Истерики и схватки
Может показаться, что летом 1976 г. шимпанзе только и делали, что дрались. Но это ложное впечатление. Описанные инциденты были просто наиболее яркими моментами этого вялого времени года. Порой шимпанзе часами сидели или нежились на солнце – настолько расслабленные, что у них закрывались глаза. Временами несколько обезьян медленно бродили по вольеру или спокойно обыскивали друг друга в тени. Однако несмотря на это внешнее оцепенение, шимпанзе никогда не забывали о том, что должно было произойти. Каждый раз, когда Лёйт с сонным видом поднимался, чтобы оценить ситуацию, и замечал, что Йерун, пока Лёйт спал, пытался присоединиться к какой-нибудь самке, мы сразу же наводили на него видеокамеру, приготовившись к действиям. Три-четыре раза в день начинался настоящий ад. Именно эти моменты я записывал, но не остальные часы глубокого покоя и мнимой гармонии.
Период борьбы за доминирование между Лёйтом и Йеруном был для нас сложным, но крайне интересным. Это история, полная неожиданностей и поворотов. В первый месяц не было ясно, каким будет окончательный результат. В некоторые дни казалось, что Йерун полностью контролирует ситуацию, поскольку ему удавалось запугать Лёйта или при поддержке самок прогнать его. В другие дни верх одерживал Лёйт. Он настойчиво демонстрировал себя Йеруну и никогда не обнажал зубы во время стычек со своим соперником. Йерун, напротив, обнажал зубы, что у шимпанзе является признаком неуверенности. На ранних этапах казалось, что Йерун словно бы пытается скрыть свою неуверенность от Лёйта. Безо всякого особого выражения на лице Йерун отодвигался от своего противника и только потом скалился или же издавал мягкое повизгивание, когда он был достаточно далеко от Лёйта и сидел к нему спиной. Этот удивительный спектакль, позволяющий "сохранить мину", стал еще более очевидным в последующей борьбе за доминирование.
Другой феномен, который также наблюдался в последующих процессах и который я потом стал интерпретировать как начало конца, – это истерические припадки у проигрывающей стороны. У Йеруна такие истерики начали появляться после того, как конфликт продолжался уже около месяца. С непогрешимым чувством драматизма он падал с дерева подобного гнилому яблоку и начинал кататься с криками и воплями по земле, тогда как Лёйт продолжал угрожающую демонстрацию. Эти истерики создавали впечатление едва сдерживаемого чувства отчаяния и безнадежности. Когда самообладание к нему отчасти возвращалось, Йерун начинал бегать, крича на самок, бросался на землю в нескольких метрах от них или протягивал к ним обе руки. Это был жест уже не просьбы, а мольбы – мольбы о поддержке. Если самки отказывались помочь или даже старались уклониться от него, Йерун снова падал наземь и бился в истерике. Казалось, что он полностью утратил контроль над своей мускулатурой, – он жалостливо кричал и извивался как рыба, выброшенная на берег.
Его реакция была совершенно другой, если самки предлагали ему помощь. В этом случае он обычно сразу же вскакивал, обнимал их и направлялся к своему сопернику со свитой самок за спиной. Но со временем самки все больше теряли желание помогать Йеруну, что вряд ли может удивить, если помнить о жестоких акциях Никки. С ростом чувства бессилия перед выходками Никки у Йеруна участились и истерики. Все выглядело так, словно бы Йерун пытается вызвать жалость и мобилизовать своих симпатизантов против Лёйта. Однако привыкание порождает презрение; со временем вспышки Йеруна стали чем-то совершенно обыденным и предсказуемым, так что другие обезьяны перестали обращать на них внимание. То же случилось и с нами. Сначала мы часами простаивали на смотровой площадке, испытывая глубокую жалость к Йеруну, демонстрировавшему "безутешное отчаяние". Но со временем эта жалость притупилась. Нам стало трудно воспринимать отчаяние Йеруна всерьез: оно выглядело наигранной позой. У Йеруна эти частые истерики прекратились, как только он утратил практически всю поддержку. После столкновения с Лёйтом он больше не издавал душераздирающих криков, а просто сидел с пустым взглядом. Из него как будто вынули стержень.
