- Ты помнишь вечер, когда мы встретились? - спросил он хриплым голосом. Все мамины приятели хрипели так, словно с детства курили крепкие сигареты.
Но в этом вопросе, как ни удивительно, звучало чувство. Лорен прислушалась. Что ответит мать?
- Конечно, - сказала мать, - как я могу забыть?
- Я сказал тебе, что я в городе недели на две. Это было месяц назад.
Мать горько вздохнула.
- Я так и знала. Это было очень мило, и все такое.
- Не надо, - мягко произнес он.
- Не надо чего?
- Не такой я лакомый кусочек, Билли. Я сделал в жизни много плохого. Причинял боль людям. Особенно своим бывшим женам.
- Думаешь, я - мать Тереза?
- С твоей стороны было бы глупо поехать со мной, когда я соберусь покинуть город.
- А ты зовешь меня с собой?
- Кажется, да.
- Лорен заканчивает школу в июне. Если бы ты мог…
- Знаешь, я не из тех, кто ждет, Билли.
Долгая пауза, затем мать сказала:
- Очень жаль, Джейк. Возможно, мы могли бы… Не знаю… Сделать что-нибудь.
- Ну да, - сказал он, - неподходящее время.
Лорен услышала, как он идет к двери. Она отступила в гостиную, делая вид, что только что вошла.
Джейк вышел быстрым шагом. Увидев ее, он остановился. Улыбнулся.
В первый раз Лорен рассмотрела его. Он был высок, с длинными светлыми волосами. Одет, как байкер, - потертые черные кожаные брюки и черная кожаная куртка.
- Привет, детка, - сказал он и кивнул, проходя мимо нее.
Лорен смотрела ему вслед, пока он не ушел, потом обернулась к материной спальне. Дверь с грохотом открылась, неверной походкой вышла мать.
- Где мои сигареты?
- На кофейном столике.
- Спасибо. Ты что-то рано вернулась. Почему?
- Я беременна.
Мать внимательно посмотрела на Лорен:
- Скажи, что ты пошутила.
Лорен шагнула к ней навстречу. Она ничего не могла с собой поделать. Всем своим существом она жаждала, чтобы ее утешили, чтобы сказали: "Все хорошо, дорогая", даже если бы это была ложь.
- Я беременна, - повторила она, на этот раз тише.
Мать дала ей пощечину. Сильную. Обе были ошеломлены.
Лорен ловила ртом воздух, но слезы были на глазах у матери.
- Не плачь, - сказала Лорен, - пожалуйста.
Мать смотрела на нее. В брюках и коротенькой кофточке она должна была бы походить на подростка, но выглядела как потерявшая надежду стареющая женщина.
- Ты ничему не научилась на моем примере?
Лорен встала рядом с ней. Их плечи соприкасались, но ни одна из них не потянулась к другой.
- Мне нужна твоя помощь.
- Для чего?
Всю жизнь Лорен ощущала свое одиночество при живой матери, но никогда еще оно не было таким явным.
- Не знаю.
Печаль в глазах матери была хуже пощечины.
- Избавься от него, - сказала она устало, - не позволяй единственной ошибке разрушить свою жизнь.
- Значит, я всегда была только твоей ошибкой?
- Посмотри на меня. Ты хочешь так жить?
Лорен проглотила стоявший в горле комок, вытерла глаза.
- Это ребенок, а не… пустое место. Что, если я захочу его оставить? Ты поможешь мне?
- Нет.
- Нет? Вот так просто - нет?
Наконец мать дотронулась до нее. На одно мгновение.
- Я заплатила за свою ошибку. И не хочу платить за твою.
Пояс школьной формы Лорен был таким же свободным, как обычно, и все же лежал как-то не так. Лорен вымыла руки, вытерла их и вышла из туалета.
Занятия уже кончились. Школьники, смеясь, проходили мимо небольшими группами. Казалось невероятным, что никто не замечает, насколько она изменилась, насколько она отличается от всех.
- Ло! - Дэвид вприпрыжку подбежал к ней, волоча за собой рюкзак. Бросил его на пол и обнял ее.
Она прижалась к нему. Когда она отодвинулась, то почувствовала, что дрожит.
- Где ты была? - спросил он, утыкаясь носом в ее шею.
- Мы можем где-нибудь поговорить?
- Ты уже слышала, да? А я хотел тебя удивить.
Лорен посмотрела на него и тут заметила, как ярко блестят его глаза, как широко он улыбается.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Правда? - Его улыбка стала еще шире. Он схватил ее за руку и потянул за собой в библиотеку, в затененный уголок около музыкального класса.
Дэвид крепко поцеловал ее, затем отступил на шаг, смеясь.
- Вот.
Лорен взяла письмо и посмотрела на обратный адрес. Стэнфордский университет. Она читала, едва дыша: "Уважаемый мистер Хейнс. Мы рады предложить вам место…"
Слезы помешали ей читать дальше.
- Правда, здорово? - спросил он. - Такое досрочное решение потрясает.
- Молодчина, - произнесла она, не в силах поднять на него глаза. Сейчас она никак не могла рассказать ему.
- Это только начало. Ты поступишь в Университет Южной Каролины или в Беркли, и вперед! Мы будем вместе каждый уик-энд.
Какое значение сейчас имели все эти университеты?
- Ты ведь уезжаешь сегодня вечером? - Голос был как деревянный.
- На День благодарения к дяде Фредерику. А потом мы отпразднуем.
Ей хотелось порадоваться за него. Стэнфорд. Это то, о чем он мечтал.
- Я горжусь тобой, Дэвид.
- Я люблю тебя, Лорен.
Это правда. Он любил ее. Еще вчера этого казалось достаточно. Легко кого-то любить, когда ничто не осложняет жизнь.
В День благодарения Лорен, проснувшись, подумала: "В виде исключения мне есть куда пойти в этот праздник".
"Мы хотим пригласить вас с мамой на обед в День благодарения, - сказала ей Анджи. - В дом моей матери. Подумай об этом. Прошу тебя".
Мать наотрез отказалась, но Лорен очень хотелось пойти. Но как она пойдет теперь, опустошенная и застывшая? Анджи только посмотрит на нее и сразу же догадается. Лорен страшилась этого момента с тех пор, как узнала, что беременна.
До одиннадцати часов она в нерешительности бродила по квартире. Зазвонил телефон, и Лорен сразу же взяла трубку:
- Алло!
- Лорен? Это Анджи. Я хотела узнать, не нужно ли подвезти тебя сегодня.
- Нет, спасибо. - Лорен вздохнула.
- Ты ведь приедешь к нам в час?
Вопрос был задан так мягко, что Лорен не смогла сказать "нет".
Около двенадцати Лорен все еще не могла выбрать наряд из разложенной кругом одежды. Наконец, начиная опаздывать, решила идти, в чем была: в широкой кисейной юбке с индейским орнаментом и белой футболке с черным кружевом по вырезу - и надеть пальто, которое подарила ей Анджи. Она зачесала волосы назад и собрала в конский хвост, затем чуть-чуть подкрасилась.
В двенадцать сорок пять она села в автобус и оказалась его единственной пассажиркой в этот праздничный день. Как грустно, подумала Лорен, сразу видно человека без семьи. Но все же это значило: ей есть куда пойти. Лучше, чем сидеть дома одной и жевать что-то, уставившись в телевизор.
На Мейпл-драйв Лорен вышла и быстро зашагала вниз по улице, сверяя номера домов с адресом, который дала ей Анджи. Подойдя к дому Десариа, она позвонила.
Дверь распахнулась. На пороге стояла крошечная белокурая девочка в черном бархатном платьице с белой отделкой.
- Вы кто? - спросила девочка.
- Я Лорен. Меня пригласила Анджи.
- А! - Девочка улыбнулась, потом повернулась и убежала.
Лорен постояла в замешательстве. Потом осторожно прошла через холл и остановилась на пороге гостиной.
В комнате было не меньше двадцати человек.
За столом Лорен оказалась между Мирой и Салом.
Она в жизни не видела столько еды. Здесь, разумеется, была индейка с картофельным пюре и подливкой, зеленая фасоль с луком, чесноком и панчеттой, ризотто с пармезаном и тонко нарезанной ветчиной, паста в бульоне из каплуна, фаршированные овощи и свежеиспеченный хлеб.
Мария начала читать молитву, к ней присоединились остальные. Потом Мария встала.
- В первый раз на День благодарения я сижу на папином стуле. - Она крепко зажмурилась. - Где-то он думает, как сильно любит нас всех.
Когда она открыла глаза, в них стояли слезы.
- Принимайтесь за еду, - сказала она и села. После минутной паузы разговоры возобновились.
Лорен начала с индейки.
- Как твои заявления в колледж? - спросила Мира.
- Я уже все разослала. - Она пыталась говорить с энтузиазмом.
- Куда ты посылала?
- В Университет Южной Калифорнии, Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, Пеппердайн, Беркли, Университет Вашингтона и Стэнфорд.
- Впечатляет. Неудивительно, что Анджи тобой гордится.
Лорен посмотрела на Миру:
- Она мной гордится?
- Она так все время говорит. - Мира отрезала кусочек от своей индейки. - Я хотела ехать учиться в колледж. Но встретила Винса и… ты знаешь.
- Что?
Мира улыбнулась:
- Я не думала, что со второго до предпоследнего курса мне придется проучиться восемь лет, жизнь вносит свои коррективы. - Она поглядела через всю комнату на детский стол.
- Значит, ребенок помешал вам учиться в колледже?
- Нет, просто заставил меня снизить темп, только и всего.
После этого Лорен стало трудно есть и разговаривать. Она могла думать только о ребенке, как он будет расти и делать ее мир все меньше и меньше.
Она взяла свой пирог в гостиную и села между малышами Ливви. Один из мальчиков что-то спросил ее об игрушках, но она не услышала. Не ответила. Как могла она сосредоточиться на детских вопросах, когда вот сейчас, сию минуту, в ней дает росток и растет с каждым биением ее сердца человеческая жизнь?
- Пойдем со мной.