- Ого, если бы нам встретилась такая красавица, мы бы ее живьем съели! Старик, ты совсем из ума выжил! Девушка пропала. Ты не найдешь ее!
- Господин шофер, - умолял старик, - я заплатил за нее семьсот пятьдесят рупий, а она убежала. Если вы увидите ее где-нибудь на дороге…
- Посадить ее в машину и доставить к тебе? - насмешливо спросил Махадев.
- Да! - с надеждой в голосе произнес тот, угодливо кивая.
- Ах ты, глупый чурбан! Неужели я выпущу девушку так просто из своих рук, если увижу ее? Отдать ее на прозябание с таким поганым стариком, как ты?!
- Правильно, шофер! - вмешалась тетка. Отец Тарны возмущенно повернулся к ней:
- Что правильно? Я купил за семьсот пятьдесят рупий новое поле под рис, а теперь мне придется отдать его обратно!
- А что у тебя в кузове? - спросил инспектор, обращаясь к Махадеву.
- Тюки хлопка, но я в каждый из них спрятал по девушке! Пойдите посмотрите. Бахтияр, покажи господину инспектору груз. А я пока выпью чаю. - И он пошел, покачиваясь, как пьяный слон.
Тарна и Дикарь сидели, сжавшись и едва дыша, окруженные со всех сторон тюками.
Бахтияр приподнял брезент и подозвал инспектора:
- Посмотрите, господин инспектор.
Инспектор и полицейский взобрались в кузов, раздвинули несколько тюков, но ничего не нашли. Тюки стояли тесно, разве что увидишь? Инспектор досадливо хмыкнул.
В это время сержант принес тонкий длинный стержень.
Им обычно пользовались, чтобы проверить, нет ли чего другого в мешках с зерном, сеном или хлопком.
- О, вот это здорово! - радостно закричал Бахтияр. - Если там сидит девушка, то она окажется как шашлык на шампуре.
- Помолчи-ка! - прикрикнул на него инспектор. "Шофер - другое дело, а этот бездельник чего издевается над нами?" - подумал он про себя.
Бахтияр замолчал. Стержень проникал все глубже в кузов. Тарна и Дикарь лежали, тесно прижавшись друг к другу. Вот металлический наконечник показался из тюка прямо перед ними. Еще немного, и он пронзил бы их обоих. Отточенное острие, поворачиваясь, приблизилось к ним. Оно так неумолимо преследовало их, словно у него были глаза и оно говорило: "Я вас увидело! Теперь вы никуда от меня не денетесь!" Вот оно уже совсем близко, у самой груди замершей от страха девушки. Она закрыла глаза и зажала рот рукой. Стержень продвинулся еще. Дикарь сильным рывком притянул девушку к себе и всей тяжестью тела прижался к тюкам, лежавшим у самой кабины. Ему удалось лишь чуть-чуть продавить тюк хлопка, но для спасения жизни этого было достаточно. Стержень прошел рядом с ними и вонзился в хлопок. Через мгновение его выдернули к он исчез совсем. Дикарь все это время крепко сжимал в объятиях Тарну. На лице его выступили капельки пота. Оба не сводили испуганных глаз с двигающегося острия.
- Ничего там нет, кроме хлопка, - вытаскивая стержень, сказал сержант. Он проткнул хлопок еще в нескольких местах и, недовольно что-то ворча, подошел к инспектору.
- Заправь брезент, - обращаясь к Бахтияру, сказал тот и двинулся к полицейскому участку, сопровождаемый старостой, отцом и теткой Тарны.
Когда машина выехала из Икалкота, Тарна зарыдала, спрятав лицо в коленях. Дикарю было очень жаль ее. Он осторожно положил руку ей на плечо, но она тут же скинула ее. Он испуганно убрал руку и беспомощно уставился на тихонько всхлипывающую девушку. Постепенно не стало слышно и всхлипов, но тяжелые вздохи, все время вырывавшиеся из ее груди, отзывались болью в сердце Дикаря.
Рядом с этой слабенькой, хрупкой девушкой он чувствовал себя великаном, силачом, умудренным опытом старцем. Ему хотелось помочь ей, взять ее на руки, прижать к сердцу и сказать: "Почему ты плачешь? Ведь я рядом! Тебе не о чем беспокоиться, пока я жив. Я всю свою жизнь буду тебе опорой". Но вдруг какой-то внутренний голос спросил его, как же сможет защитить девушку человек, который не смог отстоять своих быков. Поэтому он подавил в себе слова, рвавшиеся из самого сердца. Несколько часов прошло в молчании.
- Ты нехорошо сделала, что убежала из дома, - сказал он наконец. - Ведь всегда родители женят своих детей. Так уж заведено.
- Так неужели же, кроме этого поганого старика, для меня никого не нашлось? - разъяренно спросила Тарна. - Для того ли отец пять лет обучал меня в школе, чтобы потом отдать старому козлу?
- Ты окончила пять классов? - удивленно переспросил Дикарь.
- Да! - ответила она с вызовом. Лицо Дикаря вытянулось.
- В нашей деревне никто не учился в школе. Кроме пандита у нас никто не умеет ни читать, ни писать.
- Какая-то дикая ваша деревня! У нас собираются открыть среднюю школу. Если бы отец не продал меня старосте, я бы училась и дальше.
Дикарь был поражен. Долго он сидел молча.
- Поедем со мной в Бомбей. Ты найдешь там место учительницы.
- Да, как же! Ох и глупый ты! Что такое пять классов? Там много людей, которые учились по шестнадцать лет. Кому нужна бедная девушка, окончившая начальную школу? Я уже решила: сойду в Чаманкоте и пойду к брату отца, он приютит меня. Дядя работает старшим учителем в средней школе. Я буду жить у него и учиться дальше в его школе.
- А что такое средняя школа?
- Восьмиклассная школа.
- А что потом делают люди, которые учатся столько лет?
- Траву едят вроде тебя! - презрительно фыркнула Тарна.
Она рассердилась на Дикаря. Какие глупые вопросы он задает!
- Хорошо, но что ты будешь делать потом?
- Не разговаривай со мной! - раздраженно бросила она и отвернулась.
Дикарь удивленно размышлял: "Женщина создана для того, чтобы выйти замуж, и не все ли равно, пять классов она окончила или восемь?" Он до сих пор не встречал образованных девушек, но не нашел в Тарне ничего, что отличало бы ее от девушек его деревни. Она плакала, обижалась, смеялась ни с того ни с сего точно так же, как и они. В чем же разница? Замуж ей тоже придется выйти. И что плохого, если бы она вышла за старосту? Жила бы припеваючи в своей деревне. Ну, если не в своей деревне, то теперь в Чаманкоте выйдет за кого-нибудь. Кто не захочет жениться на такой красивой девушке? Счастливые женщины! Им не надо ни пахать, ни сеять. Им не надо думать о том, что забрали быков, что дом продается за долги. Дикарь с завистью посмотрел на Тарну. "Почему господь не создал меня женщиной? Я вышел бы замуж за этого старосту и жил бы себе спокойно - вернее, жила бы".
Он улыбнулся. Заметив это, Тарна спросила:
- Ты чего это улыбаешься?
- Не разговаривай со мной! - обиженно оборвал ее Дикарь и отвернулся.
- Фу! - Тарна тоже отвернулась. - Кому ты нужен? Кто с тобой разговаривает?
Их разделял тюк с хлопком. Оба сидели, прислонившись к нему, погруженные в молчание. Машина быстро бежала к Патханкоту. Спустилась ночная прохлада. Стало так темно, что трудно было различить что-либо. Сидя почти рядом, они были все-таки очень далеки друг от друга. Постепенно их начало укачивать. В дреме то один склонял голову на плечо другого, и тогда оба испуганно отшатывались, то другой невольно дотрагивался до руки соседа и тут же быстро отдергивал ее. В этом полудремотном состоянии в их душах вдруг возникали какие-то чувства, вспыхивали искры и вновь угасали, а глубокая, ужасающая темнота ночи окутывала все вокруг. Трудно сказать, сколько времени они провели в полудреме. На одной из ухабин машину сильно тряхнуло, и вскоре она остановилась. Дикарь проснулся. Он выглянул. Впереди виднелось множество огней. Приглядевшись, он понял, что это базар. Большая часть лавок была уже закрыта. У одной из них, окруженной с обеих сторон огромными, в три человеческих роста, деревянными амбарами, громоздились узлы, тюки, ящики. Худощавый мужчина в грязной одежде и в пробковом шлеме сидел за двумя сдвинутыми ящиками и что-то писал. Тут же была чернильница и ручка; подмаргивала своим подслеповатым глазом керосиновая лампа. В ее свете склоненные над ящиком лица Махадева и Бахтияра казались призрачными. Они что-то говорили мужчине, показывая бумаги.
- Правильно, правильно, - раздраженно отвечал тот, - но вам нужно было быть здесь в девять часов. Господин Чанан давно закрыл свою лавку и приказал мне дождаться вас, словно у меня нет семьи, детей. Кто думает в этом мире о бедных? Платят шестьдесят рупий, а работать заставляют, как раба, двадцать часов в день!
- Бабу, брось эти глупые разговоры. Принимай товар!
Это бабу? Так вот они какие! Дикарь не раз слышал это слово в деревне. Люди с почтением произносили его. И в пути Тарна ему сказала, что если уж выйдет замуж, то за какого-нибудь бабу. Так вот какой бабу! Неопрятный, щупленький, с желтыми зубами, лоб весь изборожден морщинами, огромный кадык, голос хриплый, неприятный, лицо землистое…
Так вот какой бабу! И Тарна выйдет за него замуж? А девушка в это время спокойно спала.
Дикарь растолкал ее. Она испуганно приподнялась:
- Что случилось?
- Бабу!
- Бабу? Какой бабу?
- За которого ты выйдешь замуж. - Дикарь показал пальцем на мужчину, склонившегося над бумагами, и, прикрыв рот рукой, засмеялся.
Тарна выглянула и испуганно сказала:
- Да это же Патханкот! Ты почему меня раньше не разбудил?
- И в этом я виноват! - обиделся Дикарь. - Ему стало больно от ее слов. "Неужели все девушки такие, не задумываясь, могут обидеть?" - подумал он.
Тарна ничего не ответила. Она прильнула к щели и прислушалась к разговору.
- Сегодня нужно отвезти тюки с шерстью в Амритсар. У нас нет сейчас свободных машин, да и шоферов тоже. Придется ехать тебе, - говорил чиновник Махадеву.
- Я не спал две ночи!