Разумеется, не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: "Фартингс-Холл", некогда доходное предприятие, переживает трудные дни. Достаточно посмотреть вокруг, чтобы заметить, насколько все обветшало и настоятельно требует ремонта. Да и знаменитый их ресторан - с большим вкусом и выдумкой переоборудованный из старого амбара и соединенный с кухней крытым переходом - предлагал теперь ограниченное число блюд и полностью заполнялся только по субботам, к тому же далеко не столь состоятельными клиентами, как прежде.
Следовательно, сейчас Брент хочет жениться на мне не из-за моего блестящего будущего, заключила Клодия. И о любви нет речи - он откровенно признался, что презирает меня.
Она без сил прислонилась к выложенной кафелем стене, закрыла глаза, и на ее ресницах тут же появились слезы. Этот человек ее погубит!
- Сердишься на меня? - Брент бесшумно появился в дверях кухни и встал перед Клодией, которая зажмурилась еще крепче. - Пришел посмотреть, не надо ли тебе помочь. Твой отец человек доверчивый, поверил, что без моей помощи тебе не обойтись. - Брент положил руки на плечи Клодии и слегка ее встряхнул. - Посмотри на меня.
Прикосновение его рук воспламенило ее чувства, горячая волна, как никогда сильная, захлестнула Клодию. Очередное предательство собственного тела напугало и возмутило ее. Она открыла глаза. Слезы ручьями текли по щекам, и Клодия сердито вытерла их, перед этим столь же сердито стряхнув руки Брента. Она ненавидела свою слабость, однако еще больше ненавидела Брента - не только за прошлое и за настоящее, но и за то, что он видит ее такой: худой, измученной тревогами и тяжелой работой, в платье, будто снятом с чужого плеча.
Ну и что из того, что я ужасно выгляжу? - одернула она себя. Мне это только на руку. Авось откажется от своей нелепой мысли жениться. Клодия вызывающе вздернула подбородок и в упор посмотрела на Брента.
- Хотелось бы узнать подробности твоего брака с Тони Фейвелом, - холодно произнес он, ничуть не смутившись его бравадой. - Твой отец обронил по этому поводу несколько слов... У меня сложилось впечатление, что жизнь не очень-то тебя баловала. Это, знаешь ли, несколько облегчает мою совесть.
Плевать на его совесть! Насколько мне известно, совести у него нет, пронеслось у Клодии в голове.
- Мой брак с Тони не имеет к тебе никакого отношения, так что отстань от меня! Могу только сказать, он был настоящим мужчиной, каким тебе никогда не стать!
Это была ложь. Один другого стоил. Оба отвратительны! А если Брент хочет, чтобы она "облегчила" его душевные муки, ему придется ждать до седых волос.
- Пожалуйста, уйди с дороги, - резко бросила Клодия, подталкивая к холодильнику столик на колесах.
Она начинала приходить в себя. Будто упоминание Брента о совести сделало его менее самонадеянным и дало ей нечто вроде преимущества. Клодия принялась вытаскивать блюда из холодильника и с нарочитым стуком ставить их на сервировочный столик.
- Ты не мог бы объяснить мне, что стоит за твоим сумасшедшим предложением? Только, пожалуйста, не будем ссылаться на заботы о моем отце.
- Желание иметь дочь, что же еще? - удивился Брент. - Я долго думал, как этого добиться. Первым моим побуждением, можно сказать низменным инстинктом, было взять над ней опеку. Но я тут же отбросил эту мысль: забрать Рози от вас с Гаем значит травмировать девочку. А этого я себе никогда не позволю. Разлучать детей с родными - преступление.
Брент взял масленку из задрожавших рук Клодии и расчистил для нее место на столике.
- Я не из тех, кто поворачивается спиной к своим детям. - Серые, как осенний туман, глаза заглянули в ее испуганное лицо. - И я не хочу быть приходящим отцом с ограниченными правами на собственного ребенка. Я не желаю, чтобы ты снова вышла замуж и у моей девочки появился отчим. Отсюда следует: если хочешь быть участницей спектакля о новой счастливой семье, принимай мое предложение. Если же хочешь бороться со мной в суде - давай, действуй. Но тогда, - в его голосе появились угрожающие нотки, - готовься к худшему. Я организую громкий судебный процесс, найму лучших в стране адвокатов, так что в плачевном для себя результате можешь не сомневаться. Кроме того прими во внимание, чего скандал будет стоить нашей дочери, не говоря уже о мистере Салливане.
Клодия ухватилась за ручку сервировочного столика - ей требовалась опора. Каждое слово Брента попадало в цель.
Ему нужен ребенок, и он собирается заставить меня страдать за то, что я скрыла от него существование Рози. И ничего мне с этим не поделать, не навредив двум людям, которых я люблю больше всего.
Клодия заглянула в его холодные спокойные глаза. Никакой надежды, никакого успокоения. Брент изложил свою позицию, заявил о своих намерениях и знает свою силу.
