– И не надо. Очень хороший фильм, весёлый, но я его смотрела позавчера.
– Я тоже видел уже. Но вовсе не поэтому.
Он посмотрел на девушку долгим взглядом, явно ожидая вопроса. Леночка зарделась, почти догадываясь, что он скажет, и всё же спросила:
– А почему?
– Два часа сидеть в темноте и тебя не видеть… Нет, я своё время попусту тратить не собираюсь!
Она порадовалась, что надела именно сегодня новую, только пошитую в ателье юбку, очень красивую: серебристо-серую, плиссированную, чуть выше колен. И туфельки на небольшом каблучке. А ещё лиловую водолазку. Закрывая за ней двери, мама сказала:
– Ты сегодня такая красивая. Взрослая девушка.
Лена махнула ей на ходу рукой:
– Весна, мамочка, конец мая! И последний день занятий.
А теперь лейтенант Саня не отрывал от неё взгляда, и Леночка в самом деле, впервые в жизни, чувствовала себя красивой и взрослой. Но это её нисколько не напрягало, с этим парнем было легко и просто.
– Смотри, сколько людей. – Леночка оглянулась на кассы кинотеатра. – Даже на дневной сеанс.
– Фильм и в самом деле отличный. – Саня рассмеялся. – И песни забавные! Про зайцев, помнишь? И как этот здоровяк в ресторане говорит Гоше: "Приезжайте к нам в Магадан".
Теперь они смеялись вместе.
– А какие фильмы тебе больше всего нравятся? – спросил Саня.
– Ну конечно музыкальные! "Мистер Икс" с Георгом Отсом…
– Знаю, видел, – подхватил лейтенант и даже пропел: – Устал я греться у чужого огня…
– А что, – похвалила Леночка. – Не плохо… Ещё, конечно же, "Большой вальс". И "Звуки музыки", просто чудесный фильм!
– О "Большом вальсе" слышал, хотя и не видел. А этот второй, даже названия незнакомое, – признался парень.
– "Большой вальс" – это американский фильм о композиторе Иоганне Штраусе. Его ещё до войны показывали, мои папа и мама тогда смотрели. А потом его лет на двадцать почему-то забыли. И вот недавно снова пустили на экран… А "Звуки музыки" тоже зарубежный фильм, его сняли совсем недавно и у нас ещё и не показывали по кинотеатрам. Но нам в школе его крутили… А ещё я индийские фильмы люблю, с Раджем Капуром.
– И я тоже, – обрадовался Саня. – "Господин четыреста двадцать" и "Бродяга". Раза по три смотрел. "Абара я-а…" – снова запел и подёргал головой влево-вправо, очень ловко.
– Браво! – Леночка захлопала в ладоши. – Но знаешь, серьёзные фильмы я тоже люблю. "Весна на Заречной улице", "Доживём до понедельника", "713-й просит посадки". Ой, знаешь, я вспомнила. В детстве ещё смотрела один фильм о войне. "Девочка ищет отца". Так вдруг захотелось пересмотреть!
– А я тоже с детства люблю один фильм. "Джульбарс". Видела? Вот я даже пограничником долго хотел стать. – Засмеялся, похлопал себя по нашивке с пересечёнными дулами пушек. – А стал артиллеристом.
– "Артиллеристы, Сталин дал приказ, – пропела Леночка. – Артиллеристы, зовёт Отчизна нас…"
– Ты сталинистка?! – воскликнул Саня, изобразив на лице гримасу ужаса.
Лена помолчала, а потом сама взяла его за руку и повела на какую-то боковую улицу. Там стоял ряд пятиэтажных домов явно довоенной постройки.
– Смотри.
Она показала на боковую, без окон, стену одного дома. Там была какая-то надпись – на всю ширину, по красному кирпичу. Но эта надпись не читалась, была густо замалёвана чёрной краской.
– Что это? – спросил он.
– Когда наш город освобождали от фашистов, первые наши солдаты вошли как раз с этой стороны. И написали на стене… Ты прочти, прочти!
Саня вгляделся. Сквозь чёрную краску всё-таки проступали белые буквы. И он к своему удивлению сумел прочесть:
– "Бьём фашистского гада! За Родину, за Сталина".
– Думаешь, они это писали под дулами автоматов? – спросила девушка. – Как ни замазывай, как ни черни, а слова всё равно видны…
Она отвернулась, потому что лейтенант смотрел на неё с восхищением. Сказал:
– А ты серьёзная девушка. Не обижайся на мою шутку. Мой отец говорил ну почти точно, как ты! Он на фронте был командиром артиллерийского расчёта, и под Сталинградом воевал, и всю Европу прошёл – Венгрию, Румынию, Югославию. Рассказывал, как приходилось выкатывать орудия прямо в поле, и бить по танкам прямой наводкой. И в самые тяжёлые минуты, давая залп, кричали: "За Родину, за Сталина!" "Никто не заставлял нас этого делать" – так он мне говорил.
В городском парке, на открытой веранде кафе, они ели мороженое, пили коктейли. Саня долго убеждал девушку, что вино "Изабелла" очень лёгкое, не креплённое, и что его в коктейле совсем немного.
– А какое название, Леночка! "Первая встреча" – специально для нас!
