- Собака! - крикнул человек, заглушая гавканье собаки. - Убирайся! - Еще один удар по бревну, а затем сильный тяжелый удар, чуть приглушенный - палки о плоть. Сука завизжала и отошла от бревна. Я видела, как она униженно ползала перед человеком, который ее только что ударил. Человек обмотал веревку вокруг ее шеи и потащил суку вниз с холма, к дороге.
- Куница! - крикнул он остальным людям.
Я ждала до тех пор, пока не перестала слышать удаляющиеся шаги волов, и только потом выползла из своего укрытия. На дороге уже никого не было. Йошифуджи и его слуги скрылись за поворотом.
Я могла найти путь назад и вернуться домой или пойти вперед, где я не знала ничего и никого, кроме Йошифуджи. Я выбрала движение вперед.
Они остановились сразу, как начало смеркаться, на маленькой поляне, рядом с холодным ручьем, который пересекал дорогу.
Я поймала маленькую хромую белку и съела ее. Мне не хватило. Я все еще была голодна, но боялась уходить далеко от поляны. Они были всем, что у меня осталось - Йошифуджи и его слуги. Я наблюдала за ними, пока не стало совсем темно. Их костер погас, превратившись в маленькие красные угольки, тлеющие в золе. Двое мужчин о чем-то тихо говорили. Остальные спали.
Я была одна, в незнакомом месте, далеко от своей семьи. Мне было холодно, я была одинока и напугана и хотела есть. И я была сумасшедшей: теперь я в этом уверена.
Я подползла к стене походной палатки Йошифуджи.
В маленькой комнатке с матерчатыми стенами не было никого, кроме Йошифуджи. Он спал: я слышала его тяжелое ровное дыхание. Я подошла ближе. Он лежал на толстой соломенной циновке под грудой теплых платьев. Его пояс, обернутый вокруг кучки сухой травы, служил ему подушкой. На нем было то же платье, в котором он ехал. Я почувствовала его духи, еще не зная, что это, а под ними его собственный запах и запах пота его лошади.
Я еще никогда не находилась так близко к Йошифуджи, даже тогда, в кладовой. Я подходила все ближе и ближе, пока не наступила на циновку. Я нагнулась и дотронулась до его лица своей мордой и ощутила его дыхание, прижавшись носом к его губам. Он не проснулся и даже не пошевелился, только вздохнул во сне.
Я уснула, свернувшись клубком под его подбородком.
Я не знала, сколько времени прошло до того, как я проснулась. Я услышала крик и открыла глаза. Я не помнила, где я находилась и почему. Я только сонно моргала. Йошифуджи пошевелился возле меня, но даже это не имело для меня смысла.
- Мой господин! - Один из его слуг держал маленькую лампу. - Не двигайтесь… - Он вытащил из-за пояса нож и двинулся на меня.
В тот момент, как Йошифуджи закричал, человек порезал меня ножом. Мне не было больно, хотя нож вошел довольно глубоко в мое плечо. Меня это просто удивило. Больно мне было потом.
Я не помню, как мне удалось выбраться. Я лишь помню, как бежала по лесу, истекая кровью.
14. Дневник Кая-но Йошифуджи
Лиса спала у меня на груди -
Если бы не капли крови, оставшиеся после нее,
Я бы подумал, что это был сон.
15. Дневник Шикуджо
Я бы многое отдала,
Чтобы спать у тебя на груди прошлой ночью,
Вместо того чтобы лежать одной
и слушать крики птиц.
16. Дневник Кицунэ
Я бежала до тех пор, пока не устала до такой степени, что больше не могла идти, и остановилась на поляне, на которую сквозь ветви деревьев падал лунный свет. Я заблудилась. Дыша слишком тяжело и громко, чтобы услышать хоть что-нибудь, я оставляла за собой запах паники и следы крови, по которым меня мог выследить любой хищник. Я была одна и почти при смерти, и не было никого, кто мог бы мне помочь.
Помощь? Я тогда даже не знала, что это такое. Но я все равно просила - моя первая мольба:
- Помогите мне!
В воздухе висел туман. Где-то светились огни - тусклые расплывчатые пятна света и блеска. Вдалеке прозвучал гонг. Звук медленно растворился в тумане. У меня кружилась голова, как тогда, когда я была маленькой и съела головку китайского мака, которую нашла в заброшенном саду. Я навострила уши, вслушиваясь в тишину и ожидая приближения врага. Не зная, что мне делать - бежать или драться - я дрожала и кидалась в разные стороны. Что делать, когда все, что ты видишь - это смутные белые пятна.
- Тут нет врага, - сказал голос в моей голове. - Враг внутри тебя.
Вдруг я увидела ровный свет впереди. Он исходил из маленького темного храма, закрытого с трех сторон. Масляная лампа висела на железной цепочке, прикрепленной к нижней ветке раскидистого кипариса.
