Плечистый мужчина сдернул с меня одеяло, больно ткнув в бок пистолетом. Взвыв, я вскочила. Дрожащими руками подняла с пола свой костюм и принялась одеваться. Пальцы ходили ходуном, я никак не могла натянуть юбку. Кое-как справившись с застежкой, я спохватилась, что не надела трусики, но в данный момент это было не так важно, и без них можно прекрасно обойтись. Посмотрев на шляпку, я поняла, что надевать ее в такой ситуации, пожалуй, не стоит. Это будет выглядеть смешно. Марат влез в брюки и попытался дотянуться до сотового телефона, за что получил весомый удар по шее.
– Сумки, бумажники, телефоны не трогать. Ничего с собой не брать, – произнес один из налетчиков.
– Девушку-то отпустите. Она тут ни при чем, – попросил Марат.
– Девка поедет с нами. Разговор окончен, – жестко отрубил мужчина.
– Можно я возьму свою сумочку? – попросила я жалобно.
– Я же сказал: вещи и телефоны оставить в квартире. Оделись? На выход!
– Марат, что происходит? – спросила я со слезами на глазах.
Марат растерянно пожал плечами:
– По всей вероятности, это какая-то ошибка.
Меня подтолкнули к двери, при этом я сильно ударилась бедром о дверную ручку. Потерев ушибленное место, я повернулась к своим обидчикам и зло прошипела:
– Поосторожнее, иначе у вас будут неприятности. Вы еще не знаете, с кем имеете дело. Не надо меня толкать, я и так понятливая.
Мы с Маратом направились к лифту. Наши обидчики не отступали ни на шаг.
– Чертовщина какая-то, – бубнил себе под нос Марат, крепко сжимая мою руку.
Я поглаживала бедро и думала об оставленной сумочке. Как-никак, а там осталась карточка гостя – документ все-таки. Кроме того, в сумочке лежал радиотелефон – единственная связь с Григоричем. В голову пришла бредовая мысль, что за мной должен следить лысый. Если он где-то рядом, то обязательно увидит, что у меня неприятности.
Выйдя из подъезда, я оглянулась по сторонам и печально вздохнула. Машины лысого нигде не было видно. Меня успокаивало только то, что лысый мог где-то спрятаться и наблюдать за всем этим безобразием. В эти минуты он представлялся мне если не богом, то самым лучшим другом. Я думала о нем с таким трепетом и надеждой, что сам бы он ни за что не поверил в искренность моих чувств, но я и в самом деле ждала от него помощи.
– Ты только не переживай, все образуется. Это глупая и нелепая ошибка, – шептал Марат.
– Лучше бы поехали в мою гостиницу. Спали бы спокойно, и голова ни о чем не болела.
Нас посадили в лимузин и плотно завязали глаза. Я воспрянула духом. Тугая повязка на глазах говорила о том, что нас могут оставить в живых. В машине я не видела Марата, но слышала его жесткое тяжелое дыхание и знала, что он рядом. Он по-прежнему сжимал мою руку, изредка перебирая мои пальцы. Это придавало силы и внушало оптимизм.
Не знаю, сколько мы ехали, но показалось – целую вечность. Когда машина наконец остановилась, нас вытащили из нее и завели в помещение. Я держалась за Марата и старалась не упасть. Спустившись по лестнице, мы попали в комнату с сырым и спертым воздухом. Еще через пару минут нам сняли повязки. Тьма не рассеялась. В помещении не горел свет. Незваные гости ушли, закрыв за собой дверь. В помещении не было окон. По всей вероятности, мы находились в подвале. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, и я начала кое-что различать. Мокрые заплесневелые стены с множеством трещин, низкий сырой потолок… Просто камера пыток какая-то!
– Тут, наверное, крысы есть, – прошептала я в отчаянии.
– Может быть.
– Почему ты так спокойно об этом говоришь?
– Потому что крысы – это сущая ерунда по сравнению с тем, что с нами может случиться.
– Ничего себе ерунда! А я вот больше боюсь крыс, чем этих людей в масках.
– Глупая! Крысы тебе ничего не сделают, а вот эти ублюдки – да.
– Не скажи. Крысы в любой момент могут броситься и откусить полноги.
Неожиданно в правом углу, там, где было накидано немного сена, что-то зашевелилось и запищало. Я закричала и бросилась к Марату. Он прижал меня к себе и рассмеялся.
– Да не бойся ты! Это мыши.
– Не мыши, а крысы. Когда эти сволочи нас отсюда выпустят?
– Думаю, что скоро. Я за тебя переживаю. Мне очень жаль, что ты из-за меня попала в такую ситуацию. Ты, наверное, уже жалеешь, что вообще со мной связалась.
– Как я могу жалеть, если в моем номере стоит такой роскошный букет. Мне никто не дарил таких цветов.
– А муж?
– Тоже.
– Что же у тебя за муж такой? Вроде бы крупный бизнесмен, а не может подарить своей любимой жене букет роз?
– Зато он снимает мне дорогие номера в гостинице.
– Тоже верно.
Марат прильнул к моим губам и сунул руку мне под юбку.
