Повернувшись, я поняла, что уже не одна. Напротив меня сидел мужчина. Но стоило мне взглянуть на него, как мир, мой привычный мир треснул словно хрупкое стекло и с мелодичным хрустальным звоном разлетелся на миллиарды осколков, немалое количество которых мгновенно навылет пронзили сердце.
Вскочив, я в ужасе бросилась к выходу, но незнакомец схватил меня за руку и произнес:
– Умоляю вас выслушать меня… – слова, прозвучавшие на русском, очень удивили. Я остановилась как вкопанная, боясь повернуться и еще раз взглянуть на него. Сердце бешено колотилось.
В самом центре Москвы, в известном "Кафе Дез Артист" в Камергерском переулке передо мной сидел молодой человек с лицом, которое я сначала безуспешно пыталась забыть, а потом умоляла сниться мне каждую ночь.
Почти не дыша я опустилась на прежнее место и осмелилась посмотреть на незнакомца. Безусловно, в переселение душ я не верила, но сходство было поразительное. Короткий темно-русый ежик волос и множество мелких, чуть заметных веснушек, невероятно смущенный взгляд серых, обрамленных густыми длинными ресницами глаз, смертельно ранивших меня. Они принадлежали только одному человеку в этом мире – сэру Фитцджеральду Коллинзу. Если не брать в расчет веснушки, взъерошенный чуб и футболку с изображением песика Снуппи, которая ослабила шок, то я бы сказала, что молодой человек был как две капли воды похож на моего почившего друга. Отличался голос. Не глубокий и бархатный баритон, как у любимого, а мягкий и нежный, подобный шелесту ветерка в листве.
Не находя слов, я разглядывала мужчину.
"Белый Кролик вновь привел меня в свою нору… надо прыгать?"
– Ваш "Дайкири", – слова официантки вернули в реальность.
Как за спасительный круг, я ухватилась за бокал с коктейлем.
Молчание за столом становилось невыносимым. Мысли вели хаотичную жизнь. Ни одна не имела права на долгое существование. В душе царила мешанина из бесконечных вопросов и невозможности сформулировать хотя бы один из них. Подняв глаза на соседа по столику, я поняла, что его положение не многим лучше. Молодой человек не только взволнован – он откровенно напуган. Не сводя с меня ошарашенных глаз, он мял в дрожащих руках салфетку.
Ситуация выглядела нелепой, кто-то должен был начать говорить. Попытавшись взять себя в руки, я чуть слышно произнесла:
– Вы кто?
В глубине души я уже знала ответ, просто не верилось, что далекий потомок сэра Фитцджеральда может стать его зеркальной копией – одно лицо, за исключением задорно торчащего ежика и детских веснушек, ярко проступивших сейчас на бледном лице.
Мужчина, сидящий напротив, справился с волнением, отложил в сторону убитую салфетку:
– Меня зовут Томас, я приехал из Англии… чтобы разыскать вас, – и опять замолк.
– Зачем?
"Вопрос глупый, понимаю".
– Мисс Элен, все очень сложно. Сложно объяснить. История очень давняя. Извините, я волнуюсь, я был не готов, не ожидал, нет, я верил, точнее надеялся. Но не ожидал, что вы существуете. Это в корне меняет представление о миросозидании ("мироздании", скорее, но я не обращала внимания на огрехи в языке). Это доказательство петли времени, – в голосе англичанина появились истеричные нотки.
Что я могла ответить ему? То, что я существую и являюсь живым доказательством "петли"?
Он передохнул и продолжил более спокойно:
– Я знал примерное время и место, где вы могли бы жить. Но найти человека с фамилией Соколов в Москве слишком трудно, в городе огромное количество людей носят имя Елена и фамилию Соколоф… Я почти потерял надежду, и тут мой ассистент придумал невероятный, но очень простой выход. Он предложил напечатать ваш портрет, который хранится в Торнбери (мое сердце понеслось галопом), на больших плакатах и разместить их на центральных станциях подземки. Я очень надеялся, что вы увидите один из них и позвоните. Сработало! Невероятно!
"Невероятно? Есть вещи удивительнее! И вы это знаете не хуже меня".
Итак, ситуация начала проясняться. Слава Богу, никакой мистики. Но… как он узнал обо мне?
Немного успокоившись, я задала один из главных вопросов, ответ на который уже предвидела:
– Кто вы, Томас?
Мой собеседник, резко отодвинув стул, встал и, не обращая внимания на других посетителей ресторана, с легким поклоном произнес:
– Извините, я был взволнован и забыл представиться: Томас Джордж Коллинз. Сэр Фитцджеральд – мой дедушка в четвертом поколении.
Обруч тупой давящей боли сдавил виски.
"Круг замкнулся. Наступила ясность и долгожданная легкость. Нет никакой тайны. Мой любимый прожил нормальную жизнь, женился. У него родились дети. Сейчас один из его потомков, в котором причудливым калейдоскопом сложились гены, сделав его точной копией своего предка, сидит напротив и не верит своим глазам. Невероятно, но даже выражение удивления на лице Томаса напоминает Фитцджеральда – тот так же часто моргал в момент волнения".
