К тому же она знала себе цену и была уверена, что своим страстным темпераментом сумеет удержать при себе Наполеона. Джузеппина прекрасно понимала, что главнокомандующего освободительной армии Италии привлекают в ней прежде всего голос и артистическое искусство, хотя и к ее женским чарам он не остался равнодушным. Этого ей было достаточно.
- Муж много рассказывал мне о вас, - улыбнулась Жозефина.
- Возможно, он незаслуженно добр ко мне, - Джузеппине Грассини хватило совести слегка покраснеть.
- Он рассказывал мне главным образом о вашем волшебном голосе, - успокоила ее Жозефина.
- Генерал чересчур снисходителен.
Это был искренний разговор. Одна как будто старалась заверить другую: "Мы не представляем угрозы друг для друга, а значит, можем подружиться".
Грассини, бежавшая из Милана, спасаясь от ярости взбунтовавшегося народа, приняла покровительство генерала Бонапарта. Он избрал своей резиденцией великолепную виллу Кривелли в Морбелло и охотно приютил у себя Джузеппину. Теперь ее великолепное тело и чарующий голос постоянно были в его распоряжении. Накануне он известил ее о приезде жены, и теперь певица с облегчением готовилась к возвращению в Милан. Народные волнения уже утихли.
У изголовья больного она появилась в качестве заботливой сестры милосердия.
- Я рад, что эта встреча доставила вам удовольствие, - протянул Мюрат.
На самом деле он следил за обменом репликами между двумя женщинами и за их подвижными, поминутно меняющимися лицами сперва с ужасом, а потом с разочарованием. Увлеченные друг другом, они совершенно забыли о нем, о его болезни, о его страданиях.
- Наша встреча доставила бы нам куда больше удовольствия, если бы вы тоже могли порадоваться вместе с нами, - мгновенно нашлась Жозефина.
- Обо мне никто не думает, - пожаловался он.
- Наполеон опасается, что вы собираетесь поднять газетную шумиху вокруг вашего несчастья, - упрекнула его Жозефина. - Именно об этом я собираюсь говорить с вами. Надеюсь, мне удастся убедить вас отказаться от этой глупости.
- Состояние моего здоровья кажется вам глупостью? - возмутился Мюрат.
Жозефина де Богарне смотрела на него с искренним восхищением: он был очень хорош собой, особенно сейчас, когда его мужественная красота только подчеркивалась изысканной бледностью лица.
- Разумеется, меня беспокоит ваше здоровье, - живо откликнулась Жозефина, - но глупость, которую вы задумали, не поможет вам исцелиться. Как только газетчики узнают, что Элизабетта Руга наградила вас таким подарком, вы сделаетесь посмешищем для всей Ломбардии. Об этом станет известно не только в Милане, но и в Париже. Советую вам хорошенько подумать, дорогой.
Вошедший слуга объявил о визите врача, доктора Джузеппе Босси, автора ученого трактата "Исследование венерических заболеваний и их лечение". Это был представительного вида мужчина со строгим и самоуверенным взглядом. Он равнодушно взглянул на обеих женщин.
- Гражданка Бонапарт и Джузеппина Грассини, - представил их Мюрат, севший в постели при виде док-тора.
Доктор наклонил голову ровно настолько, сколько подобало светилу медицины.
- Я должен осмотреть больного, - объявил он. - Полагаю, дамы соблаговолят удалиться.
Как только дверь закрылась, обе женщины и думать забыли о том, что за нею происходило. Между ними завязался уютный салонный разговор.
- Муж писал, что вы собираетесь в самом скором времени вернуться в Милан, - начала Жозефина. - Надеюсь, мне выпадет счастье слушать вас и любоваться вами на сцене великого театра.
- Я уезжаю прямо сегодня, гражданка Бонапарт. На будущей неделе вновь выйду на сцену.
У креолки вертелось на языке множество вопросов по поводу Милана, а певица жаждала расспросить ее о Париже. Они беседовали, время летело незаметно, и, когда взволнованный слуга прервал их разговор, им показалось, что прошло всего несколько минут.
- Генерал Бонапарт, - объявил он, едва отдышавшись.
- Я просто в отчаянии, - заторопилась певица, - у меня и в мыслях не было мешать вашей встрече.
- Вы можете остаться, моя дорогая.
- Мне было бы неловко, - извинилась Грассини и, повернувшись, чтобы уйти, лицом к лицу столкнулась с Наполеоном. При этом она оцарапала себе щеку веером, который держала в руке.
- Я думал, вы в Милане, - холодно и отчужденно заметил Бонапарт.
На бархатистой щечке Джузеппины Грассини проступила алая полоска.
- Да разве вы не видите, что бедняжка поранилась из-за вашей неуклюжести! - набросилась на него Жозефина, даже не поздоровавшись.
- Я сожалею, - вот и все, что он сказал.
- Ничего страшного не случилось, - попыталась сгладить происшествие Грассини, поднося пальцы к щеке.