Ваутер обнимает Йеруна, пытаясь успокоить его во время одной из истерик
Интересным моментом в этих вспышках раздражения у Йеруна является то, что он в своем более чем зрелом возрасте (ему было 30 лет) пытался привлечь внимание и вызвать симпатию, впав в детское, если не сказать младенческое поведение. Истерики обычно встречаются у маленьких детенышей, когда мать отлучает их от груди. Детеныши чувствуют, что мать отвергает их, а потому кричат и брыкаются, пока она не притянет их к себе обратно. Удивительно (и подозрительно) то, как резко детеныши прекращают свои истерические припадки, если мать уступает им. Возможно, Йерун демонстрировал то же самое поведение, поскольку ощущал фрустрацию и угрозу со стороны кампании Лёйта, нацеленной на его смещение. Йеруна словно бы буквально отлучали от власти.
Медленное падение Йеруна с господствующей позиции нашло отражение в его наиболее серьезных столкновениях с Лёйтом. Я уже упоминал о двух таких боях в их спальных загонах – оба они закончились полной победой Лёйта. Если считать день, когда началась борьба за доминирование, нулевым днем, тогда ночные бои произошли на 30-ю и 59-ю ночь. Другие серьезные инциденты наблюдались днем. Они описаны ниже. Для удобства ориентации я исхожу здесь из того, что процесс борьбы за доминирование завершился на 72-й день, когда Йерун впервые "приветствовал" Лёйта.
День 16-й
В первом физическом столкновении между двумя самцами атакующим выступает Йерун. В ответ на провокационные демонстрации Лёйта Йерун, при поддержке Гориллы, преследует его и ловит. Лёйт пытается прорваться, но оказывается в окружении врагов (в драке участвует по меньшей мере восемь особей). Прежде чем Лёйту удается наконец убежать на дерево, Йерун кусает его по меньшей мере один раз. Лёйт не кусает его в ответ.
День 24-й
Агрессор – снова Йерун, спровоцированный демонстрациями Лёйта. Вместе с Гориллой и Пёйст Йерун гонит Лёйта на максимальной скорости, крича на бегу. Лёйт тоже кричит. Но тогда, когда Йеруну удается догнать Лёйта, он случайно(?) переворачивается вверх тормашками. После этого погоня продолжается, но внезапно заканчивается, когда оба самца убегают на дерево, а две самки не следуют за ними. И это неудивительно, поскольку выбранное самцами дерево – живое, а оно защищено высоковольтной сеткой. Конфликт настолько обострился, что самцы отважились испытать на себе удары электрического тока. Когда оба самца рассаживаются на дереве, под ними собирается вся группа, чтобы поглазеть на столь удивительное зрелище. Первым спрыгивает Йерун, его успокаивают несколько членов группы. Они целуют его и обнимают, а некоторые кладут ему палец в рот. Йерун несколько раз приглашает Лёйта спуститься. Его приглашения сопровождаются самыми разными жестами: от вытягивания руки и выпячивания губ до сексуальных знаков (у Лёйта и Никки тоже эрекция). Однако Лёйт остается на дереве и отламывает несколько веток, которые он кидает вниз. Другие члены группы подбирают их и начинают объедать листья. Несколько раз Лёйт оказывается буквально над головой Йеруна, балансируя на тонких ветвях и протягивая ему свою руку. Только через три четверти часа Лёйт наконец спускается с охапкой отломанных веток. Пока другие члены группы жадно собираются вокруг еды, принесенной Лёйтом, Йерун следует за ним в другую часть вольера, где они спокойно мирятся. Снова став друзьями, они долгое время обыскивают друг друга, а потом усаживаются по-братски, чтобы попировать листьями с большой ветки, которую Йерун приволок с собой.