Я забираю у неё ключи и отдаю их Чарли. Открываю пассажирскую дверь спереди, без разницы, что это её машина. Пусть садится назад. Я не хочу, чтобы она раздражала Чарли, пока он будет за рулём.
"Два".
Я не в настроении умирать.
"Три".
* * *
- Ты ассоциируешь две вещи, - произнёс Эллиот. - Смерть Аманды и удар Дикона.
- Он бил меня постоянно. Это был способ возбудиться.
- Настолько сильно, чтобы выбить тебе зубы? - я услышала, как он заёрзал в кресле. Хотела сесть прямо, но ощущение в теле было такое, будто я превратилась в разбитое яйцо. - Обычно ты сидела на заднем сидении Пинкертона?
- Поскольку за рулём был Чарли, а машина принадлежала Аманде, то я должна была сидеть сзади. Это общественное мнение. Но Аманда становилась агрессивной, когда напивалась, и только Богу известно, что она могла учудить. Мне не хотелось волноваться о том, что у неё будет нервный срыв в тот момент, когда Чарли ведёт машину, потому что не было похоже, чтобы он был в лучшем состоянии.
- А удар Дикона?
- Он ушёл. Это была самая болезненная часть.
- Почему он ушёл?
Я вздохнула. Это была больная тема для нас. Наша тема.
- Он уезжал на несколько дней на шоу подвязывания в Сан-Диего. А из-за пульсации мне нужен был секс, и я получала его там, где только могла. Но пыталась сопротивляться этому. Хотела быть хорошей, но провалилась, понятно? Он выяснил, чем была вызвана моя измена. Я упаковала свои вещи и ушла. Это был последний раз, когда я видела его. До случая в конюшне, которого не помню.
- Так ты чувствуешь вину за то, что он ушёл?
- Чувствовала. Мы прекратили искать новых партнёров и трахаться направо и налево. У нас было соглашение.
- Считаю, тебе нужно пройти курс терапии после того, как ты отсюда выйдешь. Не думаю, что ты поняла свои чувства. У нас не было времени затронуть что-то в твоём прошлом.
- Конечно, Эллиот. Конечно.
- Я знаю, что у тебя нет доступа к внешнему миру здесь, но пресса только и ждёт того момента, когда ей кинут косточку. Тебе лучше поговорить об этом с кем-нибудь другим.
- Конечно. Я смогу найти кого-нибудь.
- Было приятно поговорить с тобой, Фиона. Я почти уверен, что знаю, в каком ключе ты о себе думаешь, но хочу, чтобы ты поверила, что это не так.
Я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Он выглядел как всегда расслабленным и уверенным. Средний палец прикасался к верхней губе, как будто без этого он не мог думать.
- Поверила во что? - спросила я.
- Что ты не являешься ничтожеством.
- Вы не знаете, о чём говорите.
- Ты чувственная и яркая личность. Смелая. В это ты поверить сможешь?
Он разозлил меня. Эллиот не имел права говорить мне о том, кем я являлась. Он знал меня всего три дня! Но если я стала бы с ним спорить и поставила бы его на место, то это стало бы ещё одной причиной для того, чтобы оставить меня гнить в этой серой комнате.
- Спасибо, док.
Он встал и открыл для меня дверь:
- Я хочу, чтобы ты помнила это, когда увидишь свою мать. Она в комнате для посещений.
ГЛАВА 15
Марджи поймала меня в фойе по дороге к комнате для посещений.
- Ты уже видела маму? - спросила я.
- Даже не знала, что она здесь. Я советовала ей остаться дома. Джонатан разбит из-за своей девушки, да и Терезе не лучше. Они разозлились на отца, но не могут сказать почему, из-за этой грёбаной типичной дрейзеновской херни. Уверена, что не хочешь здесь остаться?
- Уверена.
- Пресса готова жрать дерьмо, разрываясь между тобой и Джонатаном.
- К чёрту их.
- Лучше бы меня здесь заперли, - у неё запищал телефон, и она нажала на дисплей. - Погоди минуту, это окружной прокурор, - она вчиталась в электронное сообщение. - С тебя снимут обвинения при условии, что ты останешься здесь, согласишься не оспаривать решение и не пропускать предварительные слушания. Но мы не соглашаемся на обвинение о нападении с отягощающими последствиями. Общественные работы. Хочется послать их на хер. Дикон отрицает всё, поэтому думаю, что они объявят залог и заседание с судом присяжных.
- Чего хочет пресса?
- Она хочет размазать тебя как плевок.
- Подай иск.
- Как твой адвокат, я бы этого не советовала.
Я пожала плечами:
- Я бы не ввязывалась, не имея информации. Или попросила бы Дикона изменить своё решение после того, как увидела бы его и извинилась. Просто возьму и сделаю это. Немного общественных работ меня не убьёт.
- Как твоя сестра, я это одобряю.
Я игриво улыбнулась ей, и она вернула мне такую же улыбку.
* * *
Рождественские гирлянды и лампочки убрали из комнаты для посещений, потому что Рождество осталось позади. Мама расхаживала перед окном. Тонкие волосы были завязаны в пучок, а она постукивала пальцами по подбородку.
- Привет, мам.
Она повернулась лицом ко мне, и я поняла, что её присутствие здесь было не для того, чтобы поддержать меня на оглашении вердикта Эллиота. В её глазах полыхал огонь, а челюсть был плотно сжата. Она села на стул, словно выполняла работу.
- Что происходит? - спросила я.
- Как ты?
- Я в пор…
- Отец к тебе прикасался?
- Мам!
- Отвечай мне!! - она ударила ладонями по столу. Я подняла руки вверх и отступила назад. Это было слишком. Мне нужно было время для раздумий и разговора с кем-нибудь. Ради Бога, мне нужно было вдохнуть. - Фиона, расскажи мне. Я защищу тебя. Встану на твою защиту от чего бы то ни было, только расскажи мне. Он когда-либо прикасался к тебе таким образом, что тебе было некомфортно?
- Нет, мам. Он никогда не прикасался ко мне неподобающим образом.
- А к твоим сёстрам?
- Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? Мне двадцать три. Что случилось?
Мама вздохнула, а потом поджала губы: такая последовательность её жестов означала, что она сдерживала эмоции. Какую-то конкретную эмоцию. Я ничего не сказала. Моё сердце и так билось слишком быстро.
- Ходят слухи, что у него были отношения с девушкой, которая умерла.
- Девушкой Джонатана?
- Раньше, когда она была немного моложе, но да. Твой брат недавно узнал об этом, и это расстроило его, - она выровнялась на стуле. - Он когда-нибудь прикасался хоть к одной их твоих сестёр?
Впервые в жизни я хотела, чтобы мои желания не учитывались. Часы всё ещё тикали. Мы с сёстрами делали это. Поднимали наши руки и давали клятвы, и я пока не нарушила ни одну из них. Никто из нас не нарушил. У нас был кодекс молчания, и внутри него сидело отрицание, позор и долг.
- Я не могу сказать, - произнесла я. - Не прямо.
Лицо мамы смягчилось, а потом снова напряглось, словно от слёз оно сморщилось. Я достала коробку с салфетками и поставила перед ней.
- Так это правда, - выплюнула она прежде, чем разрыдаться.
- Это сложно, мам. Это не то, что ты думаешь, но я не могу сказать. Не имею права.
- Ты думаешь, что защищаешь кого-то, но думали ли вы о том, что… Что вы вредите друг другу своим молчанием?
- Да, я думала об этом.
- Чего ты боишься?
Боюсь? Я не боялась того, что у меня заберут деньги. У меня было больше, чем нужно, и их никто не тронул бы. Я не боялась, что мне запретят общаться со своими сёстрами и братом, потому что, когда мы были вместе, нас объединяла сильная связь.
Я боялась отца.
Всё происходило из-за него. Он использовал свои деньги и связи для того, чтобы создать хаос или порядок по своему усмотрению.
Но мама была разбита, да и насколько хуже всё может стать? Я уже плыла против течения. Какая разница, если я брошу своё весло в стремительную реку дерьма?
- Тебе лучше поговорить с Кэрри, - произнесла я, моментально пожалев о сказанном, но в то же время почувствовав освобождение от чего-то, подкравшегося слишком близко.
- Это была Кэрри? - пропищала она.
- Поговори с ней.
Она вытерла глаза, но слёзы тут же появились снова.
- Будь проклят этот большой дом, - она сложила и развернула салфетку. - Будь проклят каждый угол. Ты не видишь, что происходит. Ничего не слышишь. Мы избегали друг друга. Как это произошло? Как мы дошли до такого?
- Нас было восемь, мам. Тебе нужен был большой дом. Что тебе оставалось делать?
- Уделять внимание! Мне нужно было уделять внимание!
Мама подняла голову и посмотрела сквозь меня.
Марджи стояла в дверном проёме, и я проследила за её взглядом.
- Что происходит?
- Ничего, - ответила я. - Мама думает, что я являюсь сплошным разочарованием и ошибкой, - я, может, и была готова нарушить клятву, но не была готова признаться в этом. - Давай покончим с этим. Ты оплатишь мне обед "У Роберто". Я проголодалась, мне нужно выпить.
- Ты слишком молода для выпивки, - ответила Марджи, отступив, чтобы дать мне пройти.
- Ну, мне кое-что нужно.
- Как насчёт работы? - ответила она, обняв маму.
Я показала ей язык.