Через несколько лет после окончания войны руководству поступил донос капитана 1-го ранга В.И. Алферова о том, что Кузнецов высказывал преклонение перед иностранцами, в доказательство приводился факт якобы незаконной передачи союзникам-англичанам парашютной торпеды, некоторых образцов боеприпасов и нескольких навигационных карт. И хотя никакого секрета ни торпеда, ни карты не представляли, обвинение в условиях шедшей в стране кампании борьбы с "низкопоклонством перед Западом" легло на благодатную почву. По словам Кузнецова, "Булганин подхватил это и, воодушевившись, сделал все возможное, чтобы "раздуть кадило". В тех условиях это было нетрудно сделать. Действовали и решали дело не логика, факты или правосудие, а личные мнения. Булганин к тому же мало разбирался в военном деле, хотя и хорошо усвоил полезность слушаться. Он и выполнял все указания, не имея своей государственной позиции. Он был плохой политик, но хороший политикан".
В результате четверо адмиралов - Н.Г. Кузнецов, Л.М. Галлер, В.А. Алафузов, Г.А. Степанов - были подвергнуты "суду чести". Неожиданно для многих, но, естественно, не для инициаторов "суда чести", он сменился судом уголовным.
Забегая вперед, скажем, что огромный опыт закулисной борьбы, бюрократических уловок и интриг помог Булганину - не в пример тем же Жукову и Кузнецову - преуспеть в сталинском, а затем и хрущевском окружении. Уйдя в 1949 г. с поста министра Вооруженных Сил на повышение в Совет Министров, он вернулся на этот пост (министра обороны) сразу после смерти Сталина и в свои заместители заполучил… Жукова. Увы, это была нередкая в Советской Армии картина, когда у руля находился невежда в погонах с маршальскими звездами, а подлинный профессионал был у него на подхвате.
Читатель может заподозрить автора в предвзятости. В самом деле, не к одним же интригам и лести сводилась деятельность заместителя наркома обороны, а затем министра Вооруженных Сил. Но, с другой стороны, как мог проявить себя человек, не имевший должного образования, дилетант в военных делах, не обладавший в среде профессионалов авторитетом?
После войны значительными темпами шло сокращение армии и флота (с 11,4 млн. человек в 1945 г. численность ВС уменьшилась до 2,8 млн. в 1948 г.), Вооруженные Силы меняли свою структуру, оснащались новыми видами оружия и техники. Дело двигалось (подчас вопреки интригам политиканов) усилиями и энтузиазмом, умом и волей профессионалов, в том числе и рядовых исполнителей. Более или менее сносно руководить министерством Николаю Александровичу удавалось за счет труда профессионалов: его первым заместителем был выдающийся стратег маршал A.M. Василевский, а начальником Генерального штаба - генерал армии С.М. Штеменко. Флот возглавлял тоже непревзойденный профессионал - Н.Г. Кузнецов.
Но и при этом вопиющий непрофессионализм руководителей, подобных Булганину, делал экономику, военное строительство крайне затратными.
С кончиной в марте 1953 г. Сталина в верхушке партии и государства обострилась борьба за лидерство. Ее первой жертвой против ожидания оказался Л.П. Берия. В среде высших руководителей все прекрасно знали истинный облик этого человека и поэтому объединились, зная, что пока он жив, никто из них не может быть спокоен за свою судьбу.
Свою роль в его устранении сыграл и Булганин. Именно он достиг предварительной договоренности со своим первым заместителем маршалом Г.К. Жуковым и генерал-полковником К.С. Москаленко, командующим войсками Московского района (округа) ПВО, об их личном участии в аресте Берии. Вооруженные военные были доставлены в Кремль в его служебной машине.
Пост министра обороны Булганин занимал одновременно с должностью первого заместителя председателя Совета Министров СССР. Фактически военным ведомством руководил Г.К. Жуков. Еще одним первым заместителем министра был маршал A.M. Василевский. Начальником Генерального штаба - маршал В.Д. Соколовский. За счет таких вот профессионалов и удавалось руководить Министерством обороны.
