Ганс уже ждал нас. Он щелкнул каблуками и отвесил низкий поклон. По его взгляду было заметно, какое впечатление произвела на него Франсин. Он очень обрадовался, когда она заговорила с ним по-немецки. У него были очень светлые волосы, почти белые, а глаза казались испуганными из-за белесых, почти незаметных, бровей и ресниц. У него была чистая кожа, красивые зубы и веселая улыбка.
- Приезжает барон, - сказал он. - Он очень важный гость.
Дэйзи потребовала, чтобы ей переводили все, что говорилось, и Франсин спросила, сколько времени здесь пробудет барон.
Ганс пожал плечами.
- Это неизвестно, - ответил он. - Все зависит от обстоятельств, - добавил он по-английски с сильным иностранным акцентом. - Мы не знаем. Был…
- Еще один этот ваш переворот? - перебила Дэйзи.
- А… переворот… да… можно сказать и так.
- Вечно у вас там что-то происходит, - проворчала Дэйзи; которой очень нравилась ее новая роль.
- Пойдемте, - пригласил Ганс. Мы пошли за ним, и он провел нас через черный ход. Мы оказались в темном коридоре, через который прошли в просторную кухню с полами, облицованными плиткой, и скамейками по обеим сторонам, под которыми стояли корзины с разными овощами и другой едой. Все это казалось нам необычным. На стуле спал какой-то толстяк.
Ганс прижал палец к губам, и мы прошли мимо него на цыпочках.
Потом мы очутились в зале с высокими потолками и деревянными панелями. На одном конце был огромный камин с каменными сидениями с обеих сторон. Я обратила внимание на превосходную драпировку стен. В центре стоял массивный дубовый стол, на котором были расставлены канделябры. Вдоль стены стояло несколько деревянных стульев, а на стенах было развешано оружие, которое, наверное, принадлежало нашим предкам, поскольку дом раньше был бабушкиным, и его продали иностранцам со всем его содержимым.
- Приемная зала, - объявил Ганс.
- Какой милый дом, - заметила Франсин. - И так отличается от Грейстоуна. Ты чувствуешь, Пиппа? Нет той гнетущей атмосферы.
- Это все из-за темной мебели, - сказала я.
- Это все из-за нашего дедушки, - возразила Франсин.
- Вниз - лестница в часовню, - продолжал Ганс. - Но ею никто не пользуется. Поэтому пойдемте наверх. Я покажу вам столовую.
Это была очень красивая комната с тремя огромными окнами. На большом столе стоял канделябр, похожий на тот, что был в зале. Стены были обиты сине-кремовой тканью, как и стулья.
- Как красиво, - вздохнула Франсин.
- Я теперь понимаю, почему дедушка хотел купить этот дом, - пробормотала я.
- И очень хорошо, что не купил, - с чувством сказала Франсин. - Он превратил бы его в такой же мрачный особняк, как и Грейстоун. А так, это - замечательный дом. Правда, Пиппа? Здесь совсем другой воздух.
Моя дорогая Франсин, она так беспокоилась о своем будущем. Она ждала чуда, и так на него надеялась, что искала его в любых, даже самых невероятных местах.
Мы поднялись еще выше по лестнице. "Сюда они приходят пить вино".
- Сюда удаляются дамы после обеда, - сказала Франсин, - когда оставляют мужчин за столом допивать свой портвейн.
Мы вышли из комнаты через арку и оказались в коридоре. В него выходило несколько дверей. Ганс предупреждающе поднял палец, чтобы мы не шумели. Дэйзи тихонько захихикала, и мне тоже стало очень смешно. То, что мы были непрошенными гостями, усиливало привлекательность этого дома. Я уже представляла себе, как буду рассказывать бабушке, что побывала в ее старом доме.
Мы поднялись по лестнице в солярий, который напоминал солярий в Грейстоуне. С каждой стороны были окна, и я представила около них блестящих господ и дам в шикарных одеждах, оживленно обсуждающих события в своей маленькой стране. В стене было еще маленькое смотровое отверстие, сделанное в укромном местечке в стене, которое я и не заметила бы, если бы Ганс не указал нам на него.
Из него видна нижняя зала, - объяснил он. - А с другой стороны есть еще одно, откуда видна часовня. Очень хорошая идея. Видно, кто идет…
Потрясающе! - воскликнула Франсин. Помнишь, бабушка рассказывала про тайные окошки? Это она их имела в виду. Она говорила, что иногда они не ходили на службу в часовню, а смотрели сверху из солярия.
Ганс вдруг насторожился. Он замолчал, склонил голову набок, и его лицо побледнело.
- Что случилось? - спросила Дэйзи.
- Слышишь? Экипаж! Не может быть… Ведь это…
Он подбежал к окну, выглянул и схватился за голову, как будто готов был вырвать себе все волосы.
- Что же нам делать! Это они! Ведь они должны были приехать завтра. Что мне делать с вами?
- Не волнуйся о нас, - сказала Дэйзи.
- Я должен идти, - закричал Ганс в отчаянии. - Мне необходимо быть там. Соберутся все слуги. Я не могу отсутствовать…
- А мы? - спросила Франсин.
