- Слава богу! - Мэгги выходит из кабинки и направляется к зеркалу. Она запускает палицы в волосы вместо расчески. - Не могу поверить, неужели Джен Пи думает, что она сможет заполучить Себастьяна Кидда. У этой девушки совершенно отсутствует чувство реальности. Так что ты собиралась мне рассказать?
- Ничего, - говорю я, и меня неожиданно начинает тошнить от Себастьяна. Если я еще раз услышу, как кто-то произносит его имя, я застрелюсь.
- Так что там с Себастьяном Киддом? - спрашивает Мышь всего через несколько минут в библиотеке, куда мы пришли, чтобы позаниматься.
- В смысле?
Я выделяю уравнение желтым маркером и думаю, насколько бесполезны эти выделения. Это заставляет тебя думать, что ты что-то учишь, но на самом деле ты учишься только тому, как использовать маркер.
- Он подмигнул тебе. На уроке математического анализа.
- Да ты что?
- Брэдли, - с недоверием говорит Мышь. - Даже не пытайся убедить меня, что ты не заметила.
- Откуда ты знаешь, что он подмигивал именно мне? Может, он подмигивал стене?
- Откуда мы знаем, что бесконечность существует? Это все теория. И моя теория заключается в том, что он тебе нравится.
Неожиданно я чувствую, что чем-то подавилась и у меня вот-вот начнется приступ кашля. Но на самом деле мне это только кажется. Да и Мышь сидит напротив и видит меня насквозь.
- Я думаю, ты должна куда-нибудь с ним сходить, говорит она, не двигаясь с места. - Из него получится хороший бойфренд. Он симпатичный и умный.
- И все девочки школы мечтают его заполучить. Включая Джен Пи.
- И что из этого? Ты тоже симпатичная и умная. Почему бы тебе не сходить с ним на свидание?
Правило номер три: "Лучшие друзья всегда считают, что ты заслуживаешь самого лучшего парня, даже если этот парень едва знает о твоем существовании".
- Потому что ему, возможно, правятся только девушки из группы поддержки?
- Неудачное оправдание, Брэдли. Ты не знаешь этого наверняка. - Затем она принимает мечтательный вид и кладет подбородок на руки. - Парни могут быть полны сюрпризов.
Такая мечтательность не характерна для Мыши. У нее много друзей мужского пола, но она всегда была слишком практичной, чтобы, закрутить с одним из них роман.
- Что это значит? - спрашиваю я, пытаясь понять эту новую Мышь. - Ты встречалась с какими-то удивительными парнями?
- Только с одним, - отвечает она.
И правило номер четыре: "Лучшие подруги тоже могут быть полны сюрпризов".
- Брэдли. - Она делает паузу. - У меня есть парень.
Что? Я настолько шокирована, что даже не могу говорить. Мышь никогда, ни с кем не встречалась. Она даже никогда не ходила на настоящее свидание.
- Он довольно стильный, - говорит она.
- Стильный? Стильный? - каркаю я, мой голос постепенно ко мне возвращается. - Кто он? Я должна знать все об этом стильном типе.
Мышь хихикает, что тоже очень на нее не похоже.
- Мы познакомились летом, в лагере.
- Ага.
Я ошеломлена и немного уязвлена, потому что я ничего не слышала об этом загадочном бойфренде Мыши раньше, но сейчас это становится понятно. Я не видела Мышь летом, потому что она уезжала в специальный правительственный лагерь в Вашингтон. И неожиданно я понимаю, что очень рада за нее. Я подпрыгиваю, обнимаю ее и качаю на стуле, словно маленький ребенок получивший подарок на Рождество. Я не знаю, почему это так важно для меня. Это ведь всего лишь парень. Но тем не менее.
- Как его зовут?
- Дэнни. - Она отводит глаза и задумчиво улыбается, как будто прокручивает в голове какое-то известное только ей кино. - Он из Вашингтона. Мы вместе курили марихуану и…
- Подожди минутку. - Я опираюсь о стол руками. - Марихуану?
- Мне рассказала о ней моя сестра, Кармен. Она говорит, что травка помогает расслабиться перед сексом.
Кармен на три года старше Мыши и самая правильная девушка, которую я когда-либо видела. Она даже летом носит колготы.
- Какое отношение Кармен имеет к тебе и Дэнни? Она что, курит марихуану и занимается сексом?
- Послушай, Брэдли. Даже умные люди занимаются сексом.
- Ты имеешь в виду, что нам тоже нужно заниматься сексом?
- Говори за себя.
Вот это да! Я забираю у Мыши ее учебник по математическому анализу и громко захлопываю его:
- Послушай, Мышь. О чем ты говоришь? У тебя был секс?
- Ну да. - Она кивает головой, как будто для нее это ничего не значит.
- Как это ты уже занималась сексом, а я нет? Предполагалось, что для тебя на первом месте учеба. Предполагалось, что ты изобретешь лекарство от рака, не делая это на заднем сиденье какой-то машины, наполненной дымом марихуаны.
