На какое-то мгновение мне почудилось в ней что-то хищное, от чего мороз пробежал по коже. Но только на миг. Женщины улыбаются так, когда желания их полностью удовлетворены.
– Я вам кое-что привезла… Я удивился:
– Шутите?
– Нет, не шучу. – Она наконец прикурила от спички и погасила ее. – Посмотрите на столе в той комнате.
– Что же там такое?
Я вспомнил, как она что-то вынимала из машины. Что бы это могло быть?
– Деньги.
– Деньги? – Я рывком поднялся. – Не может быть!
– Ну да! Я не так чувствительна в этом отношении, как вы думаете.
– Сколько же там?
Она недобро усмехнулась:
– А вот это на вас похоже. Вам очень трудно не быть самим собой.
Но мне было не до телячьих нежностей и философствований.
– Ай, бросьте! Так сколько же там?
– Восемь тысяч.
– Почему вдруг такая странная сумма?
– Первый взнос в счет тех ста тысяч. Вам что, не нравится? Случилось так, что у меня как раз столько оказалось под рукой. Ведь платить-то все равно придется… Вот я и взяла их с собой. Что тут удивительного?
– Вы очень трезво рассуждаете…
– Трезво? Возможно… Но я уже примирилась с тем, что мне придется выплатить вам сто тысяч. Только не поймите меня неправильно: если бы вы оставили мне хоть малейшую лазейку, то не получили бы ни цента. Я прекрасно знаю, что можно и чего нельзя. Если бы такая лазейка существовала, не видать вам ни меня, ни денег как своих ушей. А теперь я поняла, что дальше бороться нет смысла. Так зачем зря ломаться?
Я все-таки недоумевал:
– А чем же вы объясните ваше присутствие в моей постели? Только не подумайте, что я недоволен вами! Просто кажется немного странным…
Она расхохоталась и перебила меня:
– Неужели женщины до сих пор продолжают вас удивлять? Это в вашем-то возрасте!
– Но если учесть, что я не очень догадливый?
– Просто вы меня заинтересовали…
– Бесподобно!
– Вы интересный… У вас есть смелость и воображение. А нравственных устоев не больше, чем у кобры… Скучных мужчин я не люблю… Терпеть не могу! Вот и все…
– В таком случае вы меня должны здорово полюбить!
– А вы самоуверенны. Я не произносила слова «любовь». Я сказала, что вы меня заинтересовали. Больше ничего.
– Чудесно!
Я ликовал. Как же все просто устроилось! Даже нельзя было и предположить что-либо подобное!
Я встал и прошел в соседнюю комнату. Чиркнув спичкой, увидел большой пакет. В нем действительно лежала пачка денег. У меня горели пальцы, пока я рассматривал эти деньги и старался представить себе, сколько места займут сто тысяч, если восемь тысяч являют собой столь солидную пачку. Невероятно! Харлан, старина, тебе неслыханно везет. Ради этого стоило лишиться места в команде!
Наконец я вернулся с деньгами в спальню и положил их на ночной столик. Часть купюр упала на табуретку. Я снова зажег спичку и посмотрел на Джулию.
– Что случилось? – спросила она.
– Какая чудесная картина! Обнаженная женщина, а вокруг рассыпанные деньги.
Она потянулась.
– А вы сентиментальны, – с насмешливой улыбкой сказала она.
– Угу… Живу только ради красоты! Особенно ради такой.
– И в то же время страшно практичны. Наверное, ваш идеал – хорошо прожаренный бифштекс и бутылка дешевого виски. Я угадала?
– Виски я вообще не пью.
Спичка догорела до конца, и я ее бросил. Потом присел на край кровати и зажег следующую, чтобы прикурить сигарету. Она продолжала изучающе смотреть на меня.
– Знаете, чем вы меня заинтересовали?
– Нет. – Я снова чиркнул спичкой.
– В вас одновременно живут два человека: примитив и интеллектуал. Часто ваши поступки довольно примитивны, но иногда, когда вы занимаетесь только удовлетворением собственных, примитивных потребностей, вы проявляете довольно ума и изобретательности. Такого странного сочетания мне раньше не доводилось встречать.