- Откуда у тебя такие факты, Степановна? Это просто слухи.
- А на пустом месте слухи не бывают.
- Тогда, может, расскажешь, откуда тебе все это известно?
- А я слышала, как милиционеры между собой разговаривали. Двое мужчин пришли к лечащему врачу узнать, когда ее допросить можно, а потом в курилке разговаривали. Я недалеко полы мыла. Вот и все подслушала.
- Ах ты, старая бестия! Ну и что ж они там еще говорили?
- А то, что эта девица с одним из грабителей в одном подъезде жила и состояла в близких отношениях. Вот она в дом их и пустила. Можно сказать, что она с ними в сговоре.
- Ой, Степановна, слышишь звон, да не знаешь, где он. Не делай поспешных выводов. Еще толком ничего не известно.
- Я тебе пересказала то, что слышала.
- Если ж она с ними в сговоре была, то какого черта ее расстреляли?
- А пойми ты этих бандюков! Может, они там все между собой попереругались. Награбленное не смогли поделить. Мы же не знаем. Так что эта девица может потом очень сильно пожалеть о том, что жива осталась. Как влепят ей хороший срок по самое не хочу. Так, может, еще для нее лежать в земле было бы лучше, чем гнить в тюрьме.
- Степановна, хватит! - повысила голос медсестра. - Притомила уже. Не обвиняй и без того наказанную девчонку раньше времени. Признать человека виновным может только суд. Ты лучше хлорки давай меньше в ведро лей, а то девчонки задохнутся тут раньше времени.
Когда в палате стало тихо, я захотела крикнуть от боли и отчаяния, но не смогла. Просто не было сил. Я очень устала. От всего устала.
Где-то там, в другой больнице, лежала моя бабушка, и я ничем не могла ей помочь. Ничем, ни ей и ни себе.
ГЛАВА 2
Когда я уже смогла вставать и добираться до окна, я смотрела на деревья, на людей, идущих по улице, и смахивала слезы. Моя голова была полностью обрита, а почти все тело было скрыто за бинтами. Но я никогда не смотрелась на себя в зеркало. С некоторых пор я перестала любить зеркала.
Моя соседка по палате все так же лежала в коме и никак не приходила в себя. Несколько раз приходили из милиции, ее фотографировали и размещали снимки в газете. Но никто из родных не откликался. Да и были ли у нее эти родные? Уж я-то знала, каково жить без родственников.
А однажды, когда за окнами хлестал дождь и я слушала, как капли стучали о подоконник, в комнату вошел следователь, которому наконец-то разрешили со мной побеседовать. Несмотря на то что следователь вполне доброжелательным тоном представился и поздоровался, я сразу почувствовала, что он нелояльно ко мне относится, потому что все его вопросы были заранее спланированы так, чтобы выставить меня не в самом благовидном свете.
- Я ни в чем не виновата, - посмотрела я на следователя умоляющими глазами. - Руслан представился архитектором, и я действительно ему поверила, потому что очень сильно его любила.
Следователь смотрел на меня с подозрением и молчал. Он молчал около минуты, но эта минута показалась мне целым часом. И это был недобрый час. Очень тяжело говорить правду человеку, который ведет себя так, будто все, что ты говоришь, ложь. В палате воцарилась какая-то мрачная и чересчур напряженная обстановка. В воздухе витало недоверие.
- Ладно, вы сейчас слишком слабы, чтобы рассказать мне настоящую правду, но пока у вас есть время, вы все же подумайте о том, что чистосердечное признание поможет вам избежать хотя бы некоторых нежелательных последствий, которые ждут вас впереди.
- А какие могут быть нежелательные последствия?
- Пока мы можем только догадываться, но уверяю вас, что они будут.
- Но я же ни в чем не виновата!
- А вас никто и не обвиняет. Обвинить вас может только суд. Вас просто просят хорошенько подумать, набраться сил, смелости и рассказать, что же действительно произошло в тот роковой день. И еще. Между нами говоря, хозяйка дома, Маргарита, очень заинтересована в том, чтобы вы понесли заслуженное наказание. Поверьте, не стоит тягаться с ее связями и деньгами, - мужчина тут же замолчал и поправил свои очки. - Это я вам так сказал, как бы между делом. Чтобы вы понимали, что ваша правда мало кому нужна. У следствия и хозяйки дома есть своя правда.
- Вы хотите сказать, что меня посадят? - я заметно забеспокоилась и ощутила, как бешено заколотилось сердце.
- Что вы? Я этого не сказал, - постарался успокоить меня мужчина. - Вы можете ответить на мои вопросы?
