Вернер фон Вюнзидел оказался по другую сторону от меня. Вне всякого сомнения, Гай намеривался подразнить баронессу.
- Какая приятный сюрприз, мисс Фредди! - Вернер схватил мою руку и крепко прижался к ней губами. - Должен признаться, что воспоминания о вашем прекрасном облике не оставлять меня ни на минуту. Даже дома, в Берлине, я вспоминать о вас. - Голубые глаза Вернера мечтательно закатились.
Я была рада тому, что он сбрил козлиную бородку.
- Спасибо. Как вы нашли Берлин?
Вернер в недоумении захлопал ресницами.
- Я долетел на самолете. Ах, нет, вы имели в виду, насколько мне понравилось. Очень скучно. Постоянно длинные обеды. Очень сковано… Английский язык также может быть довольно формальным, но в вашем языке всегда найдется место шутке. А английские девушки намного красивее. - Вернер окинул меня взглядом и фыркнул.
Я поняла, что он уже пьян.
- Как поживает принцесса?
С лица Вернера исчезла улыбка.
- Она здорова, очень здорова. Спасибо. Она ест только овощи и совершенно не употребляет алкоголь. В шесть утра принцесса уже на ногах. Сначала она долго молится, а затем обязательно делает зарядку. Когда никто не приходит в гости, принцесса ложится спать в восемь. Перед сном она всегда выпивает чашку травяного чая.
- О Господи, принцесса, должно быть, весь день скачет от переизбытка энергии.
- Принцесса не скачет, никогда не скачет. Она не терпит фривольностей, особенно шуток. - Вернер выпятил нижнюю губу и задумался.
Меня отвлекла мадам дю Вивьер, которая сидела чуть поодаль, ближе к другому концу стола. Она энергично махала мне рукой, которую обтягивала шнурованная перчатка. Длинный, каштанового цвета локон упал ей на глаза. Я помахала рукой в ответ.
Вспомнив, что Вернер интересуется политикой, я решила продолжить разговор:
- Как ужасна эта Берлинская стена.
- A, ja! Коммунисты заперлись в клетке, как крысы. Они не умеют ничего, кроме пропаганды. - Вернер стал читать мне длинную лекцию.
Две среднего возраста женщины, сидевшие по обе стороны от Вера, разговаривали между собой поверх его головы. Вер сидел, потупившись, и лепил фигурки из хлебного мякиша.
- Разделение сделало Германию слабой, - Вернер никак не мог остановиться. - Открою вам секрет… - Льняные локоны Вернера задели мой висок. Вернер наклонился и зашептал мне на ухо: - Новое движение набирает силу. Кто-то скажет: не такое уж новое. Так Феникс когда-то восстал из пепла… Вы понимаете, о чем я?
- На самом деле? Новое движение? - я не имела ни малейшего представления, о чем он говорит. - Суп превосходен, не правда ли? Кажется, огурец…
Вернер залпом осушил бокал белого вина.
- Неплох. Вы ведь одна из нас, мисс Фредди? Вы думаете о будущем Германии, как и наш благородный хозяин?
- Вы имеете в виду Общий Рынок? Я не очень хорошо в этом разбираюсь.
- Вы слишком, слишком скромны. Это все английские манеры. А ваше сердце, - Вернер постучал кулаком по груди, - не болит о судьбе Германии?
- Ну конечно, мы все надеемся на лучшее будущее, на понимание между нашими странами и на мир в Европе.
Вер снова раскатал хлебный мякиш, а затем принялся лепить из него кубик. Где он скитался все эти годы? Что случилось с женщиной, с которой он убежал?
- Таким образом, дорогая мисс Сванн… - Вернер поставил бокал и взял мою руку двумя своими. Краем глаза я заметила, что этот жест Вернера привлек внимание Вера. - Давайте будем поньять друг друга, милая Фредди! Мне так хочется поньять вас хоть немного, - Вернер провел языком по тонким мальчишеским губам. - Вы не будете слишком удивлены, если я скажу, что Феникс вновь возрождается? - Вернер, кажется, был намного пьяней, чем я предполагала.
Его взгляд сфокусировался на кончике моего носа. Я отрицательно покачала головой и улыбнулась. Я так и не поняла, о чем он ведет речь. Вернер всунул свой длинный нос мне в ухо, как птица всовывает клюв в клювики птенцов, и зашипел: - Третий рейх, как Феникс, возрождается из пепла.
Я подпрыгнула на месте от ужаса.
- Мистер фон Вюнзидел…
- Вернер, Вернер.
- Хорошо, Вернер. Думаю, что мы должны сменить тему. - Я с опаской посмотрела по сторонам.
За столом сидели в основном представители поколения, которое еще помнило "Фрицев" и "Джапов", которые ничего не простили, ничего не забыли. Вероятно, общение с лишенной чувства юмора фанатичкой здорового образа жизни повлияло на психику Вернера.
- Нет, не вольноваться! Мы окружены друзьями. Мне хотелось поделиться с вами радостью.