- Оставайтесь здесь… спрячьтесь… - Он огляделся. - Если кто-нибудь войдет, спрячьтесь за эти портьеры. Я приду за вами. Я вас выведу. Но сейчас… я должен идти.
- Иди, - успокоительно сказала Дэйзи. - С нами все будет в порядке. Предоставь все нам.
Ганс кивнул и, спотыкаясь, выбежал из комнаты. Дэйзи затряслась от хохота.
- Ну и петрушка получилась! - проговорила она сквозь смех.
- Что они о нас подумают? - сказала Франсин. - Мы не имели права входить в дом. И зачем только мы пришли?
- Поздно горевать, мисс Франс. То же самое, что запирать дверь в стойло, когда лошадь уже украли. Ганс нас выведет. Он что-нибудь придумает.
Погруженный в тишину дом ожил, услышав о приезде господ. Дэйзи подкралась к окошку и стала наблюдать вместе с нами.
В зале собралось много народу. Толстяк повар, которого мы видели на кухне спящим, был одет в ослепительный белый халат, высокий белый колпак и перчатки. Он стоял впереди всех, а рядом с ним стояла женщина с гордой осанкой, в черном платье, отделанном блестками.
Дверь открылась, и вошел великолепно одетый человек, который что-то прокричал. Затем появились и основные действующие лица. Это были мужчина и женщина, одетые в дорожные костюмы, слуги кланялись им так низко, что я боялась, что они стукнутся лбами об пол. С ними была высокий светловолосый молодой человек. Потом вошли еще человек двадцать, среди которых были мальчик и девочка.
Слуги расступились, пропуская прибывших к лестнице.
- Теперь не шумите, - предупредила Дэйзи. - Давайте спрячемся за шторами. Ганс найдет нас, когда вернется.
- Они сюда не войдут, - сказала я. - Они пойдут в свои комнаты умываться с дороги.
- Могут войти, - возразила Франсин. - Давайте лучше спрячемся.
На лестнице послышался шум бегущих ног и голоса. Мы едва успели спрятаться, как дверь в солярий отворилась. Я почувствовала, как бешено бьется мое сердце, и представила себе, что может случиться, если нас обнаружат. Я представила, как нас пошлют домой и пожалуются дедушке. Вот тогда мы действительно попадем в беду.
В комнату вошла девочка. Она была моего возраста. Она постояла, оглядываясь вокруг, и мы все затаили дыхание, думая о том, хорошо ли мы спряталась. Девочка сделала несколько шагов вперед и опять прислушалась. Затем она спросила по-немецки:
- Кто здесь?
Я от ужаса и стыда почувствовала тошноту. Затем она спросила по-английски с сильным акцентом:
- Кто здесь прячется? Я знаю, что вы тут. Я вижу ногу за шторой.
Франсин вышла из-за портьеры. Она поняла, что прятаться бесполезно.
- Кто вы? - спросила девочка.
- Я - Франсин Юэлл из поместья Грейстоун, - представилась Франсин.
- Вы пришли в гости?
- Да, - ответила Франсин.
- И с вами кто-то еще?
Мы с Дэйзи вышли из-за шторы. Глаза девочки остановились на мне, наверное, потому что мы были одного возраста.
- Вы пришли в гости? - спросила она меня.
Я решила, что лучше всего будет сказать правду.
- Мы осматривали дом, - сказала я. - Нам было интересно, потому что раньше здесь жила наша бабушка.
- Вы знаете моего папу… маму?..
- Нет, - созналась я.
Вмешалась Франсин.
- Без сомнения, мы познакомимся с ними, если они приехали не на очень короткий срок. Мы из поместья Грейстоун. А сейчас нам пора домой.
- Подождите, - сказала девочка. Она побежала к двери. - Мама! -позвала она.
В комнату вошла женщина. Она казалась очень величественной и в изумлении поглядела на нас. Теперь мы уже точно знали, что попались.
Франсин вышла вперед и с достоинством произнесла на чистом немецком языке:
- Вы должны нас простить. Мы совершили неосмотрительный поступок. Нам очень хотелось увидеть этот дом, потому что раньше он принадлежал нашей бабушке, и она часто говорит о нем. Мы не знали, что вы приезжаете. Подумали, что сегодня у нас есть возможность взглянуть на него. - Она остановилась. Она поняла, что ее оправдание звучит не очень убедительно. Женщина продолжала с любопытством смотреть на нее.
- Как вас зовут? - спросила она.
- Франсин Юэлл. Я живу в поместье Грейстоун со своим дедушкой. Это моя сестра Филиппа и Дэйзи, наша горничная.
Женщина кивнула. Затем улыбнулась. Она не спускала глаз с Франсин, которая, я должна сказать, выглядела особенно привлекательно с румянцем на щеках и блестящими от опасности глазами.
Женщина сказала:
- Мы только приехали. С вашей стороны было очень мило навестить нас. Выпейте со мной бокал вина.
Дэйзи отступила назад. Она, наверное, потеряла дар речи от восхищения тем, как Франсин мастерски вышла из этой щекотливой ситуации.
- Пойдемте со мной, - пригласила женщина. - А вы… Вы?
- Дэйзи, - с почтением ответила Дэйзи.
- Я пошлю…