- Могу.
- Вы грабителям ворота открывали?
- Открывала, - не раздумывая, ответила я.
- Вы их в дом пустили?
- Пустила.
- Вы с одним из грабителей состояли в близких отношениях?
- Состояла.
- Насколько они были близки? - задав этот вопрос, следователь зачем-то прищурился.
- Я его люблю, - тут же ответила я. - Или, вернее, любила.
Сейчас я не могла точно ответить на этот вопрос.
- Вы готовы были пойти ради своего любимого на любой поступок?
- В тот момент - на любой.
- Вот это я и хотел от вас услышать.
- Но ведь я не знала, что они будут грабить дом.
- А это вы уже на суде расскажете.
- Я же думала, что Руслан архитектор.
- И это тоже расскажете. Вас там с удовольствием выслушают. Такая интересная история про банду домушников - архитекторов.
- А грабителей-то нашли?
- Да они даже с награбленным выйти из дома не успели. Хорошо, что напротив любопытный дедуля живет. Он за всем в бинокль наблюдал. А когда увидел, что в дом незнакомые личности зашли, так сразу милицию вызвал. Так что к тому времени, когда воры уже "Газель" подогнали и все награбленное в нее грузить собрались, дом был окружен милицией, и самое разумное, что было в их ситуации, так это сдаться. Что, собственно, они и сделали. Правда, перед тем, как сдаться, они уже успели вас расстрелять.
- Что с ними сейчас?
- Все находятся под стражей. Ждут приговора. А один еще с простреленными ногами лежит. Ваш кавалер, я так понимаю. Он же прямо на место преступления с букетом белых роз приехал. Романтик! Красиво работают ребята. Только вот убивают ой как жестоко и некрасиво.
- А что у него с ногами?
- Осложнения какие-то.
- И где он сейчас?
- В "двадцатке".
- В какой "двадцатке"?
- В двадцатой тюремной больнице. Слышали про такую?
- Нет.
- Так что этим выродкам светит немалый срок. Статья 162 часть 3. Это разбой, то есть нападение в целях завладения имуществом в крупном размере, совершенное организованной группой лиц. Наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества. И еще одна статья - 105. Это убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет. Хорошо, если двумя статьями обойдется, а то ведь за ваше здоровье тоже статью влепить могут и скорее всего влепят. Еще одно чудом несостоявшееся убийство.
Следователь замолчал, и в воздухе повисла все та же угнетающая тишина.
- Значит, Маргарита получила все свое имущество обратно и у нее ничего не пропало?
- Благодаря бдительному соседу, грабители не успели вывезти из дома ничего, что им удалось сложить в мешки.
- Получается, Маргарита в минусе не осталась.
- Ни в минусе, ни в плюсе. Но в ее доме произошло убийство, а это уже сам по себе крайне неприятный факт. Она хочет продать этот дом и купить новый.
Я с облегчением вздохнула и чуть слышно спросила:
- Если у нее все на месте, то откуда тогда такое желание меня засадить?
- Не знаю. Это нас уже мало касается. В любом случае вы будете проходить по делу как наводчица, сообщница, соучастница. Выбирайте любое слово, которое вам больше нравится.
- Но ведь существует презумпция невиновности!
- Вашу невиновность еще нужно доказать.
- А если я найму хорошего адвоката?
- Нанимайте, - на лице следователя появилась улыбка. Понять не могу, чем же я могла его так рассмешить. - Только не забывайте, что хороший адвокат стоит больших денег. А их, как я понимаю, у вас нет.
Ах, теперь все понятно! Я рассмешила его тем, что у меня нет денег. Боже, как же смешно! Никогда бы не подумала, что это может вызвать приступ веселья.
Когда в палату заглянула медсестра и показала следователю на часы, напомнив ему о том, что отпущенное время истекло, пора уходить и больше нельзя меня тревожить, следователь наклонился ко мне поближе и, покосившись на медсестру, чуть слышно сказал:
- Подумайте. У вас тут есть уйма времени для того, чтобы подумать, сделать выводы и принять мудрое решение.
- О чем подумать-то?
- О чистосердечном признании. Уверяю вас, оно еще никому не помешало. Я думаю, только это вам может помочь.
- Во всем, в чем я уже могла чистосердечно признаться, я уже вам призналась. И даже если Маргарита обложила вас всех со всех сторон деньгами для того, чтобы засадить меня на как можно более продолжительный срок, я ничего нового вам сказать не могу.
После ухода следователя у меня вновь упало давление и стало плохо с сердцем. Перепуганные доктора принялись приводить меня в чувство.