Я опустила глаза, чтобы спрятать набежавшие слезы.
Зачем судьба посылает мне очередное испытание? Как жить с мыслью, что на свете есть человек, похожий на давно умершего друга, до сих пор любимого мною? Молодой симпатичный мужчина, которому я безразлична. И я должна смириться с этим фактом.
Вернув себе толику спокойствия, я с небольшим опозданием ответила на приветствие:
– Здравствуйте, Томас! Так как вам удалось найти меня?
Молодой человек молчал. То ли он пребывал в шоке от осознания факта путешествия сквозь время, то ли обдумывал, как ему правильно ответить на вопрос. Волнение не позволяло ему собраться с мыслями. Когда он доставал сигареты из кармана джинсов, его пальцы заметно дрожали.
Я не догадывалась, как выглядят его потомки, а сейчас передо мной сидит человек с лицом потерянного друга, мой современник. Мы встретились вследствие нереальных хитросплетений.
Удивительную шахматную партию разыгрывают на небесах. А главное – зачем?
– Извините, я, пожалуй, закажу себе что-нибудь выпить, – Томас жестом подозвал официантку.
Пока он выбирал себе напиток по карте, я продолжала исподтишка разглядывать его.
"Нет – он другой, неуверенный в себе, застенчивый. Отличается от Фитцджеральда, сильного, властного, настоящего мужчины, лучшего в моей жизни! Такой трогательный, робкий…"
Девушка приняла заказ только с третьей попытки, когда я уже была готова прийти на помощь. Бедняга от волнения начал заикаться.
Выпив двойной скотч, англичанин немного пришел в себя, и мы смогли продолжить разговор.
– Томас, скажите мне, где вам удалось так хорошо выучить русский?
Собеседник улыбнулся, скромно потупив глаза.
"У него похожая улыбка! Невероятно…"
– Мисс Элен, я учу его всю свою жизнь, не с колыбели, конечно, – с двенадцати лет. На то были причины. Мой дед Уильям Коллинз настоял на изучении русского языка. Я был его любимчиком… Мой старший брат Саймон – он совсем другой и рос сам по себе. Дед не мог найти с ним общего языка, воспитывал только меня, мисс… Простите, можно я буду вас называть просто Элен?
– Ну конечно!
– Элен, простите, но я, честное слово, не верил, что вы существуете, никто не верил, все считали это дедушкиным бредом, старческим маразмом, великовозрастной блажью. Но сэр Ульям был упрям и стоек в своем убеждении, что вы есть, и он заставил меня в это поверить.
И только сейчас я понимаю, что старик был прав. Сколько насмешек, а порой и неприкрытых издевательств от Саймона он вытерпел!
Томас замолк и посмотрел на меня восхищенными глазами. Наверное, так смотрят на дорогой музейный экспонат. Стало совсем неуютно. Надо похлопать себя по карманам и разогнать побившую драпчик моль!
Не отрывая от меня пристального взгляда, молодой человек неожиданно спросил:
– Элен, скажите, это действительно вы? Та, что побывала в прошлом и вернулась?
Прозвучало так, как будто окажись я не я, он бы расплакался.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Бедняга не может поверить в семейную легенду. Его состояние сейчас сродни безумию, через которое я сама прошла.
Я протянула к нему руку, осмелившись коснуться локтя.
– Томас, умоляю вас не волноваться. Почти три месяца назад со мной произошла странная история, о которой вы осведомлены. Уверяю, ни вы, ни тем более ваш дедушка Уильям не сумасшедшие. Хорошо, отвечаю на вопрос прямо. Я именно ТА. Попала в прошлое, вернулась и никому об этом не рассказала. Иначе мы бы сейчас не сидели в центре Москвы, в прекрасном уютном местечке, и не разговаривали.
За нашим столиком вновь воцарилось молчание.
Томас не сводил с меня глаз, думая о чем-то своем. Видимо, в его голове складывались сложные причинно-следственные цепочки, и он старался придать шокирующей информации обтекаемые, логичные очертания.
Настала моя очередь спрашивать:
– Извините, что повторяюсь. Так как вам удалось найти меня именно сейчас?
Томас отвлекся от размышлений:
– Все очень просто. У нас сохранился дневник сэра Фитцджеральда, он до сих пор находится в его кабинете в Торнбери. (Мое сердце вновь заныло.) Именно в нем он дал точные указания, когда, где и даже в каком месяце вас следует искать. Следуя его записям, вы покинули 1810-й год в конце августа и вернулись обратно, как он полагал, в 2009-й год, так что все очевидно…
– Да, все очевидно… в конце августа, – машинально повторила я.
Что происходит? Радость от полученных известий сменила боль от нахлынувших воспоминаний. Облегчение от разгаданных загадок обернулось слезами, я не могла их сдержать и горько заплакала, прикрыв лицо руками.
Томас испугался не на шутку и в волнении обернулся, ища официантку.