Поставив ногу на бампер патрульной машины, Элам постукивал карандашом по исписанному блокноту, пристроенному на колене, и разговаривал с сержантом в полицейской форме. Казалось, будто он занят какими-то своими полицейскими делами, но в действительности Элам желал только одного: чтобы этот транспортный лягушонок провалился куда-нибудь подальше, пока он еще не схватил его за шкирку и не зашвырнул в воду.
«Метрдотель», однако, не отступал. Он расстегнул пиджак, нырнул под желтую ленту и оказался за полицейским-ограждением. Парень не робкого десятка.
– Лейтенант, мне надоели ваши грубые...
Элам повернул голову и уставился на парня взглядом, от которого тот заткнулся tout de suite. [1] Взгляд неторопливый и острый, один из тех взглядов, что бывает у дракончиков комодо, когда те чуют добычу. Гиббонс вспомнил документальный фильм о гигантских плотоядных ящерицах Малайзии, который смотрел как-то по 13-му каналу. Именно так Элам сейчас и выглядел. Гиббонс осклабился по-крокодильи.
Элам выпрямился и уперся взглядом прямо в шрамы от пересадки волос, видневшиеся среди довольно-таки лысого скальпа «метрдотеля».
– Мистер Шапиро, – произнес он с угрожающей невозмутимостью, – вам ведь уже объяснили, что это дело вне компетенции полиции, и мы ничего не можем решить до прибытия федеральных властей.
– Но...
– Никаких «но», мистер Шапиро. Здесь было совершено преступление федерального масштаба, и в мои обязанности входит охранять место происшествия, пока сюда не явится ФБР. Такие вот дела. Capisce, [2] мистер Шапиро?
Тут Гиббонс решил, что самое время вмешаться.
– Гиббонс, ФБР, – буркнул он, подходя поближе и вытаскивая удостоверение. – Кто тут дежурный офицер?
– Я, – отозвался Элам.
– А вы кто такой? – осведомился Гиббонс, оборотив к Шапиро лик злобного ацтекского божества.
– Эддисон Шапиро, заместитель председателя комиссии по городскому транспорту, водные перевозки...
– Вы позволили ему находиться здесь? – спросил Гиббонс у Элама.
– Нет.
– Проход за линию полицейского ограждения и нахождение на месте преступления федерального масштаба является нарушением федеральных законов. Будьте добры удалиться. – Гиббонс ткнул большим пальцем в желтую ленту.
Шапиро немедленно поднырнул под нее. Он старался втолковать что-то Гиббонсу из-за ограждения, но Гиббонс не стал слушать и отвернулся.
– Это правда – насчет нарушения федеральных законов? – спросил Элам и снова водрузил ножищу на крыло патрульной машины.
– Возможно, – ответил Гиббонс, затем повернулся к «фольксвагену», с которого все еще текло. – Ну, что тут такое? Дневной улов?
Элам улыбнулся, обнаружив щербинку между передними зубами.
– Что бы там ни было, Гиб, это все ваше.
Гиббонс сложил руки на груди и покачал головой.
– Так вы, ребята, за убийства больше не беретесь? Как это говорили в гнусные старые времена насчет «ленивых и неповоротливых»?
– Ты, Гиб, поганый расист, я это и так знаю, можешь не продолжать.
Гиббонс сладенько ухмыльнулся.
– Элам, я тебя тоже очень люблю. Так что давай выкладывай, зачем я сюда приперся.
Элам перевернул несколько листков блокнота.
– Сегодня около двух часов дня по телефону 911 начали поступать звонки относительно неопознанного предмета, плавающего около пирса. Видна была только крыша и часть ветрового стекла. Одна баба заявила, что это дохлый кит.
– Оранжевый?
– Она сама крашеная блондинка, – сообщил Элам, пожав плечами.
– Так кто же тут у нас расист?
Элам выкатил глаза на Гиббонса, потом перевернул страничку и продолжил:
– Обратились в управление порта и сюда отправили водолаза. Водолаз доложил, что дверцы машины закрыты, а на переднем сиденье – два трупа.
Элам взглянул на Гиббонса, ожидая реакции. Но лицо Гиббонса оставалось непроницаемым. Сначала подробности.
Элам продолжал листать рапорт.