Тело Анастазио Кальдерини висело на веревке, привязанной к потолочной балке. На столе лежала записка: "Есть только один способ прийти в этот мир, - прочел безногий, - но существует множество способов покинуть его. Надеюсь, я выбрал не худший и тем самым спас свое достоинство. Возможно, бог учтет это".
28
Живя с акробатами, Саулина поняла, что работа может приносить радость. Она охотно бралась даже за тяжелые задания - не то что дома, где все делалось из-под палки.
Закончив работу, Саулина с чистой совестью повторяла вслух и писала на песке то немногое, чему успела научиться. Одним из ее новых кумиров стала Бьянка, самая молодая невестка Джиневры, занимавшаяся акробатическими танцами.
Саулина восхищалась силой ее воли, ее гибким телом, которое, казалось, было легче воздуха.
- Хочешь попробовать? - спросила ее Бьянка в один из перерывов.
Она не собиралась приобщать Саулину к своему ремеслу и не предполагала в ней особой одаренности; ей просто хотелось хоть каким-нибудь образом выразить одинокой и застенчивой девочке свое участие: ведь Саулина не была членом семьи и часто грустила в одиночестве бог весть о чем.
- Хочешь попробовать? - повторила Бьянка.
- Разве я могу об этом мечтать? - смутилась Сау-лина.
Танцовщица улыбнулась. Эта молчаливая чужачка напоминала ей любимую младшую сестру, унесенную лихорадкой.
- Попытка - не пытка, - рассудительно заметила Бьянка. - Представь себе, что это игра. Попробуй, тебе понравится!
- Ой, правда! - воскликнула Саулина. - Что я должна делать?
- Следи за мной.
Бьянка уперлась обеими руками в землю, оттолкнулась ногами, сделала стойку на руках, потом "колесо" и снова легко и грациозно встала на ноги. Саулина попыталась повторить ее движения: уперлась руками в землю, оттолкнулась ногами и неуклюже шлепнулась на траву.
Учительница и ученица дружно рассмеялись.
- Ты должна верить, что сумеешь сделать вольт, - принялась объяснять Бьянка, - и тогда у тебя все получится. Представь, что ты собираешься взлететь.
С этими словами она возобновила свои упражнения.
Саулина попытала счастья еще раз и опять упала, но уже через полчаса упорной тренировки сумела чисто выполнить "колесо", несмотря на длинное платье.
- У тебя есть способности и упорство, - одобрительно заметила Бьянка.
- Спасибо.
- Если будешь много заниматься, может, что и выйдет.
- Я даже надеяться не смею, - потупилась Саулина, втайне уже мечтая о славе.
- На сегодня я закончила, - объявила Бьянка, утирая пот куском полотна. - Но почему бы тебе не присоединиться к другим детям?
- Никто меня не приглашал.
- Предоставь это мне, - пообещала Бьянка, направляясь к фургону, вокруг которого хлопотала Джиневра. - Девочка тоскует, - сказала она свекрови.
- Она здесь совсем недавно, - резонно заметила старуха, собирая хворост небольшими кучками. - Неудивительно, что ей немного не по себе.
- Может, мне не следует вмешиваться, - почтительно продолжала Бьянка, - но не настала ли пора сказать ей, что она может пойти вместе с остальными? - Под "остальными" она подразумевала детей, ушедших в очередное селение объявлять о вечернем представлении. - С вашего разрешения, разумеется, - добавила она.
- Саулина! - позвала старуха.
Прибежала Саулина.
- Я здесь, синьора.
- Ступай вон по той тропе, - велела ей Джиневра. - Поднимись вверх до самого замка. Там все наши дети. Ты можешь к ним присоединиться.
- Большое спасибо, си… - она хотела сказать "синьора", но с ходу передумала и сказала: - Спасибо, бабушка Джиневра.
В эту минуту Саулина почувствовала себя частью новой семьи. Она с проворством горной козы начала взбираться по крутой тропе, словно у нее и впрямь на ногах были крылья.
- Мне хотелось бы кое-чему научить Саулину, - сказала Бьянка. - Похоже, у нее есть природная склонность к танцам.
- Там видно будет, - ответила Джиневра.
Все хотели чему-то научить Саулину, все так или иначе испытывали на себе ее чары. Еще рано было судить, хорошо это или плохо. Это была реальность, с которой приходилось считаться.
* * *
На площади, окруженной немногочисленными ремесленными лавками, мужчины, женщины и дети побросали все свои дела, чтобы поглазеть на скоморохов, разыгравших импровизированный спектакль.
Воодушевленная только что закончившейся репетицией с Бьянкой и напутствием бабушки Джиневры, Саулина плясала и кувыркалась вместе с новыми товарищами перед восхищенной публикой.
- Дамы и господа! - звонким певучим голоском объявил Икар. - Сегодня, после вечерней службы, на этой площади отважные акробаты семьи Чампа, снискавшие милостивое внимание королевских особ Сардинии и Пруссии, выступят для вас с невиданным доселе представлением. Будут исполнены рискованные прыжки с шестом, двойные сальто-мортале, акробатические номера, демонстрирующие ловкость и гибкость за гранью человеческих возможностей, пляски на канате. Приходите все! Невиданное зрелище, смертельно опасные номера за умеренную цену!
Свое объявление, давно заученное наизусть, Икар отчеканил под барабанный бой.
- Ты тоже с нами, Саулина? - радостно приветствовал он ее.
- Бабушка Джиневра мне разрешила.
- Ну тогда пошли.
- Куда?
- Будем делать объявление у ворот виллы маркиза, - сказал Икар, таинственно округлив глаза.
- Это далеко?
- Разве ты не видела этой виллы? - удивился мальчик.
- Не помню.
- Мы же мимо проезжали, - укоризненно напомнил Икар.
- Ну, значит, я смотрела не в ту сторону. Что это за маркиз?
- Маркиз Альбериги д'Адда, - объяснил мальчик, пораженный невежеством Саулины. - Ему принадлежит и этот городок, и все земли вокруг. Всякий раз, как мы приезжаем в Кассано, делаем объявление у ворот виллы. Если хозяева дома, нас впускают и дают нам денег.
- А если их нет дома? - охладила его пыл Саулина.
- Тогда дело плохо, - со вздохом признался Икар. - По правде говоря, - добавил он, - хозяева тут почти никогда не бывают. Но бабушка говорит, что все равно надо туда сходить. Она говорит, что надо иметь веру. Но ведь ты, - вдруг спохватился он, - ты была в Милане, неужели ты никогда не слыхала о маркизах Альбериги д'Адда? Они почти все время проводят в городе. Они очень богатые.
- В Милане я жила в доме синьоры Грассини. Она великая певица и знакомство водит только с такими же знаменитостями, как она сама. И еще с генералом Бонапартом. А об этих маркизах она мне никогда не рассказывала.
- Представляешь, Саулина, - Икар возбужденно зашептал ей на ухо, - эти маркизы Альбериги так богаты, что в задней части виллы начинается аллея, идущая до самого Бергамо! Представляешь? Дорога от Кассано до Бергамо, и все земли по пути принадлежат им!
- Так много? - удивилась Саулина.
- И еще у них есть земли и виллы на озере Лаго-Маджоре, на озере Комо и в других местах.
- А ты-то откуда все это знаешь?
- Да уж знаю, - ответил он с важным видом. - Мы туда каждый год ездим. А дедушка Чампа рассказывает нам обо всех местах, где мы бываем.
- А вы когда-нибудь бывали в Корте-Реджине? - спросила она скорее из праздного любопытства, чем из подлинного интереса.
- Что-то не припомню. Где это?
- По дороге в Кассано.
- Ну, значит, мы через это село проезжали.
- Нет, - грустно покачала головой Саулина. - Надо свернуть с большой дороги на лесной проселок. Никто туда не ездит, если только не нарочно.
- Ну, значит, селение маленькое и, уж конечно, бедное.
- Бедности повсюду много, даже в Милане, - сказала умудренная опытом Саулина. Ей хотелось показать этому хвастунишке, что она тоже кое-что знает и понимает.
- А зачем ты расспрашиваешь об этой деревне? Ты ее знаешь? - спросил Икар.
- Я там родилась и жила до недавних пор.
- Ну тогда на будущий год попросим дедушку Чампа поехать в Корте-Реджину, повеселим твоих родных. Ты довольна?
- Нет, - нахмурилась Саулина, - я не хочу туда возвращаться. Там нет никого, кто любил бы меня.
- Разве у тебя нет родных? - недоверчиво спросил мальчик.
- Моя семья давно меня забыла.
- Даже твоя мама?
- Ну, мама, может, и не забыла, - призналась Саулина, - если у меня когда-нибудь будет много денег, я вернусь к ней и обрадую ее.
Впервые в жизни Саулина подумала о деньгах как об источнике счастья, и ей самой эта мысль показалась странной.
Они шли и разговаривали, немного отстав от шумной ватаги остальных детей. Миновали церковь.
- Смотри, Саулина, вот мы и пришли! - воскликнул Икар.
Саулина увидела то, чего не могла вообразить даже в мечтах: подобных зданий не было и в самом Милане. Ослепительное великолепие виллы Альбериги д'Адда обрушилось на нее без предупреждения. Она поняла, что никогда этого не забудет.
Перед виллой раскинулась лужайка с аккуратно подстриженной травой, пересеченная дорожками, усыпанными белоснежным гравием, а вдоль дорожек стояли каменные вазоны с цветущими деревцами и статуи, изображающие молодых девиц. Струи воды били прямо ниоткуда и с нежным журчанием падали в чашу большого фонтана.
На шпиле крыши развевался освещенный послепо-луденным солнцем штандарт с изображением орла, распростершего крылья на белом поле, - символ родовой аристократии, чудом ускользнувший от революционной стихии. В этих местах семейство Альбериги д'Адда пользовалось таким уважением, что никто не посмел донести властям, что они сохранили свой фамильный герб.
Увидев развевающееся знамя, Икар несказанно обрадовался: это означало, что хозяева дома.