Я попыталась вытереть его лицо влажной салфеткой, но Уилл увернулся, сделал несколько шагов назад и доел тост на безопасном расстоянии.
- Кто лучший друг вашей мамы? - спросила я у девочки.
- Вод Ка. Мама должна пить водку для здоровья. Только она осталась верным другом…
- Как тебя зовут?
- Френки. Это сокращенное имя от Франсез. Мама была влюблена в парня по имени… - девочка запнулась на минуту, пытаясь освежить в памяти имя, - …Френки Уорн. Она хотела назвать Уилла в его честь, но отец запретил. Ему нравилось имя Уильям. Тогда мама назвала меня в честь Френки, потому что отец ушел к этому времени из дому. Спасибо большое, - она взяла тост, который я предложила.
Я чувствовала себя немного виноватой, расспрашивая девочку. Она слишком охотно выдавала семейные тайны. Девочка съела тост, аккуратно откусывая крохотные кусочки и облизывая губы, затем посмотрела на меня, словно рассчитывая увидеть в моих глазах одобрение. У нее были длинные грязные волосы, острый нос, выступающий вперед подбородок и глубоко посаженные глаза. Оторвав взгляд от меня, девочка с любопытством осмотрела кухню. Она фиксировала взгляд на каждой мелочи, словно собиралась все тщательно запомнить. Выражение тревоги в ее глазах придавало привлекательности маленькой лисьей физиономии. Я улыбнулась.
- Как вас зовут, мисс?
- Фредди.
Уилл захохотал.
- Не обманывайте. Фредди мужское имя.
- Ты грубиян, Уилл, - осадила его Френки. - Ну и что? У меня тоже мужское имя. Как звучит ваше полное имя, мисс?
- Эльфрида.
- Эль-фри-да, - произнесла Френки нараспев. - Это имя для леди. А разве этот дом годится для леди? - Она озадаченно обвела взглядом кухню.
- Не думаю. Это обычный коттедж. Как ты думаешь, какой должна быть настоящая леди?
- Мама однажды видела настоящую леди. Она ехала в автомобиле. На ее голове была шляпа, а на руках белые перчатки. Мама была вынуждена слезть с велосипеда и прижаться к обочине, чтобы большая черная машина могла проехать. Леди приветственно помахала ей рукой. Мама сказала потом, что если б она была рождена в перчатках и шляпе, то ей не понадобился бы лучший друг.
Уилл снова захохотал.
- Большая машина! Ты, глупая девчонка! Машина называлась "роллс-ройс". - Уилл скрестил руки на груди и скорчился от смеха. - Большая машина! Ха-ха-ха…
- Заткнись, ты! - закричала Френки. Ее лицо потемнело от гнева. - Ты ужасный мальчишка, ты ничего не знаешь. Ты думаешь, что самый умный. - Она открыла рот и показала Уиллу язык, затем взглянула на меня и прикусила губу.
- Давайте не будем ссориться, - сказала я, автоматически копируя тон старой школьной учительницы. - Кто желает еще тост? О Господи! Что происходит с малышкой?
Малышка слегка наклонилась вперед и устрашающе покраснела. Уилл сказал:
- Фу, она воняет, - и открыл входную дверь.
- Она наполнила пеленку до краев, - Френки посмотрела на меня, удивленная моим невежеством. - Мы не взяли запасной. Не думаю, что у вас есть пеленки.
- Нет, - растерянно протянула я. - Что мы будем делать?
- Нам нужно снять с нее грязную пеленку. Малышке придется возвращаться домой с голой задницей. У вас есть пластиковое ведро?
Я нашла ведро и вручила его Френки. Та стала возиться с малышкой, которая снова начала визжать и брыкаться. Уилл вышел на улицу. Я хотела было последовать за ним, но подумала, что нечестно оставлять Френки одну в такой ужасной ситуации. В конце концов нам удалось стащить с малышки пеленку и обмыть ее красную попку в раковине под струей теплой воды. Когда мы закончили, я чувствовала себя постаревшей и вымотанной до предела.
- Почему бы тебе не выбросить эту жуткую пеленку? - Я указала на пеленку, всю испачканную испражнениями.
- Рут убьет меня за это. У нас и так не хватает пеленок.
- Кто такая Рут?
- Моя старшая сестра. Она не выходит играть с нами, а ухаживает за мамой. Маму преследуют страхи. Только Рут может: ее успокоить.
Бедный ребенок! Ухаживать за мамой, которая страдает белой горячкой, - что может быть ужасней?
- Сколько лет Рут?
- Двенадцать. Уиллу десять, мне восемь, а Хелен исполнилось восемнадцать месяцев. Мы называем ее Титч.
- Элен… Какое красивое имя.
- Не Элен, Хелен. Имя начинается на букву "х".
- Понятно, Хелен. Давай подумаем, как вам добраться домой.
Губы Френки задрожали.
- Я не хочу уходить, мисс. Мне нравится здесь. Даже если у вас нет холодильника, тостера. Думаю, что и маме очень бы у вас понравилось.
- Хорошо, когда твоей маме станет лучше, она сможет прийти ко мне и увидеть, как я живу. - Я ненавидела себя за то, что выдавила приглашение с такой неохотой.
- О, мама никуда не выходит. - Я почувствовала укол совести, так как девочка пыталась меня успокоить. - Она не встает с кровати уже несколько дней.
- Кто же заботится о вас тогда?
- Рут.
- А ваш отец?
- Мама выставила его навсегда. Последний раз, когда он приходил, мама забеременела Титч. Она сказала, что отец не годится ни на что, кроме как осеменять женщин.
Мы завернули Титч в старое махровое полотенце, которое я нашла в кладовой. Я попыталась отчистить девочку от шоколада и поправила шапку на ее голове.
- Не знаю, как нам удастся пронести малышку по мостику и взобраться на крутую насыпь.
- Мы никогда так не ходим. Есть проход между деревьями.
- Ты хочешь сказать, что вы молчали каждый раз, когда я рисковала сломать шею, взбираясь и опускаясь по склону и на цыпочках передвигаясь по узкой доске? Почему вы не подсказали мне, что существует другая дорога?
Я поняла почему спустя несколько минут, когда луч фонарика осветил тоннель между деревьями. Дно тоннеля представляло собой зловонное русло ручья, покрытое липкой грязью.
- Мы сами прорубили тоннель, - сказала Френки не без гордости. - Уилл срезал ветки. Теперь, чтобы пройти, нужно лишь немного наклониться. Летом здесь сухо и прохладно.
Мне пришлось наклониться довольно низко. Колючки царапали лоб. Короткие ветки норовили хлестнуть по глазам. К счастью, глубина ручья не превышала нескольких дюймов. Я прижала Титч к себе и балансировала с ней на зыбкой поверхности. Хорошо, что Титч не предпринимала попыток вырваться и вела себя довольно спокойно. Расстояние было в три раза длинней привычного пути. Я вспоминала о препятствиях, к которым уже привыкла, почти мечтательно.
Когда мы достигли вершины холма, мои мышцы были напряжены и болели. Я передала Титч Френки. Уилл куда-то исчез. Хлоя игнорировала уговоры Френки и держалась рядом со мной. Ночь была темной - клубящиеся тучи закрывали луну. Фонарик осветил лужу, которая покрылась рябью под порывами ветра. Мы ускорили шаг. Вскоре Френки стала задыхаться, и мне снова пришлось взять ребенка. Нежные маленькие ручки обвились вокруг шеи. Время от времени я чувствовала ее влажные губы на своем лице. Малышка пыталась сосать мою щеку. Френки шла рядом, освещала фонарем дорогу и болтала без умолку.
- Уилл говорит, что на этом холме живут крокодилы, но я ему не верю. - Тем не менее Френки придвинулась ко мне ближе, когда от порыва ветра зашумели деревья. - Можно я приду к вам еще раз? Я не возьму с собой Уилла, но мне придется прихватить с собой Титч. Рут не справится с мамой и Титч одновременно.
- Думаешь, Уилл захочет прийти?
- Не знаю. Наверное, если будет что пожрать. Я думала, что ты не любишь мальчишек.
- Я не имею ничего против них.
- Можно нам прийти завтра?
- Завтра я ухожу на работу. У меня новая работа. - Затем, вспомнив, что дети голодны, добавила: - Хорошо. Завтра в пять часов. Я куплю что-нибудь к чаю.
- Здорово, - и через паузу: - Мы ничего не делали с твоим котом, честно. Я больше не позволю Уиллу трогать его. Мне так жаль, что мы засунули его в коробку!
- Ничего страшного. Замечательно, что ты поняла: так поступать нехорошо…
- Мы здесь живем, - прервала меня Френки. Я не увидела ни огней, ни других признаков обитания человека.
- Проводить тебя до двери?
- Нет, мама услышит твои шаги. Мама приходит в ярость, когда кто-то слоняется поблизости. Ей кажется, что люди приходят, чтобы разнюхивать. Отдай мне Титч.
Я передала спящую малышку на руки Френки:
- Тогда до свидания.
Френки не ответила. Она молча скрылась со своей ношей в темноте. Я поплелась домой, обдумывая на ходу услышанное от девочки. Ее жизнь казалась невыносимой: мать, которую преследуют кошмары, и старшая сестра, щедро раздающая тумаки, стоит только выбросить грязную пеленку. Брат Уилл агрессивный мальчик и занят только собой. Его не беспокоило, как сестра доберется домой с тяжелой ношей. Слишком много проблем для восьмилетней девочки. Я пыталась вспомнить, какой была в этом возрасте. Единственное, что пришло в голову, - это что я вряд ли смогла бы так заботиться о себе и о других, не считая мою несчастную маму.
Мне необходимо немедленно сообщить обо всем социальным службам. Вероятно, детей заберут и поместят в приют. В газетах я читала жуткие истории о сиротских приютах: родственников разделяли; немногочисленный персонал не справлялся с воспитанниками; дети подвергались физическому и сексуальному насилию… Но, с другой стороны, в приюте достаточно еды и всегда чистая постель. Что более важно? Инстинкт подсказывал, что для детей нет никого лучше матери, если только их не избивают по поводу и без. Я решила, что не стану ничего предпринимать, пока не посоветуюсь с Прим.