– Вполне с вами согласен. Можете написать обо мне книгу.
– Короче говоря, вы великолепный экземпляр породистого животного, – засмеялась она со странным выражением.
Догорела и эта спичка, а перед моими глазами все еще лежала куча денег.
Я не в силах был оторвать взгляд от этой картины. Ничего подобного мне никогда в жизни еще не приходилось испытывать. Потрясающее чувство богатства!
– Вы просто берете все, до чего можете дотянуться… – Джулия тем временем все еще рассуждала.
– Конечно, конечно…
– Но мне кажется, – продолжала она, – что у вас и у меня есть что-то общее, и причем в гораздо большей степени, чем вы думаете.
«Ох уж эти женщины! – подумал я. – Вечно они о чем-то серьезно думают. За исключением тех минут, когда спят или содрогаются в объятиях мужчины. Они охотно задирают перед вами юбку, чтобы полностью вкусить любовных утех, но потом должны обязательно проанализировать свой поступок. Даже в тех случаях, когда млеют от вожделения. Для них самое главное – добиться своего, а каким образом они этого достигнут, совершенно безразлично…»
Придя к этому заключению, я снова заключил ее в объятия, закрыв ей рот поцелуем и заставив таким образом покончить с разглагольствованиями. Это самый простой способ быстро освободиться от утомляющей женской болтовни.
Она подчинилась мне с таким восторгом и страстью, которые трудно было в ней предположить, и я совсем потерял счет времени, находясь в том блаженном состоянии, когда чувствуешь, что весь растворился в женской плоти и эта плоть жаждет удовлетворения.
Весь следующий день мы провели возле домика. После обеда мы отлично искупались в озере. Она, правда, не захватила с собой купального костюма, но это ее нисколько не волновало. После купания она надела шорты и пуловер с короткими рукавами, и мы уселись на веранде пить пиво. На нее было приятно смотреть, хотя я уже был утомлен любовными играми, которые продолжались почти беспрерывно около суток – и дома, и на пляже, и даже в воде. Эта крошка умела любить и разбудила бы даже мертвеца. А мужчина ей нужен был в любой час дня или ночи. Не удивительно, что одного супруга ей было маловато. Бедняга Кеннон… И кстати, Таллант…
– Вы очаровательный маленький бесенок, – сказал я.
Она блаженно улыбнулась и принялась рассматривать свои стройные ноги.
– Тысяча благодарностей, мой дорогой, но вы можете меня испортить своими комплиментами.
– А как же теперь Таллант? – спросил я.
– А что – Таллант?
– Он думает, что вы в Далласе?
– Возможно… Но разве это имеет какое-нибудь значение? – Она была совершенно невозмутима.
– Никакого, если не считать, что он может получить нервный шок, если узнает, где вы на самом деле.
Визитеры вроде Талланта мне были ни к чему.
– Ба… Но ведь он ничего не сможет нам сделать!
– Конечно! Если будет держать себя в руках. Но он не такой выдержанный, как вы. Легко теряет голову… Зачем же доводить его до крайностей? Это может очень плохо кончиться для всех троих…
Она насмешливо рассмеялась:
– Вот они, нежные слова, которые я надеялась услышать от любимого человека…
– Я просто хотел сказать, что наша история и так довольно сложна, чтобы запутывать ее отношениями личного порядка. Мне совсем не хочется, чтобы он застал нас здесь вместе. Думаю, что и вам тоже.
Она лениво пожала плечами:
– Я ему не принадлежу.
– Вот уж чего не сказал бы. – Я вспомнил Пурвиса. – А вы разве не собираетесь за него замуж?
– Еще не решила. Необыкновенная женщина!
– Он что же, успел надоесть вам?
Опершись на локти, она задумчиво посмотрела на меня:
– Он как-то странно ведет себя. Кажется, с ним что-то произошло. Возможно, вы меня больше устроили бы.