- Даш, а ведь мы папиросы вместе с телогрейкой выкинули, - засмеялась Танька. - В нашем доме никто папиросами не балуется. Даже не знаю, что и делать!
- Девочки, можно к вам? - раздался чей-то голос. Обернувшись, я увидела папика.
- Пап, у тебя папироски не найдется? - улыбнулась Танька.
- Папироски?! Найдется, но только с травкой.
- С травкой не надо. А обычной нет?
- Нет. А зачем?
- Дарья не может к сигаретам привыкнуть.
- Понимаю. - Папик улыбнулся и протянул мне огромную, толстую сигару: - Попробуй вот эту. Голландская.
Сделав глубокую затяжку, я закашлялась, с трудом сдержав нахлынувшие слезы.
- Очень крепкая!
- Тогда кури с ментолом. Пора отвыкать от зоны и привыкать к нормальным вещам, - сказала Танька.
- В самом деле, такая красивая девушка не будет смотреться с папироской, - поддержал ее папик.
Я достала из Танькиной пачки сигарету и помяла ее в руках.
Вскоре на балконе появился внушительных размеров мордоворот и крепко обнял Таньку за плечи.
- Танечка, девочка моя любимая, извини, что так задержался. Дела. Пойми правильно.
Танька улыбнулась и торжественно произнесла:
- Дарья, знакомься. Это моя вторая половина. Собственной персоной.
Мордоворот оглядел меня с ног до головы и протянул руку:
- Вадим.
- Даша.
Мордоворот перевел взгляд на папика и доложил:
- Папа, я все сделал, как вы сказали.
- Хорошо, давай отойдем на пару минут, и ты мне все расскажешь. - Папик взял Танькиного мужа под локоть и увел в другую комнату.
- Видишь, какой он у меня теперь шелковый. На баб даже не смотрит. Меня на руках носит.
- Танька, а как ты его любовницу убила?
- Очень просто. Ехала по набережной. Смотрю, у престижного сталинского дома джип моего ненаглядного стоит. Я подошла к джипу, постояла пару минут, затем увидела мальчишек, игравших во дворе, и спросила: "Мальчики, вы не знаете, чья это машина?" - "Это машина Ленкиного жениха", - ответили они. "И давно он к ней ездит?" - поинтересовалась я. "Каждый день. Он ей машину красивую купил. Рядом стоит". Я посмотрела на новенький "ягуар" и чуть не взбесилась от злости. Узнала номер квартиры этой Лены, позвонила. Дверь открыла полуголая девица, чисто символически прикрытая полотенцем. Я ее отодвинула и прошла в квартиру. В гостиной на диване лежал мой ненаглядный в чем мать родила и курил. Увидев меня, он начал оправдываться, такую чушь нес, что вспомнить стыдно, но девица его перебила и сказала, что они-де с Вадиком любят друг друга и хотят пожениться, а что касается меня, так он только на деньги позарился, теперь, мол, сам об этом жалеет. Я увидела лежавшую на столе кобуру, выхватила оттуда пистолет и заткнула этой дуре рот, выстрелив в голову. А потом выскочила из квартиры и поехала в милицию, чтобы написать чистосердечное признание. Папика в это время не было. Он отправился по делам за границу. - Танька замолчала и вытерла выступившие слезы. - Она мне иногда по ночам снится, - немного помолчав, прошептала она.
- Кто?
- Да эта девица, которую я убила. Ладно, бог с ней. Дело прошлое. Пошли веселиться.
Мы вернулись к гостям и сели за стол.
- А теперь, дорогие мои, - сказал Танькин папик, - начинаем самую приятную часть нашего торжества. Сейчас принесут праздничный торт, и мы попросим Дашу отрезать первый кусочек.
Заиграла музыка, и в зал внесли огромный торт. В середине торта стояла миниатюрная девушка, утопавшая в креме, клубнике, шоколаде и взбитых сливках. В одной руке она держала воздушные шары, а в другой - букет алых роз. Если я окончательно не сошла с ума, то девушка была живая.
- Что это? - спросила я у Таньки, не скрывая своего замешательства.
- Торт.
- Я понимаю, что торт. Неужели это живая девушка?
- А ты думаешь, мертвая? Папик часто такие торты заказывает. В Москве есть фирма, где можно заказать такой торт. Ты что, разве не слышала?
- Нет.
- Ничего особенного. Девушек сажают в огромный торт и обмазывают кремом. Работа тяжелая. Можно только шевелить руками, и все. Попробуй посиди несколько часов без движений.
- А как же она ходит в туалет?
- Терпит. Ты ее не жалей. Она нормальные бабки получает. Больше, чем ты в своем стриптизе зарабатывала. Ради таких денег можно и потерпеть.
Папик подошел ко мне, взял за руку и подвел к торту. Робко отрезав небольшой кусочек, я положила его на тарелку и стала наблюдать за гостями.
