Деревянные панели были отделаны золотом. Кожаные кресла сливового цвета больше подошли бы изысканной гостиной, нежели самолету; роскошные ковры на полу. Но великолепное убранство было не единственной причиной, по которой Тора пребывала в шоковом состоянии. Это был самолет, принадлежавший королевской семье Каджарана, а значит, ее маленькая подопечная – что-то вроде принцессы.
Но кто же тогда Рашид?
Он сидел через проход впереди нее и был погружен в разговор с Керимом. Тора слышала их голоса: спокойные и размеренные интонации Керима перемежались с низким голосом Рашида. Она не могла разобрать, о чем именно они говорили, хотя со своего места ей было видно, что обстановка накаляется, по крайней мере, Рашид был явно на взводе. Она видела его профиль: строгие, четкие линии носа и подбородка, губы, которые, она знала, могут подарить незабываемое удовольствие. Тора нервно поерзала в своем кресле.
Рашид внезапно обернулся и перехватил ее взгляд. По спине Торы прошла нервная дрожь, он буквально пригвоздил ее взглядом своих темных глаз. Потом он что-то коротко сказал Кериму и отвернулся.
Что это сейчас было? Почему он так смотрел на нее?
Рядом с ней весело загулила в своей люльке Атия, и Тора решила сосредоточиться на своих непосредственных обязанностях. Она здесь не из-за Рашида, а ради ребенка. Тора не смогла сдержать улыбку, глядя на большие темные глаза, нос-кнопочку и очаровательные розовые губки малышки. Но при этом Тора ощущала гнетущую тоску в сердце от осознания того, что девочка вырастет, не зная своих родителей.
В двухмесячном возрасте положено улыбаться, и малышка наверняка бы улыбнулась, увидев лицо матери. А сейчас она смотрела своими огромными глазами на Тору, и все ей было ново и непривычно. Девочке нужна стабильность и любящие люди рядом. Тора надеялась, что, когда у нее в Каджаране появится постоянная няня, девочка научится улыбаться.
Может, к тому времени и Рашид проявит интерес к малышке. Пока что он относился к девочке скорее как к посылке, которую нужно передать, нежели как к сестре. Казалось, ему абсолютно все равно. Правда, он вообще не казался улыбчивым человеком. Такое ощущение, что он постоянно сердился на всех и вся.
И что с этим делать?
Атия широко зевнула и погрузилась в дрему. Тора откинулась в своем кресле, насколько это было возможно, и втайне позавидовала девочке: она может легко отключиться от внешнего мира. Она наблюдала, как мирно спит малышка, низкий гул самолета начал убаюкивать и ее, и Тора сама не заметила, как отяжелели ее веки.
– Есть еще одна вещь, вызывающая у меня беспокойство, – сказал Керим после долгой паузы, когда Рашид уже было подумал, что их разговор окончен. – Нам нужно это обсудить.
– Зачем? Я ведь до сих пор не согласился занять трон.
Керим подробно рассказал Рашиду о пути, который он должен проделать к трону и коронации в случае согласия, об истории крошечного, но богатого природными ресурсами государства, о нынешних проблемах, как внутренних, так и внешних. Голова Рашида гудела от объема полученной информации и готова была вот-вот взорваться.
– Мне очень жаль, ваше сиятельство, – Керим впер вые так официально его назвал, – но сейчас, когда мы летим домой, возникает вопрос об Атии и ее положении в королевской семье.
– Атия – дочь моего отца, моя сестра. Какие здесь могут быть вопросы?
– Это правда, – кивнул визирь. – Тем не менее факт остается фактом: предполагается, что твой отец погиб тридцать лет назад при крушении вертолета. Если ты объявишь Атию его дочерью, возникнут вопросы. Крайне неудобные вопросы. Народ захочет узнать, где он был все эти годы и почему бросил их на волю Малика, а сам наслаждался жизнью на другом конце мира.
– Вы сказали, что он поклялся не возвращаться!
– Поклялся. Но ты не хочешь принимать эту правду. Большинство населения Каджарана тоже не захочет этого понять… – Он помолчал. – И конечно, многие по-прежнему преданы памяти Малика. Они не захотят поверить в правду. Не лучше ли позволить людям верить, что твой отец действительно погиб? Твое возвращение станет чудом, в котором они так нуждаются. Наследник, который чудом выжил и был увезен в безопасное место.
В голове Рашида застучало: его жизнь усложняется с каждой секундой.
– Да какая разница? – воскликнул он. – Я – официальный опекун Атии, так ведь?
– Теоретически – да.
– Почему теоретически?
– Опека над младенцами и несовершеннолетними детьми мужчиной, не состоящим в браке, не признается законодательством Каджарана.
– И что? Я даже не знаю, на какой срок останусь в стране!
– Я понимаю, что это неудобно, но Атия не сможет жить с тобой во дворце, если официально не будет признана членом королевской семьи.
Рашид тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он не просил права опеки над этим ребенком, но он не может бросить девочку, чтобы она жила черт знает где под неизвестно чьим присмотром!
– Как можно решить эту проблему?
– Есть один способ. Ты должен удочерить Атию.
Рашид устало прикрыл глаза. С каждой минутой он все сильнее ощущал огромный вес ответственности на своих плечах за крошечное королевство в пустыне. Он задумался: был ли у него хоть какой-то выбор?
– Хорошо, – наконец сказал он. – Что нужно делать?
– Просто поставить свою подпись. Я могу этим заняться, если пожелаешь.
– Делайте все, что необходимо.
Если Рашид полагал, что на этом все закончилось, и он может наконец закрыть глаза и немного отдохнуть, то он глубоко заблуждался. Керим не сдвинулся с места, все еще наблюдая за ним.
– Что? – пробурчал Рашид.
– Есть еще одна маленькая формальность.
Рашид хмыкнул. Ну еще бы!
– И какая же?
– Чтобы стать усыновителем, необходимо быть женатым.
– Что? Какого черта вы не сказали об этом раньше?
– У тебя нет на примете девушки, которая могла бы стать твоей женой?
– Нет! Другого пути точно нет?
– Абсолютно точно.
– Просто отлично! И вы выяснили это только сейчас, когда мы находимся на полпути к Каджарану.
Керим поклонился:
– Прошу прощения, ваше сиятельство, но ситуация беспрецедентна, я надеялся, что в законе есть какая-ни будь лазейка, но увы. В законе ясно написано: усыновителями могут быть только супруги. Возможно, если у тебя нет никого на примете, я могу предложить подходящую кандидатуру, когда мы прибудем в столицу?
– Вы найдете мне жену?
– Только в качестве временной меры, если тебя это успокоит.
– А потом?
– А потом можешь развестись. Женщина будет жить своей собственной жизнью, а ты сохранишь опеку над Атией. Можешь мне поверить, в Каджаране и брак, и развод – дело пары росчерков пера.
– То же самое вы говорили об усыновлении, – проворчал Рашид. – И все же мне это кажется чересчур сложным.
– Некоторые росчерки пера проще других. – Керим грустно улыбнулся. – Но если ты хочешь защитить Атию – это единственный путь.
Рашиду было трудно спорить, однако позволить Кериму выбрать себе невесту – и не важно, сколько продлится этот брак, – он не мог. Хоть Рашид сам никогда и не собирался жениться, он не мог доверить выбор жены постороннему человеку.
– А что будет нужно делать моей жене?
– Она должна будет вести себя как твоя жена на людях. Она должна будет сопровождать тебя на коронации, если она состоится, конечно. Ну и на всех публичных мероприятиях…
– А ночами, Керим? Что она должна будет делать ночами?
В первый раз лицо Керима выдало его замешательство.
– Ночами жена согревает постель мужа. Что еще ты ожидаешь от нее?
– Конечно, – нахмурился Рашид. Теперь он был абсолютно уверен, что Керима к выбору жены не допустит. Одно дело сопровождать его на публичных мероприятиях, и совсем другое – делить с ним постель. – Значит, так тому и быть.
– Значит, ты хочешь, чтобы я подыскал тебе жену?
– В этом нет необходимости. У меня есть идея получше.
– Может, поделишься своей идеей? – предложил Керим.
Рашид резко обернулся и заметил, что Тора наблюдает за ним. Он улыбнулся:
– Я собираюсь жениться на Виктории.
– На мисс Берджесс? – Керим, казалось, забыл о своей сдержанности. – Но ведь ты был против того, чтобы она сопровождала Атию?
– Я знаю. – Он не мог объяснить, что причина, по которой он был против ее присутствия, делает Тору идеальной временной женой. – Все будет отлично.
Глава 7
– Устали, мисс Берджесс?
Тора открыла глаза и увидела, что Рашид учтиво склонился над ней, как заправский стюард, держа в одной руке кофейник, а в другой – чашку. С тех пор как они покинули офис адвоката, он не сказал ей и двух слов. Что-то определенно изменилось.
– Кажется, я задремала, – с опаской проговорила Тора.
Она выпрямилась в кресле, бросив взгляд на часы: она проспала всего несколько минут. Тора посмотрела на Атию: малышка все еще спала, раскинув в стороны пухлые ручки.
– Кто угодно подумал бы, что вы очень много работали.
Тора сердито посмотрела ему в глаза. Он откровенно смеялся над ней, и Тора не на шутку разозлилась.
– Хочешь сказать: кто угодно, кроме тебя.
– Спокойнее, мисс Берджесс, – сказал он и поставил кофе на маленький столик. – Я принес вам кофе.
Тора окинула взглядом салон самолета, но он был пуст. Даже Керим куда-то подевался.
– Ты уволил всех бортпроводников?
Рашид улыбнулся и уселся в кресло напротив Торы. Улыбка не обманула ее: она чувствовала опасность в изгибе его губ.
– Я хочу кое-что обсудить с тобой, чтобы мы могли продолжить наше сотрудничество.