– Здорово ты придумал, – первый щёлкнул крышкой и сделал глоток, – вроде мы тут просто отдыхаем.
– Вроде отдыхаем, понял! – Второй не был так беспечен, явно нервничал. – А то ты сейчас выдуешь всю банку. Дебил! Лучше пошарь вон в тех кустах, а я дом обойду.
Первый не обиделся, с готовностью вскочил, и они пошли на разведку. Но уже минут через пять снова сошлись у стола. Второй тоже заметно повеселел.
– Нет никого, – сказал. – Верное дело, не стал папаша-банкир ментовку звать, напугал я его. Через час притащит нам денежку! Ладно, подождём.
Он тоже открыл банку, сделал глоток. Антоний, глядя на них сверху, покачал головой: это было ещё глупее, чем он себе представлял. Сколько этим двоим годков-то? Восемнадцать-двадцать, не больше, а ума как у подростков, а то и меньше. Пойти на похищение ребёнка, позвонить, требуя выкуп, явиться вот так запросто, и радоваться, что дело выгорело… Ему даже стало жаль этих двоих. Но за шесть лет, которые он прожил среди самых разных, в основном неблагополучных людей, он видел многое. И хорошо представлял, какими непредсказуемо жестокими могут оказаться такие глупцы, если их загнать в угол… Впрочем, с этими двумя он легко справится, надо только выждать момент.
Антоний стал полегоньку, бесшумно передвигаться к краю ветки – тот тянулся к углу дома. Нужно будет постараться незаметно спрыгнуть на землю… В это время тот из парней, которого Антоний мысленно назвал "старшой", встал и, буркнув: "Пойду отолью", направился как раз к дому, к этому самому углу. Антоний порадовался: тот, который оставался – "дебил" – сидел, во-первых, спиной к дереву, во-вторых, был гораздо спокойнее.
Ширинку расстегнуть "старшому" Антоний не дал – пожалел ставить дурака в ещё более дурацкое положение. Прямо с ветки он прыгнул за спину парня, одной рукой зажал рот, второй ударил сбоку по шее. И тут же, в два шага, оттащил за угол. Тот, кто остался за столом, всё-таки что-то услышал, но пока сообразил и обернулся, уже ничего не увидел. Успокоился, хлебнул из банки.
Положив безвольное тело на землю, Антоний увидел, что джинсы его жертвы намокают на глазах. Поморщился: надо было дать этому всё же оправиться.
До стола – прыжков пять. "Дебил" стал поворачиваться, когда Антоний был рядом.
– Тихо, – сказал он, заламывая парню руку. – Это я так, слегка. Будешь дёргаться, сделаю сильно больно.
– Ой, ё-ёй, дяденька! – заверещал тот тонким детским голоском. – Я ничего не сделал, пустите!
– Где мальчик и собака? – спросил прямо в его перепуганное и перекошенное лицо Антоний.
И тот сразу, с готовностью зачастил:
– Здесь, совсем близко, за десять минут дойдём, я покажу! Мы им плохого не сделали, только руки связали и рот… того, заткнули. Это Тёха приказал, я не хотел!
– Их кто-то охраняет?
– Не-е, мы их заперли там, в доме.
Держа руку, завёрнутую за спину, Антоний повёл перепуганного парня за угол дома. Увидев неподвижно лежащего своего Тёху, тот стал широко открытым ртом ловить воздух, еле выговорил:
– Он мёртвый?
– Живой твой Тёха. И ты будешь жив, если поведёшь меня к мальчику… Собаку бойцам не отдали?
"Дебил" сразу понял, о чём речь, отчаянно замотал головой.
– Нет, только завтра хотели. А потом Тёха сказал: "Отдадим вместе с пацаном за большие бабки".
Ноющая тревога наконец-то отпустила сердце Антония. Он развернул своего пленника лицом к стенке дома, заставил опереться о неё руками, отступив на два шага и расставив ноги. Потом, постоянно поглядывая на это застывшее изваяние, он размотал спрятанную под рубахой верёвку, связал лежащему без сознания Тёхе ноги и опущенные вниз кисти рук. Подумал – не заткнуть ли рот? – но решил этого не делать. Кричать вряд ли тот станет, даже если очнётся до его возвращения.
Антоний уже несколько минут назад решил: нечего ребёнку переживать страх лишнее даже несколько минут. Михаил подъедет минут через сорок… Даже если и через полчаса – он успеет. Спросил:
– Ключи у кого?
И "дебил" с готовностью, не оборачиваясь, закивал:
– У меня, в кармане.
Этому Антоний тоже быстро связал кисти рук за спиной, конец верёвки взял в руку.
– Веди. Тихо и быстро.
Этот парень, хоть и связанный, но шёл ловко, уверенно. Наверное он по пути успокоился, а, может, был, как догадался Антоний, просто умственно недалёкий. В какой-то момент он оглянулся на ходу, спросил с любопытством:
– А вы что, папа этого пацана… ну, мальчика? Что-то староваты.
– Я его дедушка, – хмыкнул Антоний. – Не болтай. Скоро уже?
– А вот дырка, и дом наш.
В лёгких сумерках Антоний увидел впереди сетку ограждения, разорванную в одном месте. И в ту же минуту раздался звонкий, отчаянный лай, длинным прыжком из этой дыры рванул к ним стройный длинноногий силуэт. Жулька!