Два упитанных мордоворота слизывали крем с груди девушки. Мужчина средних лет, скинув пиджак, запустил руку в торт по самый локоть и, судя по всему, пытался ущипнуть девушку за попку.
- На ней ничего нет, - возбужденно кричал он, - даже трусиков!
- Они всегда так дурачатся, - засмеялась Танька и налила мне бокал шампанского.
Примерно через час торт почти съели. Девушка по-прежнему сидела на подносе. На лице ее читалась усталость, в глазах - тоска. Затем четверо крепких ребят унесли поднос.
- Не волнуйся, ее водитель в машине поджидает, - объяснила Танька. - Она прямо в креме на фирму уезжает. Там моется и деньги получает. Работенка - не позавидуешь. Представляю, как она в туалет хочет. Говорят, им за день до заказа нельзя ни есть, ни пить.
Танька зевнула и посмотрела на мужа. Вадик слегка обнял ее за плечи и ласково сказал:
- Танюшка, пойдем спать. Мне вставать рано. Папа на завтра столько дел поручил! Боюсь, до ночи не управлюсь.
- Иди, я скоро приду.
- Только недолго!
Проводив Вадима взглядом, Танька устало произнесла:
- Дашуль, и в самом деле, пошли спать. Сегодня такой день сумасшедший. Я двенадцать часов за рулем просидела. Да и ты, наверное, устала. Пошли, я покажу тебе твою спальню. - Неожиданно Танька подмигнула мне и спросила: - Хочешь, я тебе сыграю? Чтобы спалось хорошо.
- А ты умеешь?
- Конечно. Я ведь закончила музыкальную школу.
В зал зашла официантка, чтобы убрать со стола, но Танька жестом приказала ей удалиться. Сев за рояль, она заиграла одну из моих любимых мелодий.
- Станцуешь?
Кивнув, я быстро уловила такт и принялась танцевать. Танька, открыв рот, смотрела на меня. Вскоре лиловое платье упало на пол, и я осталась в одних трусиках. Когда музыка наконец закончилась, я остановилась, подняла с пола платье и на минуту застыла, потеряв дар речи. В дверях стоял папик и громко хлопал в ладоши.
- Здорово! - поддержала его Танька.
Покраснев, я схватилась за щеки.
- Ты чудесно танцуешь, - улыбнулся папик.
- Я пошла спать, - зевнула Танька, взяла меня за руку и потянула за собой.
Проходя мимо папика, я, опустив голову, еле слышно прошептала:
- Спокойной ночи.
Танька привела меня в спальню и показала на огромную кровать из дорогого канадского дуба:
- Прыгай и спи. Это тебе не койка в нашем бараке. Здесь ты должна выспаться.
Чмокнув меня в щеку, она вышла, плотно закрыв за собой дверь. Я моментально заснула. Мне приснился Глеб. Он сидел в кресле и просил меня станцевать. Я скинула телогрейку, ботинки и выполнила его просьбу.
Глава 14
Открыв глаза, я долго не могла понять, где нахожусь. Почему нас не будит дежурный? Ведь на улице уже светло - значит, давно пора идти на работу. Господи, ведь я свободна, свободна - наконец дошло до меня. Мне не надо умываться ледяной водой, есть баланду из железной миски и плестись на швейную фабрику.
- Я свободна! - закричала я во весь голос и, как девочка, запрыгала на кровати. - Я свободна! Я свободна!
Дверь открылась, и в спальню вошел папик.
- Даша, что-то случилось?
- Ой, простите меня! Наверное, я кричала так громко, что разбудила вас.
- Я шел умываться и вдруг услышал крик. Подумал, может, что случилось?
- Извините. Я проснулась и поняла, что свободна, поэтому не смогла сдержать своих чувств.
Папик присел на краешек кровати:
- Даша, а где твои родители?
- У меня никого нет. Только сестра, но мы с ней не дружны.
- У тебя есть квартира?
- Есть, но только не в Москве. Там никто не живет. Она закрыта. Я не хочу туда возвращаться. Не волнуйтесь, я не буду вам докучать. Я сегодня же уеду. Я раньше снимала жилье. Там лежат мои вещи. Мне есть где остановиться. На работу я устроюсь. Конечно, на старое место меня не возьмут, но я что-нибудь подыщу. Вы не волнуйтесь. Я сейчас встану, умоюсь и уйду.
Папик нахмурился. Неожиданно в кармане его халата зазвенел телефон. Он достал трубку и посмотрел на меня. Я натянула одеяло до самого подбородка и отвернулась к окну.
- Короче, если он не хочет платить, тащите его в подвал и выбивайте деньги другим путем. Нечего с ним цацкаться. Он что, баба, что ли?! Сделайте ему последнее предупреждение. Если не поймет, тащите в подвал. Если в подвале не расколется, надо грохнуть его к чертовой матери, и все. Давай, до связи.
Папик сунул трубку в карман и смущенно улыбнулся: