Через четверть часа фотограф, врач и свежий труп девушки уехали на санитарной машине, мы же остались вдвоем со Следом в пустом помещении. Я вытащил сигареты и предложил инспектору.
– Благодарю, лейтенант, я не курю.
– Сожалею, что не могу предложить вам стаканчик.
– Благодарю, лейтенант, я не пью.
Затем он осмотрелся по сторонам с таким видом, словно впервые попал в подобное место.
– Не подскажете, в какого рода заведении мы находимся?
– В школе усовершенствования для девиц из высшего общества. И не говорите мне, что это вас заинтриговало. Не поверю.
В холле послышался шум шагов и вскоре появился мужчина. Он направился к нам. Мужчина был молод. Его волосы нуждались в стрижке, а усы в ножницах. Он был одет в бархатные штаны и толстую, по-видимому, шелковую куртку. Рубашка, во всяком случае, была точно из шелка ярко-красного цвета. Костюм дополняла бархатная бабочка, завязанная замысловатым бантом.
– Боже мой! – изумился След. – Что это такое? Воспитанница института?
– Не разрушайте моих иллюзий относительно женского пола, – обиделся я, – готов спорить, что это профессор рисования.
– Если он обучает искусству рисования грудей, я с удовольствием запишусь к нему.
– Послушайте, След… давайте раз и навсегда определим некоторые детали: пока я ваш начальник, шутить буду я.
– Ладно, лейтенант… Не сердитесь, это случайность.
– Тогда закурите.
– Зачем?
– Ради перемены. Любая перемена вам будет только на пользу.
Волосатик остановился возле нас.
– Кто из вас лейтенант Уиллер? – спросил он голосом кастрированного петуха.
– Говорите, – кивнул я Следу.
– Так кто же? – переспросил волосатик.
– Он. – След указал на меня.
– Что касается вас, – отвечая, я подмигнул Следу, – мне не нужно спрашивать, кто вы такой. Вы мистер Пирс, профессор рисования.
– Я? Нет! Я Дикс, профессор иностранных языков. Август Дикс. Почему вы подумали, что я преподаю рисование?
След потихоньку рассмеялся, но, видимо, вспомнив, что я его начальник, быстро заткнулся.
– В этом виноваты газеты, – ответил я. – Чем могу быть вам полезен?
– Мисс Баннистер попросила Эдварда, я имею в виду, Эдварда Пирса, остаться здесь до прихода полиции. Довольно неприятная обязанность, лейтенант. Я плохо переношу вид крови и, поэтому, как только появился врач, мы ушли. Потом мне пришло в голову, что мы должны попросить на это разрешение, и я пришел сюда прежде всего извиниться. – Он внимательно взглянул на меня и испуганно спросил: – Надеюсь, у вас нет ко мне претензий?
– Нет, вы правильно поступили. А куда пошел Пирс?
– Наверняка в свою комнату, – презрительно нахмурился он. – Видимо, курить свои отвратительные сигареты и пить виски.
– А вы не курите и не пьете?
– Скверные привычки!
– Так… Позвольте вам представить выдающегося инспектора Следа. Внимательно посмотрев друг на друга, вы поймете, какие преимущества имеют некурящие и непьющие люди.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем каждого из них охватила легкая дрожь.
– Лейтенант, – угасшим голосом попросил След, – я хотел бы выкурить ту сигарету, которую вы мне предлагали.
– Это ни к чему не приведет, мой юный друг. Чтобы избавиться от порока, вам надо было начинать с колыбели.
Дик сложил руки так, словно собирался прыгнуть в воду.
– Теперь я могу идти, лейтенант?
– Пока вы здесь, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Вы знали эту девушку?
– Маленькую Крег? Как ученицу, конечно.
– Что вы думаете о мотивах убийства?
– Это могло произойти из зависти, – осторожно заметил Дикс. – Видите ли, она была очень красива, а ее семья чрезвычайно богата. У нее всегда было полно денег.
– И никаких других причин?
– Ну… – некоторое время он колебался, потом посмотрел, нет ли кого за спиной. – То, что я вам скажу, страшно конфиденциально.