Наконец он заказал для них этот коктейль, и Леночка призналась, что он ей очень нравится. А Саня рассказывал о военном училище, которое окончил, о том, что на год потом его оставили в адъюнктуре, и вот теперь он получил назначение в воинскую часть и уже два месяца служит здесь, в городе.
– А сколько тебе лет? – спросила Леночка.
И Саня, тяжко вздохнув, промолвил:
– О, я уже старый. Мне двадцать три…
"На шесть лет старше меня, – подумала она. – И правда, взрослый… Офицер…"
Но глянула на открытое мальчишеское лицо Сани и засмеялась. Наверное всё-таки вино в коктейле слегка опьянило её: никогда Лена в своей жизни не была так беспричинно счастлива, так много смеялась и чувствовала себя невероятно красивой. А, может быть, и не вино всему виной было? Разве когда-нибудь взрослый парень, да ещё офицер, брал её за руку? Смотрел на неё восхищённым взглядом? Не хотел расставаться, удерживал и удерживал, хотя уже вечерело? Да ещё такой чудесный, тёплый, почти летний день…
Правда, к вечеру стало прохладно, да и домой давно надо было вернуться. Саня проводил её, но во двор они не вошли.
– Вот мой дом, но дальше – не надо.
– Увидят соседки-старушки, мама с папой из окошка, – понимающе кивнул лейтенант. – А где твоё окно?
– Не покажу! – решительно мотнула головой Леночка.
– Правильно. А то буду стоять под окном всю ночь. А утром, когда ты выйдешь…
– А утром я пойду в школу на субботник, – подхватила девушка. – Завтра занятий уже нет, и мы будем убирать школьный двор, свои классы.
– Субботник! – хлопнул в ладоши Саня. – Это же любимое моё занятие, ходить на субботники! Честное слово, не буду лишним!
– Конечно не будешь, – обрадовалась Лена. – Нам даже говорили: приводите родственников, друзей. Приходи, конечно! К девяти часам утра.
– А где твоя школа?
– Мы до неё немного не дошли, свернули к кинотеатру. А если пройдёшь по улице дальше, то прямо и выйдешь на неё. Красивый трёхэтажный старинный особняк с колоннами – не ошибёшься.
Саня
В десять минут десятого старший лейтенант браво взбежал по высоким мраморным ступеням, на минуту задержался на площадке между белыми колоннами… Вчера вечером, когда он вернулся в часть и проходил мимо здания штаба, оттуда как раз вышел полковник, его начальник. Саня вытянулся, отдавая честь, тот вгляделся.
– А-а, старший лейтенант Чаренцов. Как провели свой выходной день?
– Отлично, товарищ полковник!
Саня произнёс это с таким залихватским подъёмом, что полковник улыбнулся.
– Что ж, оставшиеся два свободных дня погуляйте так же "отлично".
– Постараюсь, товарищ полковник!
Полковник пошёл к машине, ожидавшей его, старший лейтенант – в офицерское общежитие. Он не сомневался, что и завтра, и послезавтра будет так же счастлив, как сегодня. Неожиданно счастлив.
Два месяца назад, прибыв в этот город и эту часть, он наконец-то начал настоящую командирскую службу. Обучал солдат работать на зенитно-ракетных комплексах С-75. А месяц назад на полигон поступило новое вооружение: ПЗРК "Стрела-2" и С-125, способные поражать цели даже на малых высотах. На днях проходили показательные стрельбы, и его взвод оказался на высоте – лучшие результаты. Генерал, возглавлявший военную комиссию на стрельбах, поздравил его, сказал:
– Мне известно, старший лейтенант Чаренцов, что вы, как адъюнкт, специализировались именно на этих новых комплексах. Вижу, освоили отлично. А с установкой "Шилка" имели дело?
– Счетверенная самоходная установка с радарным наведением ЗСУ-23-4 "Шилка" тоже входила в тему моего обучения, – отчеканил Чаренцов.
– Это хорошо, – протянул генерал. Обернулся к начальнику воинской части. – Надо дать офицеру хорошо отдохнуть.
После этого Саня и получил три дня вольных. И не сомневался, что оставшиеся два дня проведёт так же здорово, как и первый. И, может быть, много-много других дней…
Он распахнул тяжёлую дубовую, с резными узорами дверь, вошёл в вестибюль музыкальной школы. Просторный, залитый солнечным светом зал переходил в длинный коридор и лестницу на верхние этажи. Как раз там, словно перегораживая вход в коридор и на лестницу, стоял стол, сидела дежурная. Саня бодро подошёл, козырнул:
– Прибыл на уборочные работы!
Женщина преклонных лет сняла очки и с ответной иронией спросила:
– Однако! И чей же вы родственник?
Леночка в разговоре упоминала, что в её школе, в каждом потоке, всего по одному классу. Но вот фамилию свою не называла, а он не догадался спросить. Потому он, стараясь говорить уверенно, выпалил:
– Елены из одиннадцатого класса.
– И кто же?
– Брат… двоюродный.
Женщина засмеялась.
– А если в одиннадцатом классе не одна Елена? Может, определите поточнее? – Но не стала долго смущать его. – Чего там, кузену не обязательно знать фамилию кузины. Не так ли, гусар?
– Артиллерист, – поправил он гордо, тронув пальцем нашивку.