Утром они так и сделали. Михаил высадил Сашу у входа в магазин, сказал:
– Выбери сам ошейник, какой понравится.
И уехал дальше. Саша пошёл выбирать. Может быть потому, что было ещё рано, магазин пустовал. Так, несколько покупателей в отделе птиц и земноводных. А там, где товары для собак, вообще никого. Саша побродил в ряду собачьих нарядов, подумал о том, что впереди осень и зима. "Может, купить Барсику вот этот чёрный жилет? А что, осенью он непромокаемый, как плащ, а для зимы есть подкладка. Здорово, тёплая, клетчатая, с воротником. И застёгивается легко, на липучках…"
– Тебе помочь, мальчик? Что-то выбрать хочешь?
Саша улыбнулся продавщице.
– Да, спасибо. Мне ошейник для собаки нужен.
"Жилет тоже куплю, но позже, – решил он. – За два месяца Барсик ещё подрастёт, тогда подберу по размеру".
– Это здесь.
Женщина показала ему за поворотом целый стеллаж, где висело множество самых разных ошейников и поводков.
– Я выберу, – кивнул он, и продавщица вернулась за прилавок.
Саша сразу обратил внимание именно на этот ошейник – красивый и сдержанно-элегантный. Как раз для серьёзного пса, мальчика. А то ведь есть точно "девчачьи" ошейники – с цветочками, бантиками. Цвет кожи оттенялся тёмно-красной прошивкой, металлическими вставками. И специальная пластинка имелась, Саша сразу понял – для гравировки данных пса. Он снял ошейник и подошёл к прилавку.
– Это очень хороший ошейник, – похвалила выбор продавщица. – Итальянское производство, натуральная кожа. У тебя какая собака.
– Курцхаар.
– Чудесная порода! Сильные, ловкие собаки. Нужен именно такой, мощный ошейник. А как по размеру? Можешь прикинуть?
Саша застегнул ошейник на среднее отверстие, посмотрел так и этак, представляя шею Барсика. Кивнул:
– Да, как раз подойдёт.
Домой он возвращался пешком. Такое расстояние его уже не утомляло.
Елена
Двое суток в поезде многие считают утомительными. Но Елене поездка давалась легко, даже радостно. Можно было лететь самолётом, Таня даже уговаривала её, говорила, что и достать, и оплатить билеты им помогут. Но Елена отказалась. Неизвестно, как перенесёт полёт Найда. Ведь лететь собака может лишь в багажном отделении. Боже упаси! Будет всю дорогу выть, метаться – такой стресс!
А поездом – милое дело. Во-первых, ей начальство военного городка организовало билет в вагон СВ, причём оплатило оба места. Так что ехали они с Найдой, как королевы. А в долгой дороге и остановки часто бывают долгими. Елена брала Найду на поводок, гуляла с ней, выходя за перронную платформу, собака успевала сделать все свои дела.
В пути, в удобном отдельном вагоне она много читала. Но ещё больше смотрела в окно. Найда, привыкшая дома лежать не на полу, а в кресле или на диване, здесь тоже устраивалась на своей законной полке, под монотонный стук колёс всё больше дремала. Но иногда, опираясь лапами о столик, тоже смотрела в окно. Тогда Елена разговаривала с ней.
– Видишь, – говорила, поглаживая собаку, – вон вдалеке сопки. Как расцвечены красиво – зелёные, жёлтые, красные, оранжевые… Цвета осени. Сейчас ведь август. Мы с тобой тоже гуляли по таким сопкам, с Танечкой и твоей малышкой Лейлой. Красивое имя ей Таня дала.
Собака слушала, но скоро уставала, вновь ложилась подремать – заметно постарела Найда. А Елена ещё долго смотрела в вагонной окно. Её поражали самые простые, обыденные картины. Промелькнувшие на маленькой платформе грибники с корзинами и коробами, женщина, ведущая девочку за руку по тропинке, уходящей в деревню за лесопосадкой, грузовик у закрытого шлагбаума и стоящий рядом шофёр с сигаретой… Широкие поля, засеянные и просто заросшие травами, большие и малые реки, по мостам которых грохотал поезд, люди, машущие руками с палубы небольшого парохода… Всё это было так странно и трогательно: она видела фрагменты чьих-то жизней, мгновения судеб, которые внезапно пересекались с её судьбой! Словно большая симфония, из которой выхвачены музыкальные фразы и картинки… Странно, ведь и в городе, просто идя по улице, она тоже видит незнакомых людей, наблюдает какие-то сцены. Но ничего подобного ей не приходит в голову, она остаётся равнодушной. А вот сейчас, у окна поезда… Это, конечно же, магия пути, колдовство мелькающей перед глазами жизни, завораживающая музыка перестука колёс.
Время, проведённое у дочери, было прекрасно. Как хорошо, что она решилась на эту поездку. Городок военного гарнизона оказался уютным миром, где все друг друга хотя бы немного, но знали. Двухэтажные дома, школа, детский сад, офицерский клуб, три магазина… Он весь помещался в долине между двумя громадными сопками, к нему вела хорошая трасса, примыкал военный аэродром. На улице мужчины в штатском, конечно, встречались, но всё-таки это была вотчина офицеров-лётчиков.
