– Это нидерландский. В переводе означает – "Высшее счастье то, которое покоится на обмане, ибо так живется лучше: легче быть королем в собственном воображении, чем на самом деле". Это из книги "Похвальное слово глупости". Написана в тысяча пятьсот девятом. Издана в Париже в тысяча пятьсот одиннадцатом. Я держал в руках оригинал. Мой дядя имеет свой магазинчик антикварных книг под Амстердамом. Я у него жил с четырнадцати лет и ходил там в школу.
– И вы с дядей накуривались, а потом философствовали. Со шмали началась твоя тяга к знаниям, на ней, видимо, и закончилась. Ха-ха! – Макса корежило от злости и когнитивного диссонанса.
– В жизни не употреблял никаких наркотиков… Кроме кофеина, алкоголя и никотина. – Том допил свой стакан и, поставив его на барную стойку, двинулся к выходу.
– Том! – Окликнул его Макс, когда тот уже взялся за круглую ручку двери, – ты говорил, что функция почти необратима… Пришло время спросить тебя, как сделать так, чтобы она меня разлюбила.
– Тебе надо будет рассказать ей все о пульте, – сказал Том, остановившись в вполоборота, – в этом случае, как сказал бы Гарри Поттер: "Чары будут сняты".
– И почему же функция только почти необратима? Какова цена?
– Не цена. А побочный эффект. Она возненавидит тебя. В случае если ты все эй расскажешь, она до конца своих дней будет испытывать к тебе острую неприязнь вплоть до тошноты. И это уже абсолютно необратимо, – отсалютовав Максу, он ушел.
****
Шли недели, и он стал проявлять все большую грубость по отношению к Кате на пустом месте. Она все чаще молчала, боясь попасть в опалу. В ответ на обидные слова, она тихо, как маленькая девочка пускала слезы, сидя в кресле и делая вид, что читает. Несколько раз она объявляла изобретенную ими когда-то "минутку нежности", но в ответ она получала лишь презрительную отмашку рукой. Макс же все больше убеждался, что теперь понимает значение термина "синдром рабовладельца", когда неограниченная власть над кем-либо сводит с ума. В детстве, выбегая во двор, он с удовольствием мог обоссать чей-то слепленный снеговик, пока никто этого не увидит. И делал он это лишь потому, что просто мог это сделать. Макс не умел лепить снеговики. Поэтому всю свою "творческую" энергию тратил на разрушение снежных фигурок. Сейчас он не был в состоянии сделать Катю счастливой. И ему все больше хотелось унизить ее еще и потому, что факт ее несчастья лишь напоминал ему об его социальной импотенции. Как раз в то время Максу предложили работу в зарубежной компании. Зарабатывать он стал гораздо больше. Начали оставаться деньги с зарплаты. Мечты сбывались, а удовлетворение жизнью так и не приходило.
Макс отыгрывался на Кате за все свои обиды и неудачи. Поначалу он считал, что отыгравшись, это у него пройдет, и он снова обретет по отношению к ней те нежные чувства, что были у него изначально. Но время шло, и становилось только хуже.
Когда-то чувство собственности одержало полную победу над его благоразумием. И теперь он не знал, что делать дальше. Единственный способ отпустить Катю состоял теперь в том, чтобы избавить ее от себя пусть не эмоционально, но, по крайней мере, физически.
Макс докурил сигарету, провожая угловатые полоски дыма в их небытие. "Было бы здорово, если и наши чувства со временем также растворялись, не причиняя никому страданий. – Мысли о волшебной таблетке, избавляющей от любовных переживаний, напомнили ему о Боре, который давным-давно, уже в прошлой жизни, дал ему визитку фирмы. – Интересно, он еще со своей той бабой?" – Подумал Макс и посмотрел на спящую Катю. Среди ее сонного лепета Макс разобрал лишь два слова, от которых по его спине побежали мурашки своими мертвыми холодными ножками: "не раскраши".
****
Вечером следующего дня в пятницу, придя с работы и увидев на столе праздничный ужин со свечами, Макс, еще не сняв ботинки, сказал:
– Тебе нужно отдохнуть.
– Мы сегодня здорово отдохнем вместе! – Катя сделала шаг навстречу, чтобы обнять его, но он отступил назад, выставив руку ладонью к ней.
– Нет. Лучше всего ты отдохнешь у себя дома. Одевайся, складывай вещи и уходи.
Минуту она стояла, застыв в черной шелковой ночнушке. И когда Макс уже подумал, что она каким-то чудом отключилась, как робот, Катя выронила из руки бокал и подошла к нему. Затем она медленно опустилась на колени, взяла его за руку и посмотрела ему в глаза. Она плотно сжала губы, чтобы не заплакать, но голос выдал ее.
– Не надо, Максим. Не поступай так. Пожалуйста. Я же живая.
17. Цена безграничной власти.
Он стоял на крыше строящейся элитной высотки, выпуская сигаретный дым в звездное ноябрьское небо, еще не успевшее пропасть за надвигающейся грозой. Далеко внизу гудел мерцающий в огнях город. И уже после двух затяжек небольшого косячка, который он притащил с собой, Макса опять потянуло на философию. Он делал вид, что не обращает никакого внимание на Катю, которая пришла сюда вместе с ним и теперь стояла рядом, поглаживая его плечо, и периодически заискивающе поглядывала на него, как верное домашнее животное.
Покуривал он редко. Раз в полгода на посиделках с друзьями какой-нибудь кайфо датель и траво обладатель доставал пакет из кармана и забивал каждому без обмана, точь-в-точь, как в старой известной песенке. Но каждый такой раз, когда он баловал свой мозг, то, как будто открывалась потаенная комната в стиле Викторианской эпохи, где за столом у камина сидели его мысли и неторопливо играли в бридж. Вот и на этот раз постоянные посетители комнаты приняли его так, как будто он совсем недавно оттуда вышел, хотя последний раз он заходил туда еще летом во время приключений со Светкой.
Мысли безлико уставились на него. Заходи, мол, Макс. Поговорим за жизнь. Не зря же ты к нам снова заглянул. Максу показалось, что мысли насмехаются над ним, плохо скрывая свой сарказм. Он почувствовал себя неловко, и хотел выйти. Но тяжелая дверь медленно закрылась за ним, да так, что выйти назад уже не представлялось никакой возможности. Несмотря на это, он затянулся поглубже еще раз, и легкий дискомфорт исчез. Теперь он почти видел посетителей комнаты воочию.
"Ну что, Максим, теперь ты осознал, чего ты хотел на самом деле? И от этого осознания сейчас тебе так плохо? – Сидящий во главе стола джентльмен с ехидной улыбкой косился на других, которые поддакивали ему. – Он всего лишь хотел быть самим собой рядом со своей женщиной… Ха-ха… Как банально. Миллиарды людей хотят того же. Но мало кто осознает, что такое быть самим собой на самом деле. А по иронии судьбы, представляете, именно нашему Максиму выпала возможность это узнать. И ему, по всей видимости, это не очень-то нравится. Правда? Молчит… Какой же ядреный гашиш ему продали…"