностям. Но ничего не случилось: машина оказалась пустой.
Тяжело дыша, я прислонился к машине, пытаясь сделать хороший вдох и смочить губы языком. Но язык был сухим и шершавым. Я поднял голову и взглянул вверх, на плато. Где-то там, в ста ярдах надо мной, сидел в засаде Хэнкс, подкарауливая Нину. Меня ждал путь наверх. Осторожно, и по возможности бесшумно, я открыл капот машины, вывинтил свечи и сунул их в карман пальто. Возможно, мне самому понадобится эта машина при возвращении, если я буду вообще в состоянии возвращаться.
Я повернул налево и вскоре увидел тропу, про которую упоминала Сторми. Ступеньки, выбитые в скале тысячу лет назад и которыми давно никто не пользовался. Я внимательно вгляделся в них — не слишком ли я большого мнения о своих альпинистских возможностях. Я опять поглядел наверх — черная громада! И эту громадину мне необходимо преодолеть!
Я сунул кольт в карман брюк, сбросил пальто и положил его вместе со шляпой в углубление между скалами. Без пальто будет, конечно, холодно, но зато подниматься будет гораздо легче.
Сколько времени я полз, трудно сказать, но через какое-то время я вдруг почувствовал, что подъем стал легче — скала стала менее крутой. Но подъем все не кончался и не кончался.
Наконец, когда я уже не надеялся, что когда-нибудь доберусь до цели, я обнаружил, что подъем кончился, и я очутился на плато, лежа на животе. Какое-то время я лежал, не шевелясь, пока не восстановилось дыхание и сердце не стало биться поспокойнее.
Я осмотрелся. На первый взгляд поверхность плато представляла собой лишь нагромождение обломков скал. Но затем я заметил какую-то водную гладь — видимо, озеро. В нем отражался лунный свет. А за ним, на небольшом возвышении, здание, довольно большое и длинное, одно из старых строений индейцев «пуэбло».
Но нигде никаких признаков жизни. Я поднялся и направился к этому зданию. В толстых стенах были прорублены крошечные окошечки, но дверей вообще не было. Держа палец на спусковом крючке, я осторожно обошел здание со всех сторон. Неподалеку стояло еще два подобных здания, а дальше, за высокой стеной, виднелись башенки церкви. Я осторожно пробрался между этими двумя зданиями. Через каждые три-четыре шага я останавливался и прислушивался, надеясь обнаружить хоть малейший признак присутствия здесь Хэнкса. Ничего...
Хотя здесь, наверху, дул холодный ветер, я был весь в поту, когда я остановился, уже не знаю в который раз, я внезапно услышал тихий шепот. Судя по всему, он исходил из пуэбло позади меня. И это был голос Нины...
Я повернулся и очутился перед маленьким узким окошечком, похожим скорее на щель. Мгновением позже я увидел два блестящих глаза, уставившихся на меня.
— Он там, у кладбищенской стены, — прошептала она. — Наблюдает за тропой.
Я посмотрел на стену здания, но снова не смог обнаружить никакой двери.
— Как ты туда забралась? — удивился я.
— В крыше есть отверстие. Туда вела стремянка, но я подняла ее вслед за собой. Он уже искал меня, но не нашел. А я все время находилась на крыше и наблюдала за ним.
Голос ее звучал гордо, и она по праву могла гордиться собой. Хэнкс был опытным охотником за людьми, но здесь он оказался бессильным в борьбе с девчонкой.
Я лихорадочно обдумывал, как мне лучше использовать возможности Нины и свести преимущество Хэнкса в ночной охоте к минимуму. Он же был намного опытнее меня...