В храме стоял обтесанный деревянный куб. Как чернила на бумаге, которые тоже были лисами, эта деревяшка одновременно была женщиной, маленькой, не больше меня. Статуя. Гладкое дерево было в грязных черных пятнах - на руках, животе и лице фигурки - от прикосновений людских рук. Ее глаза были на уровне моих глаз. Вокруг нее стояли блюда из желтой меди и черного дерева. Я почувствовала запах жареного риса и свежей воды. Я наклонила голову и попила.
Две лисы появились из лунного света. Их шерсть блестела. Глаза были черные, как угли. Огоньки дрожали на кончиках их носов, переливаясь золотом и серебром. Но они ничем не пахли.
- Чего ты хочешь, ты, что пьешь наши приношения?
Я не могу точно сказать, какая из лис говорила. Этот голос звучал как эхо гонга. Я опустила голову, слабая от потери крови. Я не чувствовала ничего, кроме усталости, ядом струившейся по моим мускулам.
Я даже не подумала о том, чтобы испугаться. Чего мне было бояться? Я не чувствовала запаха опасности - они были как лунный свет, чистый и холодный.
- Я не знаю, где я. Я хочу…
Чего я хотела? Кая-но Йошифуджи. Помощи. Домой.
- Лиса может найти свой дом по запаху. Почему же ты не можешь? Или твой нос занят какими-то другими запахами?
- Я не понимаю.
- А зачем тебе понимать?
- Кто вы? От вас ничем не пахнет.
- А от тебя пахнет слабостью и кровью. Мы служим Инари, богине плодородия, которой поклоняются люди.
На одно лишь мгновение статуя вспыхнула ярким светом. Я понюхала основание статуи.
- Это богиня? - спросила я. - Она пахнет деревом и людьми.
- А чего ты ожидала? Кто, по-твоему, боги? Инари - это кусок дерева и богиня. И люди, которые верят в Инари, и рис перед статуей. И многие другие вещи, которых ты не понимаешь.
Я потрясла головой, чтобы отогнать от себя их странные слова.
- Моя мать говорила о богах.
- Твоя мать знает много, но меньше, чем должна знать лиса.
- Почему лисы служат человеческому богу?
Казалось, их позабавил мой вопрос.
- А мы не совсем лисы. И Инари не обязательно человеческое божество. Мы лишь сказали, что люди поклоняются Инари.
- Ну, тогда кто вы? - немного сердито сказала я. - Вы так и не ответили.
- Возможно, мы всего лишь сон, который однажды приснился богине. Сон о лисах.
- У лис есть боги?
- Ты же лиса, - засмеялись они беззвучно. - Вот и расскажи нам.
- Я не понимаю, - сказала я снова.
Чернильные пятна появились у меня перед глазами.
- Ты можешь прочитать, что здесь написано?
Я поняла, что эти черные пятна значат то же самое, что и лай людей. Это были слова: они означали вещи, как те мазки кисти означали двух лис в траве. Эти пятна были картинкой и звуками, и словами. Я произнесла их:
- Паутина может поймать лунный свет,
Но не может его удержать.
Это те слова, которые написаны на веере, который я украла, - сказала я, вдруг поняв это. - Но какой в них смысл? Какая паутина? И какой лунный свет?
- Любая паутина. Существует много вещей, которых ты не понимаешь, разве не так? И поэзия не последняя из них.
- Это поэзия?
- Ты застряла между двумя мирами. Трудно устоять на краю забора, маленькая лисичка. - И они растворились, снова превратившись в лунный свет.
Я лизала рану на моем плече, пока от нее не запахло чистотой, а потом уснула. Утром я уже знала, как добраться до дома.
17. Дневник Шикуджо
Каллиграфия и рисование в китайском и современном стиле.
Игра на тринадцатиструнном кото или на бива-флейте, игра на дудочке, хичирики, да и вообще любой флейте, заставляет меня выглядеть смешной и, что самое важное, полной дурой. Я пока не очень хорошо играю, а инструмент слишком хорошо передает все несовершенства исполнителя, издавая противные звуки.
Стихи. Мы вспоминаем известные стихи и используем их в различных играх: подбираем подходящее окончание к началу, выбранному наугад, или даже дописываем свои собственные окончания.
Го. Триктрак. Игра в кости. Ранго. Таги. Детские игры, вроде пряток.
Разнообразные соревнования. Мы выкапываем корешки и отбираем нужные по форме. Или мы смешиваем духи - самый сладкий аромат, самый резкий или самый мягкий. Или мы соревнуемся в том, кто больше соберет утиных перьев или любых подобных маленьких предметов. В столице, конечно, было веселее: там мы соревновались против мужчин, но даже здесь мы с моими служанками умудряемся что-то придумать.
Мы посещаем храмы, ходим к толкователям снов, расспрашиваем заходящих к нам странствующих монахов, если они не слишком неопрятные и не чуждаются человеческого общества.
Когда нет никаких запретов, я принимаю ванну, мою голову. Стригу ногти.
Онаге нравится переплетать листки лентами, хотя мне это занятие кажется утомительным.
Мы раскладываем платья, в соответствии с сезоном и нашими предпочтениями.
Мы делаем цветы из цветной бумаги.
Ухаживаем за садом.