В 1628 г. парламент сделал очень ловкий ход, поддержав войну, но отказавшись выделить средства на нее королю и герцогу Бекингему. По сути дела, их обвинили в некомпетентности, а таких неугодных "народу" правителей надо менять. Карл разъярился, но денег взять было неоткуда, и он вновь обратился к парламенту, который в ответ всучил ему "Петицию о праве". Этот документ провозглашал право личности на неприкосновенность. В него был включен важный пункт, согласно которому каждый свободный человек наделялся неоспоримым правом на полное и абсолютное владение собственностью. Жалобы собственников направлялись прежде всего против займов, конфискаций и расквартирования солдат. Подобные деяния короля осуждались как "противоречащие правам и свободам подданных, законам и установлениям нации". Интересно, помнили ли о "Петиции" те, кто реквизировал частные поместья и дома во время Второй мировой войны?
Убежденный судьями, Карл подписал "Петицию", а после убийства Бекингема парламентарии подготовили "Ремонстрацию" - протест против "беззаконных" действий короля, которому, в частности, славилось в вину "содействие папистам". Более того, от Карла потребовали ограничить в правах арминиан - сторонников официальной Церкви! Возмущенный Карл распустил парламент, оговорившись, однако, что соберет его снова, "когда наш народ яснее осознает интересы и действия Короны".
В стране сразу наступил покой. Пуритане впали в уныние, а кое-кто из них, подобно Томасу Уэнтворту, сумел договориться с королем. "Антипапистские" войны прекратились, люди наслаждались миром и копили средства, поскольку государственные траты сократились до минимума, а новые налоги не вводились. 1630-е годы вспоминали как "золотое время" даже при Кромвеле.
К сожалению, в 1635 г. Карл совершил необдуманный поступок. Руководствуясь патриотическими побуждениями и надеясь на понимание, он распространил налог на королевский флот ("корабельный налог") с приморских графств на всю страну. Если бы король обратился с этим предложением к парламенту, оно, несомненно, было бы принято. Но теперь оппозиционеры возопили о тирании. Из их рядов выдвинулся некий Джон Хемпден, гордо отказавшийся уплатить… 20 шиллингов. Дело двадцатишиллингового "мученика" вызвало широкий резонанс, нашлось немало желающих повторить его подвиг, и в 1639 г. было собрано лишь 20 % налога.
В 1638 г. вдруг заволновались шотландцы, одураченные Елизаветой и оказавшиеся у разбитого корыта - без своего короля, без своей воли, на правах чуть ли не провинции. Англиканские реформы доконали шотландских пресвитериан. Они вспомнили о независимости и подписали так называемый Ковенант, а затем отказались распустить генеральную ассамблею - местный аналог парламента.
Устав от бесконечных амбиций своих подданных, Карл попытался начать военные действия. Сдержав обещание, в 1640 г. он собрал парламент. Тут бы и проявиться национальному чувству. Но парламентарии, еще пятнадцать лет назад рьяно подбивавшие Карла на войну, теперь заупрямились, желая отомстить непослушному монарху, и в результате последовало позорное поражение английских войск на севере. За спиной короля парламентские лидеры пошли на сговор с шотландцами, приветствуя их как освободителей, чему были удивлены сами шотландские генералы, прибывшие в Лондон. Карла обязали выделять из казны деньги на финансирование переговоров между пуританами и на содержание оккупационной армии.
Вскоре "Короткий" парламент сменился "Долгим". Первым его деянием стала казнь "отступника" Уэнтворта, не успевшего в свою очередь начать обвинительный процесс по делу Пима и других изменников. Томас мужественно защищался, и парламентарии так и не сумели осудить его на основании закона, впервые прибегнув к помощи толпы. Перед угрозой беспорядков Карл уступил, и первая революционная казнь состоялась. Мы называем ее революционной в силу беззаконности совершенного деяния, но период, который вскоре наступил, в английской историографии принято именовать Гражданской войной, хотя отечественные историки упорно кличут его Английской революцией.
Казнив Уэнтворта, парламент вытребовал себе и судьям постоянные полномочия. Карл помирился с шотландцами, он даже распевал с ними пресвитерианские гимны. Но в Англии росло недовольство пуританами. В какой-то момент показалось, что парламентская оппозиция слабеет, кое-кто из фанатичных ее членов, вроде малоизвестного пока депутата от Кембриджа Оливера Кромвеля (1599–1658), хотел бежать за океан. Очередную "Ремонстрацию" приняли с огромным трудом, и тут король вновь совершил ошибку. Не заручившись поддержкой армии и симпатизировавших ему пэров, он попытался арестовать пуританских главарей - Пима, Хемпдена и др. Те скрылись и сразу же подняли против короля Лондон. Карл не успел оглянуться, как очутился в Йорке, откуда стал взывать к своим сторонникам.