– Ты без трусов?
– Как видишь. Вернее, чувствуешь.
– А почему?
– Ты что, издеваешься? Разве в той ситуации мне было до трусов! Я их просто не нашла.
– И правильно сделала.
– Даже в такой момент у тебя не пропало чувство юмора?
– Нет. Ты удивительная женщина. Мне очень жаль, что ты замужем.
– А если бы я была свободна?
– Я думаю, что между нами могли бы завязаться кое-какие отношения.
– А если бы я была обычной искательницей приключений, приехавшей В Японию на заработки?
– Слава богу, что ты не такая, – прошептал Марат. Ласки его становились все более смелыми.
Я оттолкнула его от себя.
– Ты что?
– Сейчас не время. Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться. Марат, пораскинь мозгами, кто мог нас сюда привезти?
– Да кто угодно.
– Как это?
– Ирина, я занимаюсь нелегальным бизнесом и вхожу в криминальную группировку. У меня очень много недоброжелателей.
– Тебя уже похищали раньше?
– Нет. Впервые.
– Ну, а хоть какие-нибудь соображения по этому поводу есть?
– Пока нет.
– Послушай, – разозлилась я, – почему ты такой аморфный? Безразличный. Тебе не кажется, что ты несешь за меня ответственность? Ведь это ты меня втянул, ты и вытягивай!
– Я знаю, о чем ты сейчас больше всего беспокоишься.
– О чем?
– Ты боишься, что супруг заявится и не найдет тебя в гостинице, и тогда твоя семейная жизнь будет под большим вопросом!
– Ну, допустим, а тебе-то что?
– Так запомни на будущее, чтобы твоя жизнь протекала без изменений: никогда не изменяй мужу. Все вы, бабы, одинаковы!
– Хам!
– Дура!
– Да пошел ты!
Я отошла в самый дальний угол и села на корточки. Марат остался на прежнем месте, похоже, ему хотелось выговориться.
– За мужа она переживает… Привыкла жить без проблем, как у бога за пазухой. Столкнулась с первой в жизни неприятностью – и сразу истерика. Спустись с небес, дорогая, то, что ты сегодня увидела, это и есть реальная жизнь!
– Живи сам такой скотской жизнью, – буркнула я, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– У тебя есть курево? Здорово! – обрадовался Марат. – А у меня карманы прошмонали, все вытащили: и сигареты, и пистолет. Угостишь?
– Перебьешься, – сурово произнесла я и жадно затянулась. Нервы у меня сдали, руки дрожали, пепел постоянно падал не на пол, а на юбку.
– А если отберу силой!
– Попробуй, – усмехнулась я, но насторожилась.
К счастью, Марат тоже опустился на пол.
– Костюм испачкаешь, – съязвила я.
– К черту костюм!
– Пол холодный – заработаешь простатит.
– Ну и что?
– Лечиться придется.
– Вылечусь. А ты что это вдруг такая заботливая стала?
– Я всегда жалела мужчин-импотентов.
– А у тебя, случаем, муж не импотент?
– Импотент.
– Тогда понятно, почему ты ложишься под первого встречного.
– Что ты сказал?
– Что слышала.
– Ненавижу!
– Говорят, что от ненависти до любви один шаг.
– Врут. Если человека ненавидишь, то никогда не сможешь его полюбить. Да и вообще, разве тебя можно любить?
– А почему бы и нет?
– Во-первых, ты не в моем вкусе.
– А каких мужчин ты любишь?
– Крупных.
– А я что, по-твоему, мелкий, что ли?
– Ты не мелкий, но и не крупный. Бывают и покрупнее особи.
– А во-вторых?
– А во-вторых, ты сутенер хренов, вот ты кто!
– Поосторожнее со словами, – зло произнес Марат.
Я поняла, что могу перегнуть палку и получить за это по голове. Поэтому предпочла замолчать. Докурив сигарету, я выкинула окурок. Буквально через минуту запахло дымом. Окурок попал в сено, и оно загорелось. Огонь вспыхнул, как факел. Марат подскочил, оттолкнул меня в сторону и, сняв пиджак, принялся тушить пламя. Через пару минут оно потухло. Я посмотрела на Марата и ужаснулась. Он был весь в саже, словно негр. Это даже в темноте было заметно.
– Ты что, обалдела – окурки разбрасываешь? Сена не видела?
– Видела…
– А почему с места не сдвинулась?
– Я люблю смотреть на огонь.
– Ты что, охренела? Тебя в детстве случайно не роняли? Мы же могли сгореть!
– А может, мне жить не хочется!
– А я вот пожил бы еще чуточку…
Марат подошел ко мне и поцеловал.
– Прости.
– Ты был груб.
– Ты тоже остра на язычок. Ну, извини, ты меня вывела из себя. Мы должны в такой ситуации держаться вместе, а ты вздумала устраивать скандалы.
– Так и скажи, что курить хочешь, – засмеялась я.
– Хочу.
Мы поцеловались, я протянула Марату сигарету. Он закурил и вдруг засмеялся.
– Ты что? – удивилась я.
– Ты Золушка. Сажей вся перемазалась!