С вежливой улыбкой Брент открыл кухонную дверь и сделал жест, означающий: пожалуйста, проходи.
Клодия толкала несчастный столик и мечтала: хорошо бы это был танк - я направила бы его на Брента и прекратила его гнусное существование. Что за мысли приходят мне в голову? - спохватилась она, потрясенная и испуганная доселе ей неведомым стремлением к насилию. Хотя какая мать не прибегнет к силе, если угрожают ее ребенку? - размышляла она. Вполне естественно, что мне в голову лезут такие мысли.
Но в глубине души Клодия понимала: Брент Ситон угрожает не Рози, он угрожает ей, Клодии. И гораздо серьезнее, чем может себе это представить.
- А я уж думал, вы заблудились! - встретил их Гай шутливым замечанием.
Брент обезоруживающе улыбнулся и развел руками.
- Вы должны простить нас, сэр. Нам с Клодией нужно о многом переговорить.
- Об этом и говорить нечего!
Гай снова налил всем шампанского. Чувствовалось, что он счастлив.
- Могу только восхищаться доселе незнакомой мне способностью моей дочери молчать даже о таком важном событии, хотя в последнее время радостей в ее жизни было немного.
- Мне очень жаль, сэр. Но, видите ли, в связи с недавней трагедией мы не считали возможным объявить о наших чувствах. Я уверен, вы нас понимаете.
- Полностью!
Клодия, переставляющая блюда с сервировочного столика, испытывала нестерпимое желание швырнуть их в стену. Да, Брент Ситон умел убеждать. Благодаря легкой, очень естественной интонации его слова приобретали совершенно иной смысл. Настоящий актер, думала Клодия, клоун, мерзавец!..
Сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, она пригласила мужчин к столу, предложила им заняться самообслуживанием и довольно скоро перестала притворяться, что интересуется содержимым своей тарелки.
Через некоторое время Брент отложил вилку, небрежно откинулся на спинку стула и произнес, можно даже сказать, застенчиво:
- Хочу просить вас об услуге, сэр. И кроме того у меня есть к вам одно предложение. Вы позволите?
- Слушаю тебя.
- После свадьбы мне бы хотелось переехать сюда, сделать "Фартингс-Холл" своим семейным домом, если вы не возражаете. В данный момент я живу в стандартной безликой квартире, предоставленной мне фирмой.
- Не возражаю! - Гай не мог скрыть облегчения. - Я счастлив, что Клодия нашла наконец свою судьбу, но должен признаться, все время задавался вопросом, как далеко ты ее увезешь от меня. Моя жизнь опустела бы без нее и без Рози.
- Договорились. Это была услуга, а теперь предложение. Что вы скажете, если мы закроем "Фартингс-Холл" как пансионат и перестроим ресторан, допустим, в бассейн? Мне бы хотелось, чтобы Клодия была только женой и матерью, чтобы она наслаждалась жизнью, а не служила на посылках у всех и каждого. Хватит ей убирать комнаты, заниматься кухней и прочими, скажем так, малоинтересными делами.
Брент подобрал удивительно точные слова, чтобы привлечь моего отца на свою сторону, думала Клодия, видя, как тот охотно кивает головой. Если и существовало для Гая Салливана что-то более важное, чем некогда процветающий бизнес, то только счастье и благополучие его семьи.
- Естественно, придется и еще кое-что изменить, - продолжал Брент. - Кухню, например. Она идеальна для обслуживания ресторана и удовлетворения потребностей постояльцев, но не для семьи. Я буду счастлив оплатить эти работы, а также и другие, если мы найдем нужным изменить что-то еще.
И пошло-поехало. Один предлагал - другой соглашался.
Гай высказал желание, чтобы Эми продолжала служить экономкой.
Прекрасно.
За Стариной Роном нужно оставить его жилье над конюшней.
Замечательно.
Наконец Брент предложил:
- Почему бы вам не переложить все дела на меня, сэр? Это освободило бы Клодию - пусть готовится к свадьбе, да и вам стало бы легче.
- С радостью, мой мальчик! Мне больно видеть, как Клодия с утра до вечера, не зная покоя, носится по дому, пытаясь со всем справиться. А с тех пор как... ну, в последнее время вести дела стало особенно трудно. Да еще моя болезнь...
У папы такой вид, словно на "Фартингс-Холл" пролился золотой дождь, подумала Клодия, выпив больше, чем следовало. Знал бы он, что в основе всех "благ" - шантаж и ненависть!
Но сказать отцу об этом она не могла.
- Дорогая, Брент сделал интересное предложение, а ты где-то витаешь.
Клодия покосилась на своего мучителя. Брент тепло улыбался - как всегда, когда рядом были посторонние.
Сейчас скажет, что после свадьбы мне лучше всего поселиться в мансарде, разумеется, во имя моего же блага, решила Клодия, но ошиблась. Брент мечтательно прищурился и протянул: