Папик направил автомат на Вадима и, прищурившись, нажал на спусковой крючок. Вадим упал, но тут в гостиную вбежал незнакомый мне молодой человек и выстрелил в папика. Боже мой, какая же я дура! Ведь к дому крались два человека, два! Как же я сразу не догадалась! Один из них остался на шухере внизу, но, услышав выстрелы, он решил подняться… Черт, где же охрана? Я растерянно посмотрела на папика. Из его плеча текла кровь. Прозвучал новый выстрел. Пуля пролетела в миллиметре от меня и попала в стену.
- Уходим, прячься, прячься, - прошептал папик и выронил автомат.
Я быстро подняла его и крикнула папику:
- Как стреляет эта штука? Куда нужно нажимать?
Папику не пришлось объяснять - я на что-то нажала, и автомат дал очередь.
- Ну держись, пидор! - закричала я, направив оружие на незнакомца.
Незнакомец бросился бежать по коридору, я - следом за ним. Мне хотелось только одного - догнать этого гада и убить его. В самый неподходящий момент нога подвернулась, и я упала. Незнакомец метнулся к лестнице и был таков.
Поднявшись, я спустилась на первый этаж, как и следовало ожидать, внизу никого не было. Входная дверь закрыта, значит, он где-то здесь. Еще не хватало только получить выстрел в спину… Осторожно двигаясь вдоль стены, я направилась в комнату для охраны. Что они там - перепились, что ли? В доме пальба стоит, как на передовой, - и хоть бы кто пришел на помощь!
То, что я увидела, заставило меня вскрикнуть. Четверо здоровенных парней лежали в лужах крови. Камеры слежения были отключены. Работал только один компьютер. Кто-то играл на нем в покер, но, по всей видимости, так и не успел доиграть…
Внезапно я услышала глухой щелчок и почувствовала резкую боль в плече. Автомат выпал из рук и с грохотом упал на пол. Вздрогнув, я оглянулась. Незнакомец, нехорошо усмехаясь, приближался ко мне.
- Сейчас ты мне ответишь за пидора, - сказал он и выстрелил еще раз.
Я отлетела к стене и начала медленно сползать вниз. Незнакомец наклонился и приставил пистолет к моему виску.
- Вот и все, сучка. Вот и все, - глухо произнес он.
- Нет! - услышала я чей-то голос - Нет! Не стреляй!
Раздался выстрел, и незнакомец упал рядом со мной. С трудом подняв голову, я увидела папика. Сильно покачиваясь, он шел по коридору. В одной руке папик держал пистолет, а другой прикрывал окровавленное плечо.
- Не умирай, прошу тебя, Дашенька, не умирай, - хрипел он. - Я же не умер. Я смог подняться. Сейчас нам помогут, ты только не умирай!
Папик опустился рядом со мной, достал сотовый и стал набирать чей-то номер.
- Кажется, все… Спасибо вам, Григорий Давидович… - с трудом произнесла я.
- Не смей, слышишь, Дашка, не смей. Сейчас приедут мальчики. Они уже в пути.
Папик положил трубку на пол, взял меня за руку и слегка сжал ее.
- Только не умирай, девочка. Потерпи немного, я не могу тебя потерять…
Я попыталась улыбнуться ему, но у меня ничего не получилось. Резкая боль пронзила тело насквозь. Перед глазами завертелись красные круги, в ушах нарастал неприятный шум.
- Ее нужно спасти, - долетел до меня голос папика. - Ей нужна помощь…
- Поздно, - с трудом прошептала я и отдалась на волю Всевышнего.
Глава 16
Открыв глаза, я попыталась понять, где нахожусь. Увидев девушку в белой шапочке и таком же халате, я поняла, что в больнице. Кажется, в больнице… Значит, я осталась жива…
Минут через пять в палату вошел папик. Сев на стул, он нежно поцеловал мою руку.
"Бедный Григорий Давидович, - подумала я. - Совсем сдал… Похудел, осунулся… От красивого, уверенного в себе мужчины не осталось и следа…"
- Как дела, Дашенька? - улыбнулся папик.
- Я жива…
- Моими молитвами.
- Таню уже похоронили?
- Да, неделю назад, - опустил голову папик.
- Где? - заплакала я.
- На Ваганьковском. Хотел поставить памятник, а эти гады сказали, что надо ждать целый год. Земля должна осесть. Но я все же поставлю памятник к Таниному дню рождения. Они уговаривают меня подождать, но я не могу ждать. Я хочу сделать ей подарок на день рождения. Хотел подарить ей хороший джип, а теперь придется дарить памятник. Больно смотреть на простой холмик. Я хочу, чтобы она была как живая, в куске черного мрамора. Таня любила черный цвет, он шел ей… Я за Таню спокоен. Теперь о ней позаботится мать. Она там не одна. Если бы я только знал, на что способен Танин муж…
- Он хотел убить вас. Сунул в замок спичку, чтобы вы не смогли закрыть дверь на ночь. Я сидела у окна и видела две тени, кравшиеся к дому, но и подумать не могла, чем это кончится.
- Я продам этот дом. Он будет напоминать мне о Тане, о ребятах, погибших той же ночью. Я проверил тех двоих, которых нанял Вадим. Обычные мясники, профессиональные ликвидаторы, волки-одиночки…
- Один из них убил моего отца. Заколол заточкой. Отец сделал ему операцию, а тот его убил, чтобы не платить деньги. Мою подругу по бару тоже убил он.
Я рассказала папику о своем знакомстве с "боксером", о том, как он преследовал меня, обещая прикончить за нечаянное любопытство. Как только я замолчала, папик взял мою руку и несколько раз поцеловал ее в раскрытую ладонь.
…Молодой организм брал свое, и я постепенно поправлялась. Папик приезжал ко мне каждый день на пятнадцать-двадцать минут, иногда оставался подольше. Мы болтали о пустяках, старались шутить… Папик постепенно приходил в себя, стал более собранным, начал следить за собой. В один из дней он принес огромную корзину алых роз. Я посмотрела на цветы и улыбнулась.
- А завтра меня выписывают…
- Вот и замечательно, - просиял папик. Сняв пиджак, он повесил его на спинку стула, затем потер ладонью плечо и, вздохнув, сказал: - Иногда пошаливает. Особенно когда погода плохая. Начинает ныть так сильно, что хоть волком вой. Пулю вытащили сразу, в тот же день, а болит до сих пор.
Папик достал из кармана брюк пачку таблеток, выдавил одну на ладонь, быстро проглотил и запил стаканом воды, стоящим на моей тумбочке.
- Что это? - поинтересовалась я.
- Обезболивающее.
- Может, надо еще раз врачу показаться?
- А-а, что там показывать? Все и так ясно! Это у меня третье ранение уже по счету. В прошлый раз было покушение, так в меня три пули подряд всадили, еле выжил. Эти пули здоровье мне ох как сильно подорвали! У меня жизнь такая, с постоянным риском связанная. Вроде и охраны немерено. За дверью вон ребята мои сидят, а от пули все равно не убережешься. Она может в любом месте нагнать, особенно когда меньше всего ее ждешь. За Танюшку свою я боялся, да, как видишь, не уберег. Надо было ее в Америку отправить. Там у меня дом хороший. Жила бы себе спокойненько, там до нее никто бы не добрался.
Я посмотрела на кобуру и удивленно спросила:
- А это зачем? У вас же охрана есть…
- Это так, для страховки. Я без пистолета не могу, да и пацаны мои тоже. Пистолет у них продолжением члена служит. Они без него даже в туалет сходить не могут. Он им уверенности прибавляет. Я, конечно, к оружию отношусь более-менее спокойно, не так, как мои головорезы. Оно мне нужно не для того, чтобы крутизну свою демонстрировать, а на самый крайний случай. Пистолет спасения не гарантирует, но шанс все-таки дает.
- Вам, Григорий Давидович, по-моему, одного взгляда достаточно, чтобы ослушавшийся вас человек испугался и засунул свой поганый язык туда, откуда он его вытащил. Я и сама робею, когда вас вижу.
- Не надо, не робей. Не такой уж я страшный.
Папик наклонился и жадно поцеловал меня в шею. Затем положил руку на грудь и слегка погладил ее. Почувствовав, как затвердели соски, я резко убрала его руку. Он смутился и отошел к окну.
- Извини, - глухо произнес папик. - Не сдержался.
- Ничего страшного, - с трудом улыбнулась я и закрыла глаза.