Присланные королю "Девятнадцать предложений", фактически лишающих его верховной власти, ознаменовали начало Гражданской войны. Считается, что в поддержку Карла выступили север и запад страны, но даже в таких сплошь протестантских графствах, как Кембриджшир, многие замки и укрепленные усадьбы выдержали осаду войск "круглоголовых" (так называли солдат парламента за их стрижку). Объяснялось это не только роялистскими симпатиями крупных землевладельцев, но и склонностью к грабежу, которую питали простолюдины, составлявшие основу парламентской армии. Разорению подверглись даже некоторые поместья, принадлежащие парламентариям. Вопреки устоявшемуся мнению, поддержку королю оказали университеты. В Оксфорде расплавили драгоценную утварь, пущенную на нужды роялистской армии, а подобное намерение Кембриджа (!) Кромвель предотвратил силой.
В то же время симпатии горожан, за редким исключением (Йорк, Бристоль), были отданы парламенту, а в городах оседала львиная доля национальных богатств, поэтому парламентская армия оказалась более многочисленной и лучше снаряженной. Даже после битвы при Эджхилле (23 октября 1642 г.), чуть было не завершившейся победой Карла, королевской армии преградила путь на Лондон в два раза превосходившая ее группировка противника. Города в итоге и решили исход кампании 1642–1643 гг. Глостер, Плимут, Гулль - эти очаги парламентаризма в тылу королевской армии истощили ее силы. Англичане еще в Столетнюю войну разучились осаждать города, а их воинская доблесть оставляла желать лучшего с эпохи противостояния Ланкастеров и Йорков.
Умирающий Пим вторично предал свою родину, подписав договор с шотландцами, и в январе 1644 г. многочисленная шотландская армия вновь пересекла реку Твид. А Карл продолжал действовать "по закону". Когда шотландцы маршировали по английской земле, он вместо мобилизации и подготовки войск созывал "контрпарламент" в Оксфорде. В этих обстоятельствах верх взяли самые стойкие - индепенденты с их лидером Кромвелем. При Марстон-Мур (2 июля 1644 г.) "железнобокие" одолели кавалерию принца Руперта Рейнского в тот момент, когда их союзники - шотландцы бежали с поля боя. После победы Кромвель занялся не поиском компромисса, а формированием новой армии - той, которой не хватало Карлу. При Нейзби (14 июня 1645 г.) судьба престола была решена "горсткой бедных, невежественных людей", как лицемерно охарактеризовал Кромвель своих солдат, великолепно экипированных и вдвое превосходящих противника численностью.
Отныне помазанник Божий становился разменной картой в игре двух протестантских группировок - английских индепендентов и шотландских пресвитериан. Шотландцы, которым отдался Карл, оставили мысль о британском Ковенанте, точнее, продали ее за немалую сумму вместе с королем. Напуганный фанатизмом индепендентов, парламент теперь не прочь был примириться с пленником, пользовавшимся к тому же симпатиями народа, как всякий неправедно обиженный и страдающий. Как ни странно, генералы Кромвель и Томас Ферфакс, видя, что армия перестает им подчиняться, тоже захотели договориться с Карлом. И лишь "железнобокие" не желали мира, справедливо опасаясь, что именно их сочтут козлами отпущения.
В этот момент подобно паразитам на теле больного в армейские круги просочились левеллеры, вещающие, что "самый бедный человек в Англии должен жить так же, как и самый великий". Заразившиеся "социалистическими" идеями солдаты становились неуправляемыми, но Кромвель своей железной волей сумел остановить сползание страны в революционный хаос. Протрезвевшие "железнобокие" отбросили нелепые мечты о всеобщем равенстве и вновь сплотились вокруг своих командиров. Немногочисленное королевское войско потерпело поражение при Колчестере, а шотландцев и валлийцев, как всегда, легко поколотили. Карл, безвольно пересидевший все эти события в замке Карисбрук, отправился оттуда на плаху.
Викторианские историки пытались выставить триумф "железнобоких" и диктатуру Кромвеля как победу демократии и парламентской системы над традиционным божественным правом. Но усилия "борцов за свободу" всегда приводили к торжеству властолюбцев и тиранов, которые пролагали дорогу будущим хозяевам жизни - предприимчивым и бессовестным. Впервые такое случилось в Англии XVII столетия. По итогам Гражданской войны "новая денежная сила Сити взяла верх над феодальной верностью" (определение Черчилля).