- Нет, это не для меня, - ответила я. - Я бы никогда не позволила себе ранить кого-нибудь ради моего писательства. Я бы потом не смогла жить в ладу с собой.
- Ты согреешься, когда мы начнем кататься, - говорит Джордж.
- Если начнем, - отвечаю я.
Я осматриваю подъемник с сиденьями, прикрепленными к тросу. Горнолыжный склон представляет собой широкую просеку, окаймленную соснами. По снегу мчатся лыжники, они одеты в разноцветные костюмы и движутся зигзагами. Снуют по белому снегу, напоминая иглы для вышивания, в которые продеты разноцветные нити. Пока я стою внизу, в безопасности, спуск на лыжах не кажется мне таким уж сложным видом спорта. Если они могут, почему бы и мне не прокатиться?
- Тебе страшно? - спрашивает Джордж.
- Нет, - говорю я беспечно, хотя каталась на лыжах всего три раза в жизни, да и то на заднем дворе дома Лали.
- Помни, при сходе с подъемника нужно держать носки лыж кверху. Тогда кресло просто вытолкнет тебя, и все.
- Конечно, - отвечаю я, цепляясь за ручку кресла. Мы почти, на вершине, и я, только что осознала, что еду на подъемнике впервые.
- Тебе просто нужно будет сойти, - говорит Джордж весело. - Если не сойдешь, придется отключать подъемник, и другие лыжники будут висеть на нем без движения. Им это не понравится.
- Я бы не хотела злить этих снежных зайцев, - бормочу я, готовясь к худшему. Через несколько секунд, однако, я легко съезжаю вниз с небольшого возвышения, и подъемник оказывается позади.
- Ух ты, все оказалось просто, - говорю я, оборачиваясь к Джорджу, и тут же опрокидываюсь.
- Неплохо для начинающего, - подбадривает Джордж, помогая мне подняться. - Увидишь, ты быстро научишься. Ты - самородок, точно тебе говорю.
Джордж такой милый.
Для начала мы идем на учебный склон, где я пытаюсь тормозить "плугом" и поворачивать. Пару раз прокатившись, я набираюсь уверенности, и мы переходим на тренировочный склон.
- Нравится? - спрашивает Джордж, когда мы в четвертый раз оказываемся на подъемнике.
- Не то слово! - восклицаю я. - Так классно.
- Это ты классная, - говорит Джордж и загибается, чтобы поцеловать меня. Я ненадолго подставляю щеку, чувствуя себя при этом последней сволочью. Что бы подумал Себастьян, если бы увидел меня с Джорджем здесь?
- Джордж… - говорю я, решив рассказать ему, наконец, о Себастьяне, прежде чем он снова захочет меня поцеловать, но он не дает мне договорить.
- С тех пор как я с тобой познакомился, я все время пытался понять, кого же ты мне напоминаешь. И наконец, понял.
- Кого? - спрашиваю я, сгорая от любопытства.
- Сестру моей бабушки, - говорит Джордж с гордостью.
- Сестру бабушки? - переспрашиваю я, делая вид, что сержусь. - Я что, выгляжу такой старой?
- Дело не в том, как ты выглядишь. Она такая же задорная, как ты. Сестра моей бабушки принадлежит к такому типу людей, вокруг которых все собираются.
Дальше Джордж говорит то, что оказывается для меня взрывом бомбы.
- Она писательница.
- Писательница? - от удивления я теряю способность дышать. - Настоящая?
Джордж кивает.
- Она была знаменита в свое время. Теперь ей около восьмидесяти.
- Как ее зовут?
- А этого я тебе не скажу, - говорит Джордж с хитрым видом. - По крайней мере, пока. Но я обещаю сводить тебя к ней в гости.
- Скажи! - требую я, игриво шлепая Джорджа по руке.
- Неа. Я хочу сделать тебе сюрприз.
Джордж полон загадок и тайн. Я чувствую, что отлично провела время.
- Мне очень хочется, чтобы ты с ней познакомилась. Я думаю, вы друг другу очень понравитесь.
- Я тоже очень хочу с ней познакомиться, - мгновенно отвечаю я, испытывая прилив энтузиазма. - Надо же, настоящая писательница.
Я никогда еще не была знакома ни с одной писательницей, за исключением разве что Мэри Гордон Ховард.
Мы соскальзываем с подъемника на вершине горы. Я смотрю на спуск и вдруг понимаю, какой он крутой.
Очень крутой.
- Я бы хотела попробовать скатиться с этого склона, - говорю я, волнуясь.
- У тебя получится, - говорит Джордж убедительно. - Не разгоняйся, делай больше поворотов.
Сначала все идет нормально. Но перед первым трамплином я неожиданно испытываю сильный страх. Я останавливаюсь, от паники меня кружится голова.
- Я не могу прыгнуть, - говорю я и делаю гримасу. - Может, лучше снять лыжи и сойти вниз пешком?
- Если ты так сделаешь, будешь выглядеть полнейшей трусихой, - говорит Джордж. - Давай, малыш. Я поеду впереди. Ты за мной, и повторяй все, что я буду делать. Все будет хорошо.
Джордж начинает спускаться. Я приседаю, представляя себе, как я буду выглядеть в гипсе на всем теле. Мимо проезжает молодая женщина. Я успеваю лишь мельком разглядеть ее профиль, но он кажется мне до странности знакомым. Я также отмечаю, что она очень хороша собой, у нее длинные прямые светлые волосы, на голове обруч, отороченный кроличьим мехом, и одета она в горнолыжный комбинезон, по бокам которого нашиты серебристые полосы. И не только я ее замечаю.
- Амалия! - кричит Джордж.
Красавица Амалия, которая легко могла бы стать лицом рекламной кампании какой-нибудь зубной пасты с натуральным вкусом, делает плавный вираж, останавливается, снимает очки и, просияв, восклицает в ответ:
- Джордж!
- Эй! - кричит Джордж и продолжает спуск вслед за ней.
Да уж, думаю я, вот тебе и "повторяй все, что я буду делать".
Джордж догоняет девушку, целует в обе щеки, обменивается с ней парой фраз и смотрит вдоль склона вверх.
- Кэрри! - кричит он и машет мне рукой. - Спускайся, я тебя с подругой познакомить хочу.
- Приятно познакомиться! - кричу я сверху.
- Спускайся! - отвечает Джордж.
- Мы не можем к тебе подъехать, так что тебе придется к нам спуститься, - добавляет эта Амалия, которая уже начинает меня раздражать тем, что у нее так все замечательно получается. Ясно, что она из тех, кто научился кататься на лыжах раньше, чем ходить. Ну где наша не пропадала! Я прижимаю колени друг к другу и отталкиваюсь палками. Фантастика, я качусь прямо к ним. Есть, правда, одна проблема: я не могу остановиться.
"Берегись!" - кричу я. Каким-то чудесным образом я миную Амалию, но проезжаю по кончикам ее лыж, ломая их. Я хватаю ее за руку, чтобы остановиться, и падаю, увлекая ее за собой, в результате чего она заваливается на меня. Упав, мы некоторое время лежим лицом к лицу, и у меня снова появляется неприятное ощущение, что я знаю Амалию, но не понимай откуда. Может быть, она актриса или что-то в этом роде?
Очень быстро нас окружают лыжники. Никто вам этого не расскажет о горнолыжном спорте, но, если вы упадете, через несколько секунд вам на помощь придет множество людей, готовых дать самые разные советы. А еще через некоторое время появляется горнолыжный патруль с носилками.
"Со мной все в порядке, - пытаюсь я сказать несколько раз. - Это пустяки".
Амалия уже на ногах и может спуститься своим ходом, в конце концов, она просто опрокинулась, а вот со мной все не так хорошо. Я напугана одной только мыслью о том, что мне предстоит еще один безудержный полет вниз по спуску. Но мне говорят, что одна из моих лыж уже находится внизу. Она уехала туда сама по себе, врезалась в дерево, и теперь на ней образовалась трещина. Нельзя сказать, чтобы я была этим расстроена.
- Лучше уж лыжа, чем твоя голова, - повторяет Джордж снова и снова. В общем, опять изображать аэросани имени Кэрри Брэдшоу мне не придется.
К сожалению, оказывается, что иначе чем на носилках спуститься вниз я не могу. Это страшно, стыдно и чрезвычайно драматично.
Лежа на носилках, я поднимаю руку в варежке и печально машу Джорджу и Амалии. Они опускают очки, втыкают в снег палки и стремглав уносятся в бездну.
- Часто катаетесь? - спрашивает парень из патруля, затягивая ремень поперек моей груди.
- Не очень.
- Вам нужно кататься на склоне средней сложности, - распекает он меня. - Мы здесь придаем большое значение безопасности. Катающиеся должны выбирать склоны согласно своим возможностям.
- Главная причина травм - переоценка своих возможностей, - подхватывает второй парень. - На этот раз вам повезло. Попробуете еще раз - и принесете неприятности не только себе, но и другим лыжникам.
- Ну, прости-и-и-и-ите меня.
Теперь я чувствую себя полным ничтожеством.
Старина Джордж, добрый и преданный друг, ждет меня у подножия.
- С тобой правда все в порядке? - спрашивает он, наклоняясь над носилками.
- Все хорошо. Пострадало в основном мое эго. Тело, кажется, осталось неповрежденным.
И, по всей вероятности, готово к новым унижениям, думаю я про себя.
- Отлично, - отвечает Джордж и берет меня за руку. - Я сказал Амалии, что мы встретимся на базе за чашкой ирландского кофе. Она мой старый друг из Брауна. Не волнуйся, - добавляет он, неверно истолковав мое выражение лица. - Она тебе не соперница. Да она и на пару лет старше.
Мы вваливаемся на базу, где стоит пар и толпятся люди. Все очень довольны и громко хвастаются своими спортивными успехами. Амалия сидит возле камина, она уже сняла куртку, и теперь на ней облегающий серебристый топик. Она успела причесаться, подкрасила губы помадой и выглядит, как девушка из рекламы лака для волос.
- Амалия, это Кэрри, - говорит Джордж. - Кажется, у меня еще не было возможности представить вас друг другу как полагается.
- Да, верно, - отвечает Амалия, дружески пожимая мою руку. - Так или иначе, ты в этом сам виноват. Ему не стоило брать вас с собой на этот спуск. Такой уж Джордж человек, быть с ним рядом опасно.