11. На море
Не рой ям другим -
Ты рискуешь сам в нее упасть.
Эзоп
Когда мы вышли за пределы дворца, где можно было говорить свободно, я спросила Эзопа:
- Как ты убедил его отпустить нас?
- Я думал, это ты убедила его, бередя разговорами о персах и лидийцах.
- Это сделала Родопис, - сказала я. - Мне неприятно это признавать, но кое-какие вещи она умеет делать неплохо. Она напугала его рассказом о том, что другие правители отправили своих посланников к оракулу. Он явно боится, что они что-то узнают в Дельфах и получат преимущество перед Египтом.
- Мужчина показывает свою ахиллесову пяту женщине. Но перед другими мужчинами выставляет себя неуязвимым, - заметил Эзоп.
- Если это кому известно, то Родопис - в первую очередь, - ответила я. - С неохотой признаю, что я в восторге от нее. Иногда мне даже кажется, что я немного в нее влюблена. В ней есть какой-то огонь. У нее дар Афродиты. Я даже могу понять, почему моих братьев влекло к ней. Меня и саму влечет. Любопытно, правда, что эротическое влечение не имеет ничего общего с великодушием и добротой. Напротив, доброта и великодушие могут убить влечение. Будь проклята Афродита! Будь проклят ее коварный сын.
- Значит, ты хочешь быть похожей на Родопис, - сказал Эзоп.
- Да!
- В ее светловолосой красоте нет ни грана той исключительности, которая присуща твоей смуглости. Поверь мне. Я в этом разбираюсь.
- Значит, ты считаешь меня красивой?
- На совершенно особый манер, - сказал Эзоп. - Часть твоей красоты - это твой острый ум. Твои глаза бездонны. Они, кажется, видят все.
Мне стало неловко от этих восторженных слов.
- Как и твои, - сказала я ему. - Ты самый выдающийся учитель из тех, что у меня были.
- Я бы предпочел быть твоим любовником, а не учителем, - ответил он. - Но я возьму все, что ты готова дать.
Я оставила это без внимания. Мне было неловко слышать о том, что он вожделеет меня, ведь я все еще тосковала по Алкею. Я знала, что Эзоп меня любит, но старалась не замечать этого. Я переменила тему.
- Позволь мне напомнить, что ты не был абсолютно прав касательно Родопис. Рок не постиг ее. Она по-прежнему процветает.
- Пока еще не постиг. Подожди, Сапфо. Ты слишком нетерпелива. Родопис стоит на краю змеиной ямы. Она просто еще не знает этого.
- Сирена и змеиная яма!
- Подожди - и ты увидишь, как сбудется мое пророчество!
Я пожала плечами.
- Поверю, когда увижу.
- Мои притчи всегда сбываются. Как и твои песни.
- Значит, ты уверен, что твои притчи - пророческие?
- Абсолютно уверен. А ты разве не уверена, что твои песни всегда угождают богам?
- Конечно уверена!
Однако моя уверенность вовсе не была такой уж твердой. Мне не хватало наглой самонадеянности Родопис.
Я сочинила гневную песню о моем брате Хараксе и о том, как его обманула Родопис, но мое творение мне не понравилось, и я порвала папирус на мелкие кусочки. Много лет спустя мои последователи нашли фрагменты этой песни и использовали их как доказательство скандальной связи между мной и братом. Нет, не достаточно порвать отвергнутый черновик. Его нужно сжечь!
В последующие недели фараон подготовил для нас корабль и дал нам пятьдесят самых выносливых гребцов-нубийцев, самого знающего адмирала, поваров и слуг. Он организовал несколько обсуждений, на которых вместе с советниками подготовил самые подробные вопросы для оракула. Мы должны были спросить одно, спросить другое, а потом непременно спросить третье. Бурными были дебаты о Пифии и о том, как наилучшим образом выудить из нее сведения о будущем. Некоторые из министров фараона хотели присоединиться к нашей экспедиции. Кому же не хочется побывать в Дельфах? Поначалу я боялась, что фараон разрешит им. Но мудрость Эзопа, как всегда, спасла нас.
- Поскольку Пифия гречанка и говорит по-гречески, появление варваров может ее оскорбить. Нет-нет, царь, твои советники весьма мудры. Они очень мудры, даже мудрее греков, но они не говорят на языке Пифии. Давайте будем осторожны, чтобы случайно не оскорбить ее.
Фараон задумался ненадолго, потом согласился.
- Да, лучше не оскорблять Пифию, - сказал он.
- Пифия необыкновенно жадна до золота, - сказал Эзоп. - Как и ее помощники. Мы должны быть готовы к этому.
И ювелиры фараона изготовили множество замысловатых вещиц, чтобы умаслить оракула, - статуэтки богов и богинь, изображения птиц, кошек, лошадей, верблюдов, сфинксы, тазы, винные кувшины, кубки, золотые диски, похожие на солнце.
- Мы будем представлять твои интересы, как должно, - заверил фараона Эзоп.
- В этом у меня нет сомнений. Но мне жалко отпускать женщину Сапфо. Верни мне ее целой и невредимой, иначе я найду тебя даже на краю света и предам мучительной смерти.
- Если такова будет воля богов, так тому и быть, - сказал Эзоп.