С лаем, переходящим в радостный визг, пёс кинулся к хозяину, высоко прыгнул ему на грудь, норовя лизнуть в лицо, но тут же развернулся и вцепился в штанину парня, с рычанием стал мотать головой, разрывая ткань.
– Хватит, Жулька, нельзя! – прикрикнул Антоний, но тот не слушал.
А "дебил" тоже подвывал от страха. В это время раздался приглушённый детский крик:
– Барсик! Барсик!
Антоний понял: мальчик услышал лай и визг пса, испугался за него.
– Рядом, Жулька! – повысил голос, и тот наконец послушался. А пленнику приказал: – Давай быстро к дому! В каком кармане ключи?
Он открыл входную дверь, а потом и двери кладовки. Сразу увидел мальчика – не связанного, без кляпа. Тут же всё оценил и понял, и с непонятной гордостью подумал: "Какой молодец! Сумел себя освободить и собаку выпустить… Точно, вон через то окошко…"
– Выходи, Саша, – сказал он мальчику, – я за тобой.
Втолкнул "дебила" в кладовку:
– Теперь ты тут посиди. Твой Тёха тебя выпустит, жди его.
Курцхаар мотался от Антония к Саше, визжа и прыгая то на одного, то на другого. Мальчик казался растерянным, и Антоний поспешил успокоить его:
– Сейчас подъедет на машине твой папа, в одно место, здесь рядом. Мы туда с тобой пойдём. Я тебя понесу.
– Я сам пойду…
Антоний ласково улыбнулся, обнял его за плечи.
– Нет… Ты много всего пережил, и дорога здесь плохая, кочки, сучья. Да и темнеет уже. А нам надо быстро. – Он присел перед мальчиком на корточки. – Цепляйся за меня, как рюкзачок.
И Саша обхватил руками шею Антония, ногами его грудь. Мужчина легко поднялся, пошёл вперёд, следя, чтоб ветви деревьев не задевали мальчика. Пёс бежал рядом.
Антоний ждал, что Саша станет расспрашивать, кто он, как его нашёл, почему папа не с ним… Но мальчик вдруг спросил:
– А почему вы называете Барсика так странно? Жулька?
Антоний быстро оглянулся на него, улыбнулся.
– Он ведь у тебя Джульбарс?
– Да.
– Вот я и решил, что сокращённо Джулька. Или просто Жулька.
Раздвинув последние кусты, Антоний вышел на поляну перед домиком Лыжной базы. Осторожно посадил Сашу на скамью и быстро направился за угол. Похититель по имени Тёха лежал на месте, но только уже блымал глазами. Похоже, он очнулся совсем недавно и никак не мог осознать, что же с ним такое. Увидев Антония, заёрзал в панике всем телом.
– Спокойно, – приказал ему Антоний. – Полежи ещё немного, только тихо. Сейчас решим твою судьбу.
Он уже услышал шум приближающегося автомобиля.
Серебристый "Субару" затормозил, дверца только открылась, а Саша, с криком "Папа!", уже спрыгнул со скамьи. С удивлением и восхищением Антоний смотрел, как мальчик, одновременно неуклюже и быстро, кинулся к Михаилу. Крепко прижимая к себе сына, Михаил с упрёком смотрел на подошедшего Антония. Тот весело пожал плечами:
– Так получилось. Зачем было затягивать? Да и похитители эти… Вон там один лежит связанный, пойдём, разберёмся с ним.
Они пошли "решать судьбу" пленника. Тёха молча переводил взгляд с одного мужчины на другого, потом на мальчика. Лежащий на земле, испуганный, он казался жалким подростком.
– Папа, – сказал Саша, – они ловили Барсика, а меня не хотели. Этот, – кивнул на Тёху, – даже ругал того, кто меня в машину затащил.
– А потом? – спросил Михаил.
– А потом тот сказал, что давай выкуп попросим за ребёнка.
– Ты испугался?
– Испугался, да. И за Барсика. Они его сильно связали.
– А тебя? – Михаил тревожно провёл руками по голове и плечам сына. – Тебя не били?
– Нет! Они, когда нас привезли в дом какой-то, воды дали, даже есть хотели дать. А связали уже когда уходили, и рот мне заткнули.
– Между прочим, – вмешался Антоний, – сын у вас, Михаил, героический мальчишка. Когда я его нашёл, он уже сумел развязаться и даже собаку в окошко вытолкнуть. Ты ведь его в окошко выпустил?
– Да, – кивнул Саша. – А руки мне Барсик помог развязать.
Джульбарс крутился между ног всех троих, то радостно повизгивая, то рыча на лежащего Тёху.
– Хорошо, – сказал Антоний, обращаясь тоже к лежащему. – Мы не станем сдавать тебя милиции. Но твоему начальнику всё расскажем. Пусть он думает, что с вами делать. Согласны, Михаил?
– Да, так будет правильно. – Михаил долгим взглядом посмотрел на похитителя, покачал головой. – Я сам расскажу ему обо всём.
Михаил и Саша пошли к машине, Антоний развязал узлы верёвки, подтянул Тёху к дереву, прислонил спиной. Сказал:
– Давай уже, приходи в себя. И на всю жизнь запомни этот урок. Пока мы не уехали – сиди. Потом пойдёшь и откроешь своего приятеля.
Он сунул Тёхе в руку ключи от дома, пошёл к машине.
Саша усаживался на заднее сидение, хлопнул ладонью рядом:
– Барсик, ко мне!