Тик…так…
Савитар сделал глубокий вдох.
- Отлично. Продолжай удовлетворять свое эго. - Он указал на зеркало Амброуза. - Ты разбудил свои силы в самом уязвимом для тебя возрасте. Как ты думаешь, почему вначале они были спрятаны? Все что ты сделал - это натравил силы ада на молодого парнишку, который не способен с ними бороться.
- Ник научиться. Он знал себя и свои инстинкты выживания. Ник не подведет. Никогда. Я послал ему защитника.
- Ага. Удачи с этим. Спроси у Ашерона, что случается, когда люди вмешиваются в судьбы других, даже если просто хотят их защитить.… Ох, подожди, я забыл. Ты больше не можешь это делать, так ведь? - Савитар обвинительно смотрел на него, но он не хотел это обдумывать. - Сейчас, в Новом Орлеане к четырнадцатилетнему мальчику подкрадываются...
- Кто?
- Ты знаешь ответ. Они пришли, чтобы пристрелить тебя и оставить истекать кровью. Думаешь, сейчас ты выживешь? Подожди и увидишь, какие ты силы спустил с поводка на себя. И в этот раз, тебе будет некого винить. Ты это сделал, хотя все мы пытались тебя остановить. - Савитар щелкнул по талисману на шее Амброуза. - Ты думаешь, что понимаешь эти силы из-за того, кто ты есть и сколько веков прожил. Но ты ни черта не понимаешь.
Но он ошибался. Амброуз все понимал. Более того, он знал, что случиться, если он не изменит это.
Если честно, было бы все так плохо, если бы он умер ребенком?
Часть его размышляла, а не остановило бы это вращающееся колесо. Положило этому конец. Самое грустное, что каждый раз, когда он пытался убить себя, что-то это предотвращало.
Кроме того самого важного раза. Ничего что он уже пытался сделать, не остановило этого.
Один выстрел.
И все из-за проклятия Ашерона.
Должен быть способ уничтожить его.
Он погладил медальон. Он был его последним шансом. После всех этих веков ошибок и неправильных расчетов, если в этот раз это не сработает, то для них все будет кончено. Ему было плевать. Что его жизнь прервется. Он и так считал, что его жизнь окончилась в двадцать четыре года.
Но расплачиваться будут другие. И их-то он и пытался спасти. Тех, кого однажды любил. Невинные, не заслужившие того, что приближается.
"Помогите мне".
Он скользил, и становилось все темнее. Холоднее. Ужаснее. Сейчас, он не видел иного конца. Не смотря, на его вмешательство. Казалось, каждая дорога вела его в то же место и время.
Назад к тому, что приближалось.
Война, в которой мир не выживет.
Стараясь не думать о будущем, которое видел так ярко, Амброуз налил себе еще.
- Ты так и не ответил на мой первый вопрос. Кто такая Никода?
Очень спокойный, Савитар пожал плечами.
- Хочешь правду? Я не знаю.
"Я не знаю".
Эти слова эхом звучали в его голове. За века общения с Савитаром, он узнал одну вещь.
Савитар всегда говорит правду.
И это было плохо.
"Задраивать люки! Все станет еще более кровавым".
Глава 6
Калеб издал раздраженный звук, когда старался не дать Нику обмочить пол.
- Успокойся. Я демон, Ник. Гематиту не нравятся мои гены. Это всего лишь значит, что у меня плохие родители.
- Тогда откуда у меня видения, что ты убиваешь меня?
- Что ты ел сегодня с утра?
Нику не хотелось на это отвечать. Совсем.
- Я видел, что случится. Ты медленно лишал меня жизни.
Калеб закатил глаза.
- Ну, точно. Это всего лишь порождение твоего впечатлительного, развитого Голливудом воображения. Уверяю тебя. Я так людей не убиваю. Занимает слишком много времени. Я не пытаю. Я предпочитаю быстро убить и заняться чем-нибудь более приятным.
Как не странно, он верил. Калеб не отличался спокойствием.
- Уверен?
- Приятель, посмотри на меня. Ты думаешь, я бы разрешил демонам молотить себя прошлой ночью, чтобы ты убежал, если бы собирался убить тебя? Да? У меня итак в жизни боли хватает. Так что мне больше не надо. Достань голову из задницы и подумай тремя извилинами своего мозга.
Ник провел руками по волосам и, наконец, успокоился. Вчера Калебу досталось. Он был прав. Нику не зачем было сомневаться в его верности.
- Прости. Я уже и не знаю о чем думать. Внутри меня все так странно.
- Это называется переходный период.
- Помимо него, - сказал Ник раздраженно. - Если честно, я скучаю по тем временам, когда это было единственной проблемой. Я сейчас совсем запутался.
Потому что все вокруг него оказались не теми, кем он думал.
- Все нормально. Я не виню тебя за недоверие. Буду честен. Я не собираюсь пока тебя придавать, потому что если придам тебя, мне придется столкнуться с тем демоном. Так что ты в безопасности, пока я не найду способ освободиться из рабства.
Да, и этим об их дружбе все сказано.
- Уважаю твою честность.
- Ты должен, так как это для меня редкость, - Калеб зевнул. - Рад, что ты все еще дышишь.
- Рад, что дышу, - особенно учитывая, что он провел час, до того как пришел Калеб, развлекая Смерть. Не многие люди могут этим похвастаться.
Калеб похлопал его по плечу.
- Не забудь о повязке.
- Ты уходишь?
- А что мне тут делать. Для тебя угрозы нет, а я все еще чувствую усталость и собираюсь отдохнуть. Я уже не так молод.
- Сколько тебе?
Калеб засмеялся.
- Так много нулей, что устанешь считать. Достаточно стар, чтобы знать, что не стоит делать. Достаточно молод, чтобы делать это все равно, - он подмигнул ему. - Увидимся позже.
И он буквально растворился напротив него.
"Мне нужно этому научиться", - а каково это делать все, что захочешь? Иметь деньги и силу, о которых он мечтал? Он не мог себе представить ничего лучше.
Закрыв глаза, он попытался представить себя взрослым. Но только он не видел его. В голове он видел Амброуза. И тот выглядел несчастным.
Странно. Амброуз стоял перед гигантским украшенным узорами камином, в котором горело пламя. Языки освещали пару нечеловеческих зеленых глаз. Опершись на каменную каминную полку, он смотрел на огонь и казался грустным и потерянным, с разбитым сердцем.
"Не становись мной, Ник".
Но он слышал не голос Амброуза. Этот был более глубоким и зловещим, от него по спине пробежал холодок.
"Я схожу с ума",- наверное. Другого объяснения не было.
Он моргнул, когда услышал крик Марка. Он выбросил все из головы и пошел помочь им.
Прошли часы, прежде чем они расставили все по местам и восстановили гипсокартоновые стены. Сразу после трех Ник оставил их и пошел по направлению к Кафе Ду Монде. Никода обещала встретиться с ним в три, после школы. Не смотря на то, что школа была закрыта, он надеялся, что она появится, и в этом случае, он не хотел, чтобы она считала, что он продинамил ее.
Он быстро добрался до крытого павильона, шумного от туристов и нескольких местных. Бывшее знаменитым и традиционным местом Нового Орлеана с середины девятнадцатого века, Кафе Ду Монд обязаны были увидеть все. Бывшее любимым местом Ника, оно работало двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, кроме Рождества и ураганов. Цены в меню были приемлемыми (ладно, дешевыми, вот поэтому он и мог иногда позволить себе сюда прийти), и само оно было очень ограниченным: вода, молоко, апельсиновый сок, газировка и кофе с цикорием. Но самой главной причиной для посещения были присыпанные сахарной пудрой бенье. Французские пончики, без дырки посредине. Хотя и выглядели они странно, но на вкус были лучшим, что он, когда - либо пробовал. Забудьте о печенье. Бенье - вот это сила.
Пока он стоял на углу улиц Энн и Декатур, ожидая, когда смениться свет на светофоре, чтобы пересечь улицу, он увидел, что напротив кафе играли трое музыкантов.
- Эй, Ник, - его позвал тромбонист, когда он пересек улицу и приблизился к входу.
Ник улыбнулся старому афроамериканцу, который играл джаз и зидеко на этой улице столько, сколько он себя помнил. А ночью он играл в нескольких городских клубах.
- Привет, Лукас. Как дела?
- Нормально. Надеюсь, с твоей мамой все хорошо.
- Ты же знаешь, что я хорошо о ней забочусь. Как твоя дочь? Прижилась в университете? - жена Лукаса умерла от рака четыре года назад, оставив его одного растить Кешу, она выпустилась со школы прошлой весной, а теперь она занималась в Университете Штата Луизиана и однажды хотела исследовать рак.
- Ей так нравиться, я пытаюсь силком затащить ее домой, чтобы навестить меня. Ты можешь поверить? Я и представить не мог, что она уедет. А теперь сомневаюсь, вернется ли.
Ник засмеялся.
- Я уверен, что она скоро приедет домой. Почему же нет?
Томас, барабанщик, постучал палочками, указывая на то, что пора начинать новую песню. Приподняв тромбон, Лукас кивнул Нику, перед тем, как присоединится к играющим "Iko Iko".
Ник сморщился. Хотя он любил эту песню, но она была одна из тех въедливых песен. Он будет слышать ее в голове следующие три дня.
"Hey, now. Hey, now … Iko Iko unday…"
- Ну вот! Началось.
"Господи, застрелите меня".
Пока он оглядывался в поисках пустого столика, его взгляд наткнулся на нечто розовое и милое. Когда он разглядел лицо девушки, его желудок ухнул вниз. С нежными каштановыми волосами и огромными глазами, она была самой красивой девушкой на свете.
Никода.
А когда она узнала его, самая красивая из знакомых ему, улыбка осветила ее лицо и сотворила с ним вещи, которые он едва понимал. Его бросало в жар и холод одновременно. Во рту пересохло, и часть его захотела убежать и укрыться.