- Все бабы проститутки! Ну давай, а я тебя завтра на своём самолёте покатаю. А будешь хорошо сосать, так ещё и на яхте.
- Дуру нашёл?
- А все бабы дуры!
- Мы так не договаривались, - пробормотала я, глотая слёзы.
- А как мы договаривались? - рассмеялся мне в лицо Толик.
Вдруг дверь в туалет распахнулась, и на пороге появился охранник Анатолия. Он тут же закрыл дверь и сурово посмотрел на меня.
- Я сейчас Пашу крикну, - прошептала я.
- Да не придёт твой Паша.
- Что значит не придёт?
- Я сказал, что забираю тебя себе. Он согласился.
- Этого не может быть. Вы врёте.
- С Пашей я закрыл вопрос деньгами. Он такой же простой, как и остальные. Взял денежку и поехал домой, будто и не знал тебя раньше.
- Этого не может быть, - повторила я и сжала кулаки.
- Машка, ну не будь дурой. Я не люблю, когда мне отказывают. Ты же хочешь красивой жизни? Поездки, яхты, самолёты? Для этого ты должна пройти тест-драйв. Если всё получится удачно - все красоты мира у твоих ног. У меня тест-драйв проходят на первой же минуте знакомства, а я тебе вон сколько времени уделил. Давай, сделай мне приятно лучше здесь, чем перед табором цыган.
Я сморщилась. Какое же это тяжёлое дело - разводить олигархов, ведь они сами разведут кого хочешь.
Глава 13
- Будь благоразумна, детка. С тобой я не шучу и шутить не собираюсь. - Взгляд Анатолия стал ледяным, а брови сошлись на переносице. - Не люблю, когда меня долго водят за нос. Я к динамо не привык.
- Что вам надо? - Я прижала руку к заколотившемуся сердцу, готовому выпрыгнуть из груди.
- Ну что ты сто раз задаёшь один и тот же вопрос, сучка? - рассвирепел Толик. - "Что вам надо? Что случилось?" Кудахчешь, как курица. Если сейчас не сделаешь то, что я прошу, мой охранник пустит тебе пулю в лоб.
- Мы находимся в общественном месте.
- Ой, не смеши. Скажу повару, чтобы он тебя потом как кусок мяса разделал. Так что давай включайся, а то моему бодигарду ничего не стоит сделать тебя калекой.
Передо мной ещё ни разу не вставал вопрос: что лучше - быть изнасилованной или остаться калекой? В Запорожье, в соседнем доме, был случай - одну девчонку попытался изнасиловать её парень. Родителей дома не было. Он пришёл к ней сильно подшофе с желанием посмотреть новый фильм. Узнав, что родители девушки останутся на даче ночевать, он стал склонять её к любовным играм.
Вскоре он совсем потерял голову и стал груб и настойчив. Девушка подбежала к открытому окну и заявила, что если он сейчас не уберётся из квартиры, она бросится вниз. Видимо, алкоголь и похоть настолько задурманили голову недоразвитому негодяю, что он только посмеялся над её угрозами. Стягивая с себя штаны, этот урод ринулся к девушке. Бедняжка выбросилась с четвёртого этажа и осталась на всю жизнь калекой. Парня, конечно, судили, а вот девушка на всю жизнь оказалась прикована к инвалидной коляске. Я часто из окошка наблюдала, как она сидит в своей коляске у подъезда, смотрит грустно на спешащих прохожих и наблюдает за птицами.
Я не могла сдержать слёз, слыша от соседей: "Лучше бы её изнасиловали, чем вот так всю жизнь жить ей в инвалидной коляске". Говорили, что она сама своими руками искалечила себе жизнь, да и вообще чудом осталась жива. Я хорошо помню, как соседка по лестничной клетке громко объявила моей маме, что изнасилование - не беда, а вот калекой остаться страшно.
- Говорят, она девственницей была, - в сердцах ответила мать соседке. - Неопытная, пугливая, вот и выбросилась из окна.
- Дура девка, - не унималась соседка. - Лучше бы перетерпела, чем жить калекой. Вот и сохранила свою девственность. Только какой ценой? Кому она теперь нужна со своей чистотой? Куда её девать?
- А так бы не только физическую, но и моральную травму получила, - заметила мать.
- Пережила бы. Время всё лечит. Сама себя девка наказала. Парень-то из тюрьмы выйдет и женится, а вот ей всю жизнь мучиться.
Я прислушивалась к их разговору, сама не понимая, где правда, а где ложь. Получается, у каждого своя правда. Это только в журналах для женщин пишут, что можно свести к минимуму риск оказаться подвергнутой насилию. Мол, если на вас нападает насильник, ударьте его под дых, укусите, отбейтесь, вырвитесь, попробуйте себя защитить. Легко сказать, а как же трудно сделать…
Охранник достал пистолет и направил его на меня.
- Давай, быстро делай то, что велят.
- Я всё сделаю, только пусть охранник уйдёт. Я не могу при посторонних…
- Какая скромница, - засмеялся Толик и велел охраннику подождать за дверью.