Таню, её дочь, здесь, похоже, знали все. Она была директором музыкальной школы. Единственной в городе. Да и создана была эта школа именно для Татьяны. Пять лет назад она приехала сюда с мужем. И скоро весь город знал: молоденькая жена старшего лейтенанта Игоря Вьюжникова – музыкантша, пианистка, окончила консерваторию. А через пару недель подполковник, непосредственный начальник Игоря, спросил её: не могла ли она обучать игре на пианино его сынишку.
– Конечно же, – обрадовалась Таня. – Но… просто учиться играть на фортепиано мало. Есть ещё такие предметы, как сольфеджио, история музыки, вокал, хоровое пение… Хорошо бы открыть музыкальную школу! Наверное есть здесь и другие одарённые дети?
В офицерском клубе работало несколько кружков и студий для взрослых и ребят, была библиотека. По распоряжению начальника гарнизона здесь и была открыта музыкальная школа. Три комнаты – три класса: фортепиано, сольфеджио, хорового пения. Школьная учительница пения руководила хором. А ещё две женщины, жёны офицеров, занимались с детьми на инструменте. Одна окончила музыкальную школу, вторая тоже когда-то училась играть. Татьяна с ними хорошо проработала, заставила многое вспомнить. Сама тоже вела уроки игры и сольфеджио. Хотя и была она моложе своих "коллег", но именно её назначили директором. Консерватория есть консерватория.
Елена боялась, что дочь осталась замкнутой и отстранённой. Особенно после смерти мужа. Молодая одинокая вдова… Но в первые же дни убедилась, что всё не так. К счастью. У Танюши здесь было много друзей. И родители учеников, и офицеры, помнящие Игоря, их жёны, и самые разные люди. На улице с ней постоянно здоровались, кто-то подходил с вопросами, и Елена с удивлением поняла, что её девочку не только здесь любят, но и уважают. Через неделю после приезда пришёл посыльный от начальника гарнизона: Татьяну Леонидовну и её маму, Елену Владиславовну, приглашали на банкет в штабное кафе. Они пришли и узнали, что банкет даётся в честь её, Елены, приезда.
Это было очень трогательно. Елена по-настоящему разволновалась: надо же, такое внимание и уважение! Она и сама по-новому посмотрела на Танечку. Увидела не просто свою девочку, свою дочь: красивую молодую женщину – умную, элегантную, весёлую и открытую. Легко и свободно общающуюся с высокими военными чинами.
Было весело, интересно. Некоторые офицеры пришли с жёнами, скоро Елена со всеми женщинами перезнакомилась, многое узнала о жизни военного городка, много добрых слов услышала о своей дочери. Между прочим, и о том, что есть офицеры – отличные ребята, – которым она очень нравится.
Елена и сама заметила, как на Таню поглядывает один майор – симпатичный, серьёзный, лет под сорок. Несколько раз он приглашал Таню танцевать, она не отказывала, и он, бережно ведя её в вальсе или танго, что-то говорил ей, и смуглое лицо его полыхало румянцем. Таня улыбалась, отвечала односложно.
Впрочем, и сама Елена не была обделена вниманием. Особенным, мужским. За ней, не скрывая, ухаживал полковник – приблизительно её ровесник. Это был очень приятный человек крепкого телосложения, подтянутый, с сединой, о которой принято говорить "благородная", с обаятельной улыбкой. Он оказался опытным танцором и "ангажировал" её на весь вечер, почти никому не уступая. Она так давно не танцевала, но в его уверенных объятиях легко и радостно вспомнила все движения в первом же их танце – "Офицерском вальсе".
Ну и, конечно же, женщины ей всё рассказали о нём: вдовец, взрослый сын служит в столице, в Генштабе, а Василий Петрович – прекрасный человек, всё в доме делает своими руками, в прошлом – отменный лётчик, ас, да и сейчас нередко садится за штурвал, обучая молодых…
Начальник гарнизона, произнося тост, предложил Елене Владиславовне остаться здесь, в городке.
– Расширим нашу музыкальную школу, – сказал он. – А то и откроем свою филармонию!
– Что ж, я подумаю!
Елена подняла свой бокал, и все потянулись чокнуться с ней.
В Танину квартиру они вернулись поздно, на машине начальника гарнизона. Спать не хотелось, настроение было приподнятое, возбуждённое. Обе собаки, Найда и маленькая Лейла, бросились к ним, радостно повизгивая. Таня схватила свою малышку на руки, упала на диван, играя. Она казалась такой счастливой и открытой, что Елена рискнула, спросила:
– Как хорошо, Танечка! Я вижу, как тебя здесь любят. А кое-кто и влюблён… Скажи, тебе никто не нравится? Может, кто-то тронул твоё сердце?
Дочь молчала, улыбаясь. А когда мать подсела к ней на диван, положила ей на плечо голову. Елена прикоснулась губами к Танюшиным волосам:
– Здесь так много военных. Лётчиков…