Египет изменил меня. Дело было не только в том, что моим настоящим другом стал Эзоп и я многое узнала о сильных мира сего, имея дело с фараоном, но еще и в том, как перераспределились роли в моей семье. Я стала спасительницей для моих братьев и не собиралась позволить им забыть об этом. Поскольку они не участвовали в заговоре против Питтака, то могли свободно вернуться па Лесбос. Настанет день - и они мне понадобятся. Тогда я напомню им, что могла бы оставить их на произвол судьбы.
Но у меня не шла из головы моя дочь. Она, наверное, уже пошла, начала лепетать. Я редко говорила о ней, боясь разрыдаться, но ложилась спать и просыпалась с мыслью о ней. Во сне я держала ее на руках. Я постоянно чувствовала ее сладкий младенческий запах.
Прошла всего неделя нашего плавания из Навкратиса в Дельфы, как мы с Эзопом стали замечать, что моряки время от времени спускаются в трюм, довольно долго там остаются, а когда возвращаются на палубу, вид у них пьяный и растрепанный. Трюм нашего корабля являл собой далеко не радующее глаз зрелище. Гребцы испражнялись прямо там, как козы и свиньи, которых мы взяли для еды. Никто без крайней необходимости не спускался туда. Теперь же снизу доносился смех, а то и крики радости.
Эзоп спросил об этом капитана.
- Я уверен, что там все в порядке, - ответил тот. - Но на всякий случай я сам проверю.
Сказав это, капитан исчез в трюме и не возвращался несколько часов. Весла были так же ленивы, как паруса. Корабль плыл по течению.
Мы с Эзопом начали беспокоиться. Не хотелось спускаться в трюм за капитаном, чтобы не оскорбить его недоверием, но нам было не по себе.
- Может быть, все-таки спуститься туда? - спросила я Эзопа.
- Давай проявим осмотрительность.
- И сколько мы будет проявлять осмотрительность? Пока не пойдем ко дну вместе с кораблем?
- Уверен, у нас нет повода для беспокойства, - сказал Эзоп.
- Думаю, мы должны спуститься и посмотреть, в чем дело, прямо сейчас.
Мы осторожно ступали по сходням, которые вели в чрево корабля. Чем ниже мы спускались, тем острее чувствовали вонь. Наконец раздался пьяный смех.
И кого же увидели в трюме? Можете себе представить - Родопис! Она сняла оковы с гребцов, соблазнила и рабов, и свободных и теперь была чрезвычайно довольна собой.
- Сапфо! Эзоп! - воскликнула она. - Добро пожаловать!
Вокруг валялись разбитые амфоры из-под вина. Капитан допился до бесчувствия. Среди этих спящих животных Родопис выглядела Цирцеей.
- Рада видеть вас обоих, - сказала она. - Эх, хорошо мы повеселимся в Дельфах!
- Ты здесь не главная, - мрачно заметил Эзоп.
- Неужели? - парировала Родопис. - А кто же главный на море? Только Посейдон. Я повелеваю Посейдоном, как Афродита повелевает всеми - даже богами! Кто может сказать, что я не больше Афродита, чем сама Афродита?!
- Это корабль фараона, - тихо сказала я. - А что касается твоих спесивых речей о богах, то тут мне нечего добавить.
- Не боюсь я твоих богов, - сказала Родопис. - И потом, корабль принадлежит тому, кому подчиняется команда. Я уверена, так или иначе они будут подчиняться мне. Капитан мой близкий друг.
Она показала на бесчувственное тело капитана.
- Как фараон - мой, - напомнила я.
- Но не здесь. От отсутствующих друзей мало проку, - заявила эта сирена. - Ну так что? Может, обсудим маршрут? Я полагаю, нам следует зайти на Самос, Хиос, а потом Лесбос, где, уверяю тебя, Питтак будет очень рад твоему появлению. А потом я смогу продолжить путь в Дельфы, не думая о фаворитке фараона. Что скажешь, малютка Сапфо?
Но прежде чем я успела вымолвить хоть слово, заговорил Эзоп.
- Сапфо будет рада снова увидеть Лесбос… и свою дочь. Такой угрозой ты ее не напугаешь, - мягким голосом сказал он. - Она примет все, что будет угодно богам. И мы позволим тебе руководить нами.
- Прекрасно, - сказала Родопис. - Прежде всего я займу вашу каюту. Мне не нравится здесь, в трюме.
- Твое желание для нас закон, - ответил Эзоп.
Я посмотрела на него как на сумасшедшего. Родопис явно была довольна. Она улыбнулась уголками рта.
- А знаешь, Сапфо, - самодовольно заметила она, - Харакс обещал жениться на мне.
Я рассмеялась.
- Конечно. Именно поэтому ты и обратила в рабство его и другого моего брата.
- Это была маленькая шутка - в конечном счете какая разница между рабством и браком? - спросила Родопис.
И теперь Эзопу пришлось вывернуть мне руку, чтобы я промолчала.
- Ты будешь подружкой невесты на моей свадьбе, Сапфо?
Услышав это, я не смогла сдержать смех.
- Смейся сколько угодно, - сказала Родопис. - Я знаю то, что знаю.