"Они определяют количество жизненно важных инвестиций в производство, которые должны быть сделаны, количество сельскохозяйственной продукции, которая будет куплена, где будут построены заводы и сделаны инвестиции. Темп роста сельского хозяйства вырос в течение прошлых десяти лет и…был прямо пропорционален увеличению голода и дефицита" .
То, что произойдет в следующие десять лет, намного превзойдет предупреждения Лавиека в 1974 году. Соединенные Штаты собирались реорганизовать мировой рынок продовольствия в угоду корпоративной прибыли, закладывая фундамент для грядущей Генной революции 1990-х.
Ни одна из групп не играла более решающей роли в этом изменении глобального сельского хозяйства в течение следующих двух десятилетий, чем рокфеллеровский круг и Фонд Рокфеллера.
Никсоновская стратегия сельскохозяйственного экспорта
Рождение подконтрольного США глобального рынка зерна и продовольственных товаров было частью долгосрочной американской стратегии, которая началась в 1970-х годах при Ричарде Никсоне. В августе 1971 года Никсон отвязал доллар от золотого обменного стандарта бреттон-вудской монетарной системы 1944 года. Он позволил ему обесцениваться в свободном падении, или "плавать", как это называли. Это входило в стратегию, которая среди прочего подразумевала сделать американский экспорт зерна стратегически конкурентоспособным в Европе и во всем мире.
Свободная торговля была боевым лозунгом администрации Никсона. "Каргил", "Континентал Грэйн", "Арчер Дэниэлс Мидленд" стали ее новыми воинами. В 1972 году Уильям Пирс стал специальным представителем Никсона в торговых переговорах в ранге посла. Он был одним из главных политических представителей президентской Комиссии по международной торговле и инвестиционной политике – специальной торговой группы под председательством бывшего президента "АйБиЭм" Альберта Уильямса. Одновременно Пирс был вице-президентом "Каргил" по связям с общественностью.
Неудивительно, что Пирс проследил, чтобы заключительный доклад Комиссии Уильямса рекомендовал США оказывать давление на другие страны, чтобы устранить торговые сельскохозяйственные барьеры, которые блокировали импорт американских продуктов сельского хозяйства, и приводил доводы против политики поддержки тех, кого Пирс предпочитал называть "неэффективными фермерами". Пирс позаботился, чтобы Уильямс сосредоточился на том, как расширить американский экспорт продовольствия.
Несколько лет спустя вице-председатель "Каргил" Уолтер Би. Сандерс рассказывал на собрании Национальной ассоциации торговцев зерном и фуражом в Новом Орлеане, что "основная проблема с фермерской политикой крутится вокруг почти пятидесятилетней веры в то, что лучший способ защитить доход фермы состоит в том, чтобы привязать его к цене… Доходность должна стать менее зависящей от розничных расценок и более зависимой от эффективности производства, разнообразия источников дохода, лучших продаж и большего объема" . Проще говоря, семейный фермер должен был уйти с дороги и позволить новым гигантским конгломератам агробизнеса доминировать в этой области.
Эта смена политики во имя американской добродетели по имени "эффективность" будет иметь судьбоносные последствия в течение следующих трех десятилетий.
Пирс из "Каргил" утверждал, что американское сельское хозяйство обладает уникальными преимуществами за счет масштаба и эффективности, технологии и капитала, которые сделали его естественным претендентом на лидерство в мировом экспорте. Страны, пытающиеся защитить своих собственных фермеров, вроде Европейского экономического сообщества, по его утверждениям, защищали "неэффективность". Вашингтон приступил к демонтажу европейской общей сельскохозяйственной политики, опоры политической стабильности во Франции в послевоенный период.
Доклад Уильямса-Пирса использовал для прикрытия аргумент о глобальной безопасности, указывая, что "многие экономические проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, вырастают из заокеанских обязательств, которые взяли на себя США в качестве основной некоммунистической державы в мире". В докладе забыли упомянуть о преднамеренной подготовке США к роли мирового "полицейского". Это был плохо завуалированный аргумент для оправдания давления США на своих торговых партнеров, чтобы открыть их рынки для "Каргил" и других гигантов агробизнеса США. Этим самым они могли бы "вознаградить" США за их роль в "холодной" войне.
