Какое-то время она удивленно наблюдала за мной.
– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась она, опершись о косяк.
Я, не оборачиваясь, прошипел:
– Ты просто дура…
– Почему?
Я выпрямился, держа в руках рубашку:
– Возможно, тебе совсем не нужна твоя жизнь, но уверяю, что не собираюсь подыхать!
– Но ведь он же не опасен, – возразила на, пожав плечами.
– Конечно! Совсем не опасен! За всю свою жизнь отправил на тот свет только двоих! Младенец! Кроткий ягненок! Ты права, беспокоиться мне совершенно не о чем…
– Значит, ты боишься его? – спросила она с презрением.
Как же она мне надоела! Все они!
– Лучше не зли меня… Если я потеряю контроль над собой, могу тебе шею свернуть.
– Но что же все-таки случилось? – удивилась она. – Ведь ты отлично знаешь, что OJ ничего не может тебе сделать!
Я подошел к ней и сказал прямо в глаза:
– Попытайся понять, что, если он потеряет голову, ему будет плевать на эту магнитофонную ленту. Это все равно что тушить пожар из детской лейки. А ты, вместо того чтобы успокоить его, нарочно еще больше раздражаешь. Как будто ты ничего не понимаешь! Он уже убил двоих… И только из-за тебя. Понимаешь? Только из-за тебя! Хотя мог купить такую любовницу за пачку сигарет. Но тем не менее он это сделал! А теперь, понимая, что дело может кончиться для него электрическим стулом, он вдруг увидел, что ты ему даешь отставку. Что он должен чувствовать, ты понимаешь? Не опасен! Я еще удивляюсь, что он тратит столько времени на пустые разговоры Я бы давно разнес тут все в клочья, и тебя – первую! Понятно?
– Но ведь ты забрал его револьвер?
– А ты полагаешь, что он не сможет приобрести другой?
– Но чего же ты хочешь?
– Поскорее убраться отсюда, пока цел. Совсем не хочу отправляться к праотцам. Что-что, а это в мои планы никак не входит.
Она удивленно подняла брови:
– А что будет со мной?
Похоже, она спятила следом за Таллантом.
– Меня это не интересует. Во всяком случае, как мы условились, в четверг утром ты приедешь в Хьюстон с деньгами. А до тех пор можешь развлекаться хоть с целой пожарной командой…
– Ты не смеешь разговаривать со мной таким тоном!
– А-а, лучше помолчи! – Я снова склонился над чемоданом. Пора сматывать удочки. Надоел мне этот пикник!
– Как же ты все-таки глуп…
Я бросил в чемодан пижаму.
– Джо. – В ее голосе прозвучали жалобные нотки.
Я обернулся. Она стояла, прислонившись к косяку, и глаза ее были полны слез.
– Прости меня, – прошептала она.
Да, актриса она была великолепная. В мгновение ока превратилась из разгневанной фурии в обиженную девочку.
Я уже твердо решил послать ее ко всем чертям, но в последнее мгновение мне в голову пришла трезвая мысль. Ведь если она вернется домой, Таллант снова может устроить сцену и от ревности даже убить ее. Но этого допустить нельзя. Может, лучше увезти ее с собой? Тогда я буду уверен, что до четверга она будет жива. И я передумал:
– Ладно, прости и ты меня… Надо сознаться, что его приезд крепко выбил меня из равновесия.
Она сразу радостно улыбнулась:
– Если ты не хочешь оставаться здесь, давай поедем еще куда-нибудь.
– Это я и хотел предложить… Будем как молодожены, проводящие медовый месяц. Хочешь?
Ее глаза заблестели.
– Как хорошо! – воскликнула она. – А куда поедем?
– Все равно куда, дорогая.
– В Хьюстон?
– Нет, туда – в четверг.
Я не хотел задерживаться в Хьюстоне больше, чем того потребует дело. Кто знает, может быть, шофер все-таки сообщил полиции мои приметы.