Он взял у охранника пистолет, и, когда я встала на колени и принялась расстёгивать ему ширинку, несколько раз провёл стволом по моей голове. Когда я взяла в руки его стручок, он закатил глаза и тяжело задышал. Рука с пистолетом повисла так, что мне не составило большого труда его выхватить, быстро подняться и что было сил ударить эту сволочь по башке. Я закрыла дверь туалета на защёлку и врезала ему по голове ещё парочку раз.
- Я никогда бы не стала проституткой, если не обстоятельства! Да, я оступилась, но это не значит, что теперь со мной можно обращаться подобным образом. И уж тем более не в мою последнюю ночь!
Негодяй застонал, из разбитой головы рекой лилась кровь.
Но хотя он лежал неподвижно, я боялась, что он очнётся, поэтому, словно в безумии, начала лупить его чем могла, в том числе и ногами. Толик валялся у моих ног словно мешок с картошкой, он не шевелился и не издавал ни звука. Посмотрев на лежащего в крови Толика, я прислонилась к стене, затем по ней съехала, обхватила колени руками и громко заревела. Из коридора дверь усиленно пинали. Вскоре её вышибли, и на меня тут же налетел охранник. Он молниеносно ударил меня ногой и не успел убить по той простой причине, что в него выстрелил Павел.
Павел помог мне подняться, взял за руку, вывел из туалета и повёл мимо зала, где шумной толпой гуляли цыгане.
- Ну что, побывала на празднике жизни? - спросил он, когда мы сели в машину.
- Да.
Он надавил на газ, и машина рванула вперёд. Я смотрела на тёмную дорогу и тихо плакала. Паша взял мобильный и возбуждённо заговорил в телефонную трубку, которая выпадала у него из рук несколько раз, и он несколько раз поднимал её.
- Разборка в кабаке. Шлёпнули Толика и его охранника. Нужно сделать так, чтобы все подумали, будто это сделали подвыпившие цыгане. Мол, что-то не поделили между собой. Толик захотел трахнуть цыганку из табора, затащил её в туалет, а она размозжила ему пистолетом голову. Затем в туалет влетел её ревнивый муж и шлёпнул Толика. Короче, терпилами должны быть цыгане. Меня в кабаке не было. Моей подруги тоже. Мы уехали вместе со всеми, когда объявили об эвакуации. Толик сегодня в ударе, хотел покуролесить, эвакуировал весь ресторан. Вот и покуролесил…
Когда Павел закончил разговор, я нервно застучала пальцами по коленям.
- Пострадают ни в чём не повинные люди, - глухо произнесла я.
- У тебя есть другие предложения?
- Просто жалко…
- Жалко у пчёлки. Хочешь в тюрьму?
- Мне нельзя. Я должна спасти сестру.
- Тебе проще продать свою жизнь, чем сесть в тюрьму?
- За мою жизнь деньги дают хорошие, при чём тут тюрьма?
- В тюрьме ты будешь жить, это дороже любых денег.
- Да, наверное, но это не мой вариант, - стояла я на своём. - Я готова заплатить ценой своей жизни за жизнь сестры. Да и выбора у меня нет, я вроде как заключила сделку.
- Послушай, ты реально сумасшедшая.
- Я нормальная, ты меня не поймёшь. У тебя просто никогда не умирал близкий человек.
Мы подъехали к дому, сели на скамейку.
- Послушай, а чего ради ты Толика в туалете замочила? Вроде смотрела на него, открыв рот.
- Так он же там меня трахнуть собрался.
- А ты?
- А я не хотела.
- Почему? Потому что денег не дал?
- Потому что я не проститутка.
- Да неужели? А кто же ты?
Не удержавшись, я залепила Павлу пощёчину и закрыла лицо руками, чтобы он не смог нанести мне ответный удар.
- Я не шлюха, не проститутка! Я обязана спасти сестру!
Но вместо того чтобы ударить, Павел убрал от лица мои руки и вдруг нежно поцеловал в губы. Я так растерялась, что невольно отстранилась. Павел обнял меня, и мы вошли в дом. Он подхватил меня, на руки и понёс в спальню, а затем я почувствовала, как сильные и умелые руки обнимают меня всё крепче и крепче, а горячие губы нетерпеливо скользят по моему телу. Сладость поцелуев отдавалась в каждой клеточке, я застонала. Очень страстные объятия словно спровоцировали разряд электротока, пронзившего меня сладкой и острой истомой, я почувствовала неземное наслаждение, напрямую связанное с физическим притяжением.
Я познала многих мужчин, но такое блаженство испытала только сейчас. Мне даже показалось, меня нет, это не я. Я будто распылилась в белой мгле. Я не хотела возвращаться в реальность, где слишком много проблем и сложностей. Я ощущала себя словно в раю, искала какую-то дорогу и не видела себя.
Мне стало страшно, что этого могло и не произойти. Представить только: я бы никогда не испытала этих невероятных ощущений, пропустила захватывающий момент своей жизни, в котором были те наслаждения, которых искала я и которые искали меня. Я не знаю, сколько продолжался наш сексуальный марафон, но отдохнула не только телом, а ещё согрелась душой…
Мы лежали, не разжимая объятий. Павел гладил меня по голове, как маленького ребёнка, и говорил ободряющие ласковые слова.
- Тебе понравилось?
- Очень…
- Может, немного поспим? - Этим вопросом он привёл меня в шок.