Стратегия Пирса стала центральной частью новой экономической политики Никсона, начиная с 1972 года. Два года спустя Пирс из "Каргил" вошел в президентский Комитет по экономическому развитию, где разрабатывал внутреннюю американскую сельскохозяйственную политику. Там его задача состояла в том, чтобы изъять "излишние человеческие ресурсы из американского сельского хозяйства" (так!) и обанкротить сотни тысяч небольших семейных ферм, чтобы расчистить место для огромных ферм агробизнеса. Затем он вернулся в "Каргил" – еще один винтик в системе ротации между избранными частными компаниями и правительственными учреждениями, от которых они зависят.
Стратегия Пирса, принятая администрацией Никсона, была тонко скрытой формой продовольственного империализма. Европа, Япония и другие промышленно развитые страны должны были отказаться от поддержки собственного самостоятельного сельского хозяйства и открыть для Соединенных Штатов путь к роли мирового зернохранилища в качестве "самого рационального" использования мировых ресурсов. Что-либо другое было, очевидно, "неэффективно".
В начавшейся с отмены в 1846 году "Хлебных законов" игре Вашингтон использовал классический британский аргумент "свободной торговли", когда доминирующая экономика и торговая власть извлекают выгоду, вынуждая более слабых конкурентов снимать торговые барьеры. Стратегия Пирса, или, более точно, стратегия "Каргил", состояла в формировании американской торговой политики на следующие три десятилетия так, чтобы дать горстке гигантских американских агрохимических корпораций возможность захватить мировой рынок семян и пестицидов со своими ГМО-растениями.
Для того чтобы стать самым эффективным сельскохозяйственным производителем в мире, доказывал Пирс, традиционное американское сельское хозяйство должно исчезнуть в результате производственной революции. Семейная ферма обречена была стать "агропромышленной фермой", а сельское хозяйство должно было стать "агробизнесом".
Комиссия Уильямса полагала, что для проведения такой политики "свободной торговли" американское сельское хозяйство должно быть преобразовано в эффективную экспортно-ориентированную промышленность в результате постепенного сокращения внутренних фермерских программ, разработанных для защиты доходности ферм, и тем самым шагнуть в ориентированный на "свободный рынок" агробизнес. Этот подход был широко поддержан корпоративным агробизнесом, крупными нью– йоркскими банками и инвестиционными фирмами, которые рассматривали зарождающийся агробизнес как потенциальную группу новых "горячих" акций для Уолл-Стрит. Это стало краеугольным камнем фермерской политики администрации Никсона.
Приоритеты американской сельскохозяйственной политики будут теперь устанавливать агробизнес и международные торговые гиганты, такие как "Каргил" и "Арчер Дэниэлс Мидленд" (АДМ). Идея американской продовольственной самодостаточности была заменена простым девизом: что хорошо для "Каргил" и зерновых экспортных торговых компаний, то "хорошо для американского сельского хозяйства". Семейный фермер потерялся где-то в этой подтасовке вместе со своим сенатским чемпионом Джорджем МакГоверном.
Обесценивая в августе 1971 года доллар и принимая свой Новый экономический план (НЭП), Никсон сделал первый шаг к проведению новой экспортной политики. Как описывал это президент Национальной ассоциации торговцев зерном и фуражом, "для предоставления американскому сельскому хозяйству преимущества из-за девальвации доллара НЭП был очень важен" .
Пирс далее утверждал, что бедные страны Третьего мира должны оставить попытки добиться продовольственной самодостаточности в пшенице, рисе и других зерновых или в производстве говядины и сконцентрироваться вместо этого на мелких фруктах, сахаре или овощах. Они должны импортировать более эффективное американское зерно и другие предметы потребления, естественно, отгружаемые "Каргил" по ценам "Каргил", расплачиваясь за это экспортом фруктов и овощей. В этой сделке они также потеряли бы свою продовольственную самостоятельность. Это должно было значительно усилить стратегический рычаг давления на развивающиеся страны в последующие три десятилетия, дать контроль над продовольствием. Как хорошо знали Пирс и "Каргил", если более бедная или менее развитая страна снимает свои торговые барьеры против иностранного импорта продовольствия и открывает свои рынки для серийно выпускаемых американских продуктов, результаты предсказуемы. Экономист Дж. В. Смит описывал это следующим образом: