— А что мешает вам самому подключиться к делу? — холодно спросил я.
В трубке раздался какой-то рык — так, верно, мог реветь разъяренный динозавр, — и я отодвинул ее подальше от своего уха. Когда рев утих, я мягко спросил:
— Так как же, шериф?
— Ты все еще тут, Уилер? — загрохотал он. — Я ведь уже сказал тебе — нет!
— Почему вы так ко мне относитесь, шериф? — обиженным голосом спросил я. — Хотите, чтобы я заимел на вас зуб?
Наступила напряженная тишина. Потом шериф снова заговорил. На этот раз голос был полон самого теплого дружеского участия.
— Извините меня, лейтенант. Надо проверить исправность телефонной линии — я вас плохо слышал.
Вам что, нужен патрульный Стивенс для особого задания? Так берите его!
— Спасибо вам, шериф, — учтиво ответил я и побыстрее повесил трубку, поскольку мне показалось, что он хочет предложить мне, кроме Стивенса, четыре патрульные машины с национальной гвардией в придачу.
Минут десять спустя прибыла патрульная машина, и супруги Кингсли с каменными лицами были препровождены в нее. За ними последовал Уолтер Тайлер, который все никак не мог успокоиться и плакал. Когда они уехали, я вернулся в бар и допил свое виски. Потом выключил в комнате и прихожей свет, как и полагается человеку, призванному смотреть за порядком, запер входную дверь и положил ключи в карман. Надеюсь, владельцы этого дома получили деньги вперед, ибо теперь им ничего не светит.
Глава 9
Я подобрал Стивенса в Хиллсайде в половине двенадцатого, и мы отправились в ближайший бар. Я заказал свое неизменное виски. Стивенс же сказал, что выпьет пива, поскольку не знает, разрешается ли полицейским пить во время дежурства. В штатском костюме он выглядел так, будто сошел с рекламной страницы дорогого мужского журнала. Я вдруг почувствовал, что просто ненавижу его: уж лучше бы он оставался при шерифе, а то еще ненароком запачкает свой шикарный костюм.
— Вы правы, — сказал я, когда почувствовал, что моя неприязнь поутихла и что Стивенс не догадается о ней по моему голосу. — Это особая привилегия для патрульных — выпить кружечку пива на дежурстве.
— А для лейтенантов — стаканчик виски, да? — невинным голосом произнес Стивенс.
— Станете лейтенантом, тогда узнаете, — ответил я.
— Когда вы говорили со мной по телефону, лейтенант, я подумал, что я вам нужен для очень важного и срочного дела, в котором речь идет о жизни и смерти.
Ну, скажем, нужно срочно обезвредить динамит, заложенный под пороховой склад. — Стивенс всеми силами старался не выдать голосом своего разочарования, но оно было написано на его лице.
— Я хотел сначала ввести вас в курс дела, — искренне сказал я. — Сейчас мы отправимся в одно место и сообщим людям, которые там живут, приятную новость — убийцы Ширли Лукас пойманы. Однако эту новость могут воспринять по-разному. Когда мы назовем имена убийц, то кое-кто среагирует на это совсем не так, как можно было бы ожидать. Так что нам надо быть начеку.
Стивенс нетерпеливо зашаркал под столом ногами — ему стало неловко.
— Не обижайтесь, лейтенант…
— Всякий раз, когда вы это говорите, я чувствую, что вы хотите меня оскорбить! — взорвался я.
— Когда вы излагаете, что нам предстоит сделать, то напоминаете мне режиссера телесериала. Когда он собирается перейти к съемкам следующей сцены, то подробно объясняет артистам, что и как надо делать.
— А что в этом плохого? — зло сказал я.
— Ничего. — Стивенс пожал широкими плечами. — Только я представлял себе, что преступников ловят совсем по-другому.
— И как же, интересно мне узнать? Носятся за ними по улицам и непрерывно стреляют, так, что ли? — совсем разозлился я.
Стивенс усмехнулся:
— Будет вам, лейтенант.
— — Придется вам обойтись без стрельбы, — сказал я.