Когда "собрание" закончилось, я вместе со всеми направилась в автобус. У самых дверей Артем схватил меня за руку и сурово произнес:
– А ты куда собралась?
– Как это куда? Куда и все.
– Тебе было сказано, чтобы ты оставалась здесь.
– А что мне тут делать? Мне сегодня вечером в кабаре танцевать надо.
– Сегодня ты тут спляшешь, танцовщица хренова, – ехидно усмехнулся он, отодвинув меня в сторону.
Наконец-то до меня дошло, что дела мои совсем плохи. Перспектива остаться в так называемом "офисе" меня совсем не прельщала. Я вцепилась Артему в руку и жалобно проныла:
– Да ладно, пошутили и хватит. Я здесь не останусь.
– А с тобой никто и не шутил, – процедил он сквозь зубы.
– Хорошо, я буду работать как все, – выпалила я и попыталась залезть в автобус к остальным девчонкам.
Артем с силой оттолкнул меня, и я упала на землю. Натка бросилась ко мне, чтобы помочь подняться, но Артем грубо схватил ее за руку и затолкал обратно в автобус. С трудом поднявшись, я упрямо направилась к двери. Артем, смеясь, опять оттолкнул меня. От безысходности мне захотелось провалиться сквозь землю. Как только автобус тронулся, я оглянулась и увидела лысого молодчика. Он шел ко мне, держа в руках настоящие наручники, при виде которых мне стало дурно, перед глазами поплыли красные круги. Не хватало только свалиться в обморок.
– А это зачем? – с трудом выдавила я из себя.
– Воспитывать тебя будем, – усмехнулся довольный браток.
– Может, наручники не надо? Я вообще-то смирная.
– Вот и посмотрим, какая ты смирная. – Лысый втолкнул меня в гостиную, где по-прежнему сидел Григорич.
Увидев меня, Григорич улыбнулся.
– Ну и хитра! Сбежать хотела… Думала, мы про тебя забыли… Садись в кресло, пообщаемся.
Я рухнула в кресло и посмотрела на лысого. Окинув меня презрительным взглядом, тот обратился к боссу:
– Григорич, может, на нее наручники надеть? Она бабенка хитрая, я ее сразу раскусил.
– Это и хорошо, что хитрая. Хитрая нам как раз и нужна. А наручники можешь пока убрать. Я надеюсь, что они нам не пригодятся. Девочка умная, я думаю, что понятливая? Как тебя зовут, милочка?
– Ирина.
– Иринка, значит. Иринка – картинка. Ты и в самом деле как картинка. Приятно на тебя посмотреть. Коньячка хочешь?
– Хочу, – вздохнула я.
Мне и в самом деле хотелось выпить. Так, как наркоману хочется уколоться. Наверное, это от нервов. Как только мужик протянул рюмку, я тут же осушила ее, даже не поморщившись. Мужик, удивленно пожав плечами, подмигнул лысому.
– А девочка-то любит выпить! Молодец! Принеси-ка нам еще бутылочку и закусить прихвати. Приятная у меня сегодня компания. Не каждый день с такой девушкой посидеть можно.
Минут через пять лысый прикатил сервировочный столик с двумя бутылками джина и умопомрачительными закусками. Такой вкусноты я не видела никогда. Конечно, у себя в кабаре мы с голоду не умирали, но таких деликатесов нам не давали.
– Кушай, девочка. Все свежее, из ресторана. Парная телячья вырезка, семга под миндальным соусом, бараньи котлеты на косточках с печеным картофелем, овощами и соусом. Икорка красная и черная. Какую ты больше любишь?
– Кроме икры минтая никакую не пробовала.
– Ты это серьезно? – удивился Григорич.
– Конечно.
– Что, даже красной не пробовала?
– А что вы удивляетесь? Она же денег стоит, а где их взять?
– Несправедливо, ох как несправедливо, – наигранно покачал головой Григорич. – Очень несправедливо. Такая красивая девушка, а ничего в этой жизни хорошего не видела.
Он принялся открывать бутылку. Тупо уставившись на нее, я подумала, что во всей этой гнусной истории есть один плюс – хоть попробую дорогой напиток.
– И такое не пробовала? – спросил он, разливая джин.
– Нет.
– Знаешь, почему в России люди пьют и дохнут как мухи, а за границей пьют не меньше и прекрасно себя чувствуют?
– Почему?
– Потому что в России пьют бодягу. Хорошая бутылка коньяка обычному человеку не по карману. За границей элитные напитки намного дешевле, да и качество спиртного совсем другое.
Прикрыв глаза, я с удовольствием сделала большой глоток. А, была не была! Где еще по-человечески поешь! Без всякого стеснения я принялась уплетать аппетитные тарталетки с икрой. Григорич, глядя на меня, улыбнулся и вновь разлил джин.
– А я еще оставаться не хотела. Надо было сразу говорить, чем потчевать будете, – засмеялась я.
Григорич с лысым переглянулись и уставились на меня.
– Послушай, а ты откуда такая будешь? – спросил Григорич.
– Из Самары.
– И каким ветром тебя во Владик занесло?
– К подруге приехала.
– Подруга у тебя та, которая за тебя сегодня ночью с дипломатом отдувалась?
– Ничего не отдувалась. Они прекрасно поладили.
– Не обидно? Ведь этот дипломат мог стать твоим постоянным клиентом…
– А почему мне должно быть обидно? Он же мне не замуж предлагал.
– Тоже верно. В Самаре с кем жила?
– С мамой.
– А отец?
– Отец умер. Сердце. Говорят, что раньше времени смерть уносит либо слишком хороших, либо слишком плохих людей. Плохих, чтобы не мешали нам здесь, а хорошие на том свете тоже нужны. Мой отец был очень хорошим человеком, поэтому бог так рано его забрал. Вы такие вопросы задаете, потому что хотите узнать, будет ли меня кто-нибудь искать после того, как меня грохнете?
Григорич хитро посмотрел на меня и не ответил на мой вопрос. Молча он налил мне очередную порцию джина. Я охотно выпила. В голове был приятный дурман, думать о том, чем все это может закончиться, не хотелось.
– Ну, а образование у тебя какое?
– Хореографическое училище. По специальности я артистка балета. Только там, где я живу, балетом не шибко интересуются.
– Понятно. А вернуться на родину хочешь?
– Хочу!
– А зачем, если у тебя там приличной работы нет?
– Можно подумать, что здесь у меня приличная работа! Там у меня хоть паспорт имелся. Проституцией я заниматься не буду, хоть убейте.
– Ну а что ж ты замуж за богатого не выйдешь? Все твои проблемы махом бы разрешились.
– Так где же его взять, богатого-то? Таких, как я, целый полк, на всех новых русских не хватит. Чем я могу нового русского привлечь? Обеспеченных родителей у меня нет. Престижных вузов я не заканчивала, квартиры собственной не имею. Кому я нужна такая? Приехала в Японию денег сколотить, а оказалось – тяну только на проститутку, обидно, – от жалости к себе я даже всхлипнула.
– Но ведь ты красотка.
– На одной красоте далеко не уедешь. Красота должна быть упакованной, а с упаковкой у меня проблемы. Приличные шмотки нынче денег стоят. У меня и гордость есть, только и гордость без денег тоже никому не нужна.
– Я смотрю, ты девочка неглупая и рассуждать умеешь. Так вот, я хочу предложить тебе одно взаимовыгодное дельце.
– Какое еще дельце? – насторожилась я.
– Не волнуйся, и тебе и мне будет хорошо. Я даю тебе задание, ты его выполняешь. Как сделаешь, я возвращаю тебе паспорт и отправляю на родину, плюс десять тысяч долларов.
– Сколько? – не поверила я своим ушам.
– Десять штук баксов, – усмехнулся Григорич.
– Мне? – растерянно спросила я.
– Тебе. Ты когда-нибудь видела столько денег?
– Я даже представить не могу, как может выглядеть такая пачка… Только мне придется отказаться.
– Почему?
– Проституцией я никогда не занималась и заниматься не буду.
– Так уж и проституцией, – засмеялся Григорич. – Ты что, сумасшедшая? Думаешь, кто-то тебе за ночь такие бабки отвалит? Ты слишком дорого свое тело ценишь, девочка. Оно не стоит таких денег, поверь.
– Мое тело не продается, – резко осадила его я.
– Продается. В этом мире все продается. Просто цены на все разные. Я предлагаю тебе интересную, хорошо оплачиваемую работу.
– Какую?
– Сегодня ночью трагически погиб наш хороший товарищ.
– Толик?
– Как ты догадалась?
– Очень просто. Сегодня он не вышел на работу, да и вы говорили о нем так, словно мы его больше не увидим. Это выглядит очень подозрительно. Что с ним случилось?
– Сегодня ночью его убили и ограбили. Вернее, ограбление было инсценировано. В этом я даже не сомневаюсь. Тебе предстоит выяснить, кто его убил.
Я потеряла дар речи. Ничего себе работа!
– Как я смогу это сделать?
– Очень просто. Я подозреваю одного человека, но нет доказательств. Ты познакомишься с этим человеком, затем вступишь с ним в близкие отношения и начнешь собирать информацию. В твоей сумочке будет лежать маленький диктофон. Все, что от тебя требуется, так это принести запись разговора с признанием, что именно этот человек убил Толика.
– А вдруг это не он? – прошептала я.
– Он. Можешь не сомневаться. Он уже давно вставляет нам палки в колеса. Конечно, он сделал это не собственными руками. У него для таких дел есть исполнители.
– А вдруг я не смогу?
– Сможешь. У тебя просто нет выбора. Либо ты сделаешь то, о чем я прошу, либо я продаю тебя в рабство знакомым туркам. Мне не требуются непослушные танцовщицы.
От этих слов у меня встали дыбом волосы. Машинально я дотронулась до головы и тяжело вздохнула. Волосы были на месте, но легче мне не стало.
– Ну, какая перспектива тебе нравится больше?
– Первая.