- Вот, дорогая, держите, - Жозефина протянула певице батистовый платочек.
- Благодарю вас, не стоит беспокоиться, это пустяк, - Джузеппина приложила платочек к царапине.
- Гостиная не должна становиться полем битвы, - сказала француженка, когда Джузеппина вернула ей платок, еще раз поблагодарив за любезность. Пряча его в ридикюль, Жозефина вдруг наткнулась на табакерку, о которой за разговором совершенно забыла.
- Ты чем-то встревожена? - спросил Наполеон, увидев, как изменилось выражение ее лица.
Он смотрел только на жену, другой женщины как будто не существовало на свете.
- У меня для вас сюрприз, mon général.
Легкая улыбка тронула губы Наполеона.
- Я польщен таким вниманием, - поклонился он, хотя на самом деле терпеть не мог сюрпризов: ведь далеко не все из них, увы, оказывались приятными.
- Погодите, вы же еще ничего не видели. Вот! - воскликнула Жозефина, протягивая ему на ладони табакерку.
- Моя табакерка! - ахнул потрясенный Наполеон, переводя взгляд с жены на Джузеппину Грассини и обратно.
- Я нашла ее для тебя! - с гордостью объявила Жозефина.
Перед мысленным взором Наполеона вновь всплыло прелестное личико Саулины, с простодушной улыбкой протягивающей ему ожерелье из зеленых ящерок.
Певица тоже не сводила глаз с табакерки и уже готова была расплакаться при мысли о девочке, ставшей жертвой ее ветрености и тщеславия.
От Жозефины не укрылся этот обмен взглядами между мужем и актрисой. Очевидно, за банальной пропажей и чудесным обнаружением табакерки крылась какая-то из ряда вон выходящая история. Но Жозефина была слишком умна и не стала устраивать сцену: это могло бы обернуться против нее. Лучше все разузнать потихоньку, и тогда в нужный момент у нее будет туз в рукаве.
- Где ты ее нашла? - спросил генерал.
- Мне ее подарили.
- Кто?
- Прекрасная Джорджиана Формиджине.
- А она-то откуда ее взяла?
- Да мне и в голову не пришло спросить. Я не интересовалась подробностями. Разве это важно? - насмешливо спросила Жозефина.
- Важно то, что табакерка нашлась, - отрезал Наполеон.
Джузеппине Грассини очень хотелось расспросить жену Бонапарта. Появилась надежда что-нибудь узнать о Саулине. Но ясно, раз уж сам генерал не упомянул о ней, значит, Джузеппине нечего об этом и думать. Но почему этот решительный человек скрывает столь невинную деталь от своей жены?
- Это верно, - согласилась Жозефина, - важно то, что табакерка нашлась. А еще важнее, - улыбнулась она, - что мой свадебный подарок вернулся к тебе.
Так вот почему он не признался жене, что отдал этот драгоценный подарок маленькой Саулине! Слишком многое пришлось бы объяснять, он этого терпеть не мог.
Наполеон повернулся к Джузеппине.
- Желаю вам счастливого пути, - произнес он.
- Спасибо, генерал, - сказала певица, стараясь ничем не выдать своего разочарования оттого, что ее выставляют за дверь.
Бонапарт взял ее руку и крепко прижал к губам.
- Простите меня, - прошептал он. - Как видите, у меня множество других забот. Но вы не бросайте поиски своей подопечной. - Он поднял на нее взгляд своих холодных и властных серо-голубых глаз. - Если понадобится, смело ссылайтесь на меня.
Так, в свойственной ему грубоватой манере, Наполеон дал понять, что он не забыл о Саулине.
42
- Ты еще не встала? - спросила Юстиция, входя в спальню.
- Нет, - ответила девочка еле слышным шепотом.
Слепая старушка провела своей легкой, как птичья лапка, рукой по лицу Саулины и не нашла на нем обычной улыбки.
- Что с тобой случилось? - встревожилась она. - Ты что, заболела?
Девочка разрыдалась в голос.
- Мне страшно, - сказала она.
- Нечего бояться. Ты здесь в полной безопасности.
- Да я не об этом, - пролепетала Саулина, давясь слезами.
- А о чем?
- Я не могу тебе сказать. Я никому не могу сказать.
Саулина продолжала заливаться таким отчаянным плачем, что Юстиция не на шутку встревожилась. Она вышла из комнаты и кликнула Бернардино:
- Поди скажи хозяину, чтобы шел сюда. Саулине нужна помощь.
- Уж я-то знаю, как с ней справиться, - проворчал слуга, чье терпение не раз подвергалось суровому испытанию из-за упрямства юной гостьи.
- Знаю я, что у тебя на уме, - неодобрительно заметила старуха.
- А что? Всыпать ей горячих по мягкому месту. Лучшее лекарство, - не выдержал он.
- Ступай, ступай, - добродушно прогнала его Юстиция.
И он отправился на поиски Рибальдо.