А в 1955 г. Николай Александрович и вовсе оставил Министерство обороны. Наступил его звездный час: Н.С. Хрущев, низвергнув Г.М. Маленкова с поста главы правительства, провел назначение своего давнего, с 30-х гг., партнера по руководству Москвой. В ознаменование своего 60-летия Н.А. Булганин стал Героем Социалистического Труда.
Но взлет к одному из высших государственных постов оказался непродолжительным. Поддержав в июне 1957 г. "антипартийную группу" В.М. Молотова, Г.М. Маленкова и Л.М. Кагановича, которые воспротивились курсу Хрущева, он фактически предрешил свою скорую отставку.
Тогда, в июне, во многом благодаря твердой, бескомпромиссной позиции маршала Г.К. Жукова ультра-сталинистам не удалось отстранить Хрущева от власти. Наоборот, они - заместители главы правительства Маленков, Каганович, Молотов, а также "примкнувший" к ним "либерал" секретарь ЦК Д.Т. Шепилов - на Пленуме ЦК были выведены из руководящих органов партии и освобождены от государственных постов.
Для Булганина на какое-то время было сделано исключение, хотя он и проявил, как отмечалось на Пленуме, "политическую неустойчивость, выразившуюся в поддержке им на определенном этапе антипартийной фракционной группы". Но с учетом того, что в ходе Пленума он покаялся и помог Хрущеву устранить оппонентов, ограничились объявлением главе правительства строгого выговора с предупреждением.
"У нас с товарищем Булганиным расхождений, по существу, никогда не было, - говорил, завершая победный для него июньский Пленум, Хрущев. - По всем вопросам Булганин был вместе с нами. Но тут его обработали. Он поддержал антипартийную группу в ее наскоках на линию Центрального Комитета партии, пошел против и лбом в стенку ударился. Теперь он говорит: "Да, дурак. Черт меня толкнул! " А ты сам черта толкай, а то черти могут тебя еще раз туда затолкнуть".
Пожурили, но простили колебания и председателю Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилову. Сделано это было для того, чтобы затушевать остроту и скрыть масштабы действительной оппозиции Хрущеву, возникшей в высших эшелонах власти, и тем самым поддержать его авторитет в массах.
Для Николая Александровича это была лишь передышка. Уже в марте следующего года он оставил должность председателя Совета Министров и в течение неполных двух месяцев возглавлял правление Государственного банка СССР, а затем и вовсе был отправлен в провинцию - председателем Ставропольского совнархоза. Его вывели из состава Президиума ЦК, а в 1960 г. уволили на пенсию.
Одновременно с низвержением Булганина с партийного Олимпа он был понижен в воинском звании до генерал-полковника. Редкий случай, когда мстительность Хрущева восстановила справедливость. Один из руководителей советской разведки П.А. Судоплатов рассказал, к какой "оригинальной" мотивировке прибег лидер партии. "Он (Булганин. - Ю.Р.) был сталинским стукачом. За это Сталин сделал его Маршалом Советского Союза, - заявил Хрущев. - Конечно, после того, как мы раскрыли его антипартийное предательское поведение, мы лишим его звания и разжалуем".
Некогда Суворов, отказываясь от генерал-губернаторского поста, каким Екатерина II хотела наградить его за взятие Измаила, учтиво, но не без намека заметил: "Я знаю, что матушка-царица слишком любит своих подданных, чтобы мною наказать какую-либо провинцию. Я размеряю силы с бременем, какое могу поднять. Для другого невмоготу фельдмаршальский мундир…". За суворовским иносказанием скрывался упрек в том, что по царственной прихоти высшие военные чины нередко доставались не самым достойным.
По такой же прихоти, а точнее по холодному политическому расчету Булганин был введен Сталиным в высшую военную элиту. Хотя любому непредвзятому человеку было очевидно, как невмоготу ему, записному функционеру, бремя маршальских погон.