- Мы делали это в подвале дома его родителей, - говорит Мышь, забирая назад свою книгу.
- Ты делала это? - Я пытаюсь представить Мышь раздетой в кровати с каким-то парнем в сыром подвале. И не могу.
- Как это было?
- Подвал?
- Секс! - Я практически кричу, пытаясь вернуть Мышь с небес на землю.
- А, это. Хорошо. Действительно забавно. Но ты не можешь сразу начать получать удовольствие, над этим нужно работать.
- Правда?
Я подозрительно щурюсь. Я не понимаю, как мне следует воспринимать эти новости. Все лето, пока я писала какой-то глупый рассказ, чтобы попасть на глупый литературный семинар, Мышь теряла девственность.
- Как ты поняла, что нужно делать в первый раз?
- Прочитала книгу. Сестра сказала, что прежде чем переходить к практике, все должны прочитать учебное пособие, чтобы знать, чего ожидать, иначе можно очень сильно разочароваться.
Я задумалась, добавляя книгу о сексе к образу Мыши и Дэнни, занимающихся этим в подвале дома его родителей.
- Как ты думаешь, ты собираешься… продолжать?
- О да! - говорит Мышь. - Он будет учиться в Йеле, как и я.
Она улыбается и возвращается к учебнику по математическому анализу, как будто тема нашего разговора исчерпана.
- Эммм.
Я складываю на столе руки. Хотя, наверное, все это не лишено здравого смысла: Мышь такая организованная, неудивительно, что она начала постигать романтическую сторону жизни, встречаться с парнем и заниматься сексом к тому времени, как ей исполнилось восемнадцать.
Тогда как мне просто нечего было постигать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Двойные проблемы
- Я не знаю, как смогу закончить этот год. - Мэгги достает пачку сигарет, которую она стянула у матери, и чиркает зажигалкой.
- Угу, - отвечаю я, но мои мысли витают где-то далеко. Я до сих пор не могу прийти в себя от новости, что Мышь занимается сексом. Что, если все уже занимаются сексом?
Чушь какая-то. Я рассеянно беру номер "Мускатного ореха" и читаю прямо-таки кричащий заголовок: "В кафетерии появился йогурт". Я закатываю глаза в шоке от того, что печатают в этой газете, и побыстрее откладываю ее в сторону. Мне кажется, что за исключением той горстки людей, которые выпускают "Мускатный орех", других читателей у него быть не может. Хотя кто-то же оставил его на старом столике в помещении бывшего коровника, который находится рядом со школой. Этот стол стоит здесь уже целую вечность. Он весь исцарапан инициалами влюбленных, годами выпусков и общими мнениями, о старшей школе Каслбери, которые сводятся к тому, что это полный отстой. Учителя никогда сюда не заходят, поэтому это место стало неофициальной зоной для курения.
- По крайней мере, в этом году у нас будет йогурт, - говорю я, даже не задумываясь над разговором. Что, если я никогда не буду заниматься сексом? Что, если я погибну в автокатастрофе еще до того, как у меня появится шанс переспать с кем-нибудь?
- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Мэгги.
Итак, мне кажется, я догадываюсь, о чем после моей дурацкой фразы о йогуртах пойдет речь - о проблеме стройности. Мэгги скажет, что она думает, что она толстая, я отвечу, что, на мой взгляд, у меня фигура, как у парня. Мэгги помечтает о том, чтобы ей быть такой же, как я, а я - о том, чтобы стать похожей на нее. И этот разговор будет совершенно бессмысленным, потому что все равно ничего не изменится. Наши фигуры останутся прежними, а мы только будем корить себя за то, что не можем ничего изменить. Как и решение Нью Скул отказать мне в участии в семинаре.
Что, если есть парни, которые хотели бы заняться со мной сексом, а я просто слишком сильно этого боюсь и поэтому не обращаю на них внимания?
Как я и ожидала, Мэгги спрашивает:
- Я выгляжу толстой? Я ведь просто жирдяйка! Я чувствую, что это так.
- Мэгги, ты не толстая. - Мальчики истекают слюной по Мэгги с тех пор, как ей исполнилось тринадцать, но этот факт она, похоже, предпочитает игнорировать. Я осматриваюсь вокруг и в темноте, в дальнем конце коровника, вижу свет от горящей сигареты. - Здесь кто-то есть, - шепчу я.
- Кто? - Мэгги оборачивается как раз в тот момент, как из тени выходит Питер Арнольд.
Питер - второй самый умный мальчик в нашем классе и своего рода сопляк. Он был круглолицым: коротышкой с бледной кожей, но за лето с пим что-то произошло. Он подрос. И вероятно начал курить.
Питер - хороший друг Мыши, но я его практически не знаю. Когда дело касается дружбы, то мы все похожи на маленькие планеты с нашими собственными солнечными системами друзей. В моей системе есть Мышь, но нет Питера, зало он есть в системе Мыши. Если верить законам, то солнечные системы редко пересекаются, но иногда это происходит.
- Вы не против, если я присоединюсь? - спрашивает он.
- На самом деле против. У нас тут женский разговор.