Я убрала руку. Ладонь, накрытая ладонью Вернера, стала влажной. Мне с трудом удалось не показать, что я шокирована неприятным открытием. Вернер дал понять, что Амброуз… Я не могла в это поверить. Однажды Гай что-то такое рассказывал, но я решила, что это обычная болтовня. Амброуз внимательно слушал рассказ женщины с лицом пекинеса, которая сидела справа от него. Он почувствовал мой взгляд, посмотрел на меня и вопросительно поднял брови. Я отвела взгляд. Вернер провел пальцами по моей руке, чтобы привлечь мое внимание.
- Вы когда-нибудь слышали о Бабельсберге?
- Кажется, это замок в Германии, из которого Гитлер собирался сделать нечто наподобие Камелота?
- Ja, ja, вы правы. Но историю о Камелоте христиане украли у моего народа. Священный Грааль - это арийский рыцарский орден. История Грааля гораздо древней, чем история короля Артура и рыцарей Круглого стола. Я сейчас все объясню.
Вернер энергично взмахнул рукой и опрокинул бокал с красным вином, который только что для него наполнили. Алое пятно растеклось по белоснежной скатерти. Поднялась суматоха, кто-то стал сыпать на пятно соль, кто-то лил белое вино. В результате на скатерти образовался ужасный беспорядок. Повинуясь всеобщему порыву, я чуть было не высыпала на пятно крутоны, которые подали к супу.
- О чем это вы говорили с Вернером? - спросил Гай, обернувшись ко мне. Суп убрали, гостям подали рыбу, запеченную с помидорами. - Маленький философ, не правда ли? - Гай придвинул голову к моей и прошептал: - Sieg heil!
- Ты все знаешь? Я поражена! - Вернер переключился на соседку справа. Добросердечная женщина пыталась оттереть винное пятно с его брюк. - Этот человек неонацист, - сказала я, понизив голос.
- Я знаю, что он неонацист. О, рыба просто тает во рту!
- Ты не находишь это шокирующим?
- В тебе замечательно уживаются серьезность и детская наивность. Почему я должен быть шокирован?
- Но Вернер намекнул, что и твой отец принадлежит к числу сторонников неонацистов.
- Слишком мягко сказано. Если бы у него появился шанс, отец очистил бы Англию от евреев, цыган, славян, коммунистов и душевнобольных к завтрашнему утру. Одно время он считал и инвалидов нежелательными особами, но по известным причинам переменил точку зрения.
- Неужели твой отец полагает, что Гитлер был прав?
- Дорогая Фредди, сотни тысяч людей полагали, что Гитлер прав. Неужели ты думаешь, что после поражения Германии в войне они расстались со своими убеждениями? Почему вдруг? Война продемонстрировала преимущества одной военной силы над другой. Это не имело ничего общего с триумфом идеологии. Нацизм должен был уйти в подполье на некоторое время, но всегда найдутся те, кому близки положения евгеники, кто выступает за чистоту расы. Этому существуют весьма разумные объяснения.
- Неужели и ты… - я не осмеливалась произнести эти слова вслух.
- Не будь глупышкой. Конечно же нет. Я не нацист. Единственное, во что я верю, - так это в свое собственное благополучие. Обычно фанатикам, ущербным или просто слабым людям необходима какая-либо идея, чтобы они могли поверить в себя. Тебя же смущают рассказы священников о небесах и аде, о хождении по водам или воскрешении. Все это такие же фантазии, как и те, в которые верят нацисты.
- Но христиане не требуют уничтожения инакомыслящих. - Гай скептически улыбнулся. - Ну, хорошо, - сказала я, осознав зыбкость этого аргумента. - По крайней мере не сейчас.
- Ты забыла о Северной Ирландии. Никто не сможет точно сказать, сколько крови пролили во имя Христа.
- Но Христос не понукал своих последователей проливать кровь.
- Придумывая утопию, немецкие романтики даже вообразить не могли концентрационные лагеря и газовые камеры. Люди забывают о благих намерениях, поддавшись искушению раз и навсегда расправиться с врагами.
- Но твоему отцу близки идеалы нацизма?
- Так же, как и трем четвертям присутствующих здесь гостей. Тебе не близки? И мне, и Веру тоже, если его взгляды не изменились за последнее время. Думаю, что лорду Дирингу дорого только ясное морозное утро, которое идеально подходит для охоты. В этот список смело можно включить и леди Фриск. Единственное, во что она верит, - это в превосходство английского правящего класса над другими. Представь, в какой ужас она придет, если узнает, что обедает вместе с членами ФОА.
- ФОА?
- Фашистское общество Англии. Я придумал это название ради смеха, но отец считает, что оно вполне годится.
- Не понимаю, как ты можешь так легко к этому относиться!
- Посмотри на них. Большинство из новоявленных фашистов, кроме Вернера, на полпути к могиле. Все они настолько своенравны и капризны, что не могут прийти к единому мнению даже в мелочах. Они опасны не более, чем слепые котята. Отец стал фашистом под влиянием баронессы. Он никак не мог прийти в себя после бегства мамы. Фашизм дает отцу иллюзию могущества и силы.