– Ты довольно долго отсутствовала для человека, который утверждает, что скучал по мне.
– Я должна была выполнять свои обязанности. Часть моей жизни осталась… неоконченной. Необходимо было закрыть за собой некоторые двери.
Она заколебалась.
– Кроме того, мой отец заболел, и я находилась рядом с ним. У меня не было выбора, но, по правде говоря, я бы не смогла покинуть его.
– Я тоже одно из твоих неоконченных дел? – Мэтт посмотрел на Татьяну сверху вниз, сопротивляясь желанию прижать ее тело к своему, ее губы к своим. – Та дверь, которую необходимо закрыть?
– Я бы сказала, что между нами еще не все решено. Разве ты не чувствуешь недосказанность, разлитую в воздухе?
– Разве между нами недосказанность? Мне кажется, это нечто совершенно иное. Недоверие. Презрение. Обман.
– Страсть? – Она положила руки ему на грудь и Мэтт подавил желание отступить. Татьяна одарила его тем самым взглядом, и он почувствовал, что пропал. Но это его уже не волновало.
– Определенно, это страсть. – Он крепко прижал ее к себе, обхватил ладонью затылок и смял ее губы своими.
Татьяна приветствовала его без сомнений, без колебаний. Обняла за шею и вплела пальцы ему в волосы. Губы раскрылись под его напором, и их языки встретились. Мэтт хотел завоевать, овладеть этой женщиной. Сделать ее своей. Навсегда.
Татьяна встретила его страсть своей, словно хотела поглотить его так же, как и он ее. Словно желала поставить на нем свое клеймо, так же как и он. Словно и она мечтала только о том, как они были однажды вместе и как могли бы быть снова.
Его руки скользнули по ее спине и обхватили бедра, прижимая ближе к твердой выпуклости. Татьяна потерлась о него бедрами и он задрожал от желания.
Мэтью оторвался от ее губ, желая попробовать на вкус уголок ее рта, линию подбородка, нежную кожу шеи. Он не мог дышать и не думал об этом.
– Я не передумал, ты же знаешь. – Его голос был груб от неослабевающего желания. – Это ничего для меня не значит.
– Для меня тоже. – Татьяна задохнулась и вцепилась ему в плечи.
Не раздумывая, Мэтт одной рукой сдвинул в сторону посуду. Он поднял ее на стол, и она схватила его за пальто и притянула к себе. Он обхватил ее грудь и соски затвердели от прикосновения мужских пальцев под тканью платья. Мэтью нетерпеливо стянул лиф и обнажил грудь, полную и твердую, вздымающуюся с каждым прерывистым вздохом. Он взял в рот один сосок с нежностью, которая потребовала весь его самоконтроль. Татьяна тихо вскрикнула и выгнула спину.
Мэтт провел рукой по ноге, по чулку и подвязке, и нашел сладкое местечко между ног. Она была влажная и желающая, и ахнула от его прикосновения. Он скользнул в нее большим пальцем и вышел обратно. Именно так, как раньше доводил ее до безумия. И она корчилась на столе, цепляясь за него.
– Мэтью – простонала она. – Это было так давно, и я так скучала по тебе.
Возможно, это был звук ее голоса или что-то, что Татьяна не сказала, но он тем не менее услышал или просто хотел услышать, но внезапно в голове у Мэтта прояснилось и он заколебался. Он хотел ее, о боже, он ее хотел. Ему казалось, что он может умереть, если не получит ее. Прямо здесь, прямо сейчас.
Но что-то – какое-то странное чувство – принцип, или честь, или совесть – удерживало его.
– Мэтью?
Нет! Он отмел угрызения совести, поднявшие уродливые головы. К черту все. Когда-то она была его женой и сейчас хочет его, в этом нет сомнений. Позже будет время разобраться с принципами, честью и совестью.
– Нет, ничего.
Мэтт расстегнул брюки, и она подвинулась на столе, чтобы дать ему место, столкнув на пол блюдо. Комната сотряслась от грохота.
Он едва ли заметил.
Татьяна потянулась к нему. Он втиснул колено между ее ног.
В дверь застучали. И они замерли.
– Все в порядке? – раздался за дверью голос хозяйки.
– Все хорошо. – Голос Татьяны звучал сдавленно. Она взглянула на него.
– Да, все отлично. – Мэтью посмотрел на нее.
– Я слышала грохот, вот что я вам скажу.
Повисла тяжелая подозрительная пауза.
– Это мое блюдо, вот что это было.
– Несчастный случай, ничего страшного, – прокричал Мэтт.
– Я хочу посмотреть. – Это требование сопровождалось явственным звоном ключей. – Сейчас.
– Проклятье, – пробормотал Мэтт и, спотыкаясь, бросился к двери. Он уперся плечом в створку, одновременно пытаясь поправить одежду. Татьяна соскользнула со стола и лихорадочно старалась придать платью хотя бы видимость пристойности.
Возможно, в доме терпимости оно бы и выглядело пристойно.
Она пригладила волосы, хотя это не помогло, поймала его взгляд и кивнула. Он глубоко вздохнул и отступил от двери.
Дверь распахнулась, ударилась о стену, и низенькая, круглая фигурка миссис Викланд ворвалась в комнату – миниатюрный ангел возмездия, во взгляде которого пылал огонь праведного негодования. Мэтт мог бы поклясться, что из ноздрей ее струился дым.
– Милорд. – Взгляд миссис Викланд скользнул от Мэтта к Татьяне. – Миледи.
– Я и мой муж заканчивали ужин, – сказала Татьяна, словно не выглядела так, будто занималась именно тем, чем занималась.
– Ну да, конечно. – Миссис Викланд смотрела на перевернутое блюдо на полу.
– Я ужасно сожалею, но это была случайность, и к счастью, блюдо не разбилось.
Татьяна подошла к пожилой женщине, взяла ее за руку и настойчиво повела к двери.
– Оно прелестно, и я понимаю вашу озабоченность.
Миссис Викланд вытянула шею, чтобы осмотреть Татьяну.
– У меня не так много посуды, и я не могу себе позволить ее бить.
– Разумеется, мы, компенсируем вам причиненные неудобства. – Татьяна взглянула на Мэтта. – Ведь так, милорд?
Он горячо закивал.
– Да, обязательно.
– Не сомневаюсь. – Миссис Викланд бросила полный отвращения взгляд на не заправленную рубашку Мэтта. – Я должна убрать…
– О, но вы наверняка слишком заняты. – Татьяна вывела ее за дверь. – Почему бы вам при случае не прислать служанку позаботиться об этом?
– Это может занять какое-то время. – Миссис Викланд поджала губы, но видно было, что она смягчилась.
– Мы прекрасно понимаем. – Сердечность Татьяны убедила даже Мэтта. – И мы высоко ценим ваш тяжелый труд. Гостиница очаровательна и еда была замечательная.
– Очень вкусная, – поспешил на помощь Мэтт. – Невероятно вкусная.
Миссис Викланд заглянула за спину Татьяне и уставилась на него. Она повернулась к Татьяне и доверительно понизила голос:
– Вы ведь недавно замужем, миледи?
– Вы правы, недолго. Честно говоря, едва ли неделю.
– Я так и думала. – Примирительно сказала миссис Викланд. Присматривайте за ним, миледи. Лорд или деревенщина – все они хотят от женщины только одного. Особенно такие красавчики, как ваш муж. А он еще и распутник, я могу это определить по одному его виду.
– О боже, моя дорогая, – голос Татьяны звенел от сдерживаемого смеха. – Я надеюсь, что это так.
Мэтт ожидал от старой женщины негодования, но вместо этого услышал смешок. Миссис Викланд и Татьяна обменялись еще несколькими комментариями, на этот раз слишком тихо, чтобы он мог услышать, и женщина удалилась.
Татьяна захлопнула за ней дверь и облегченно выдохнула.
– Что ж, Мэтью, теперь мы можем продолжить?
И снова эта жалкая честь подняла свою гадкую голову.
– Не стоит, – произнес он медленно. Никогда он так не сожалел о своих словах.
– Почему?
Она подошла ближе и посмотрела на него.
– Это одно из твоих условий. Я согласилась подчиниться твоим условиям
Ее глаза ярко блестели, губы были розовыми и полными, кожа сияла внутренним светом, светлые волосы взъерошены. Она как будто сошла с картины эпохи ренессанса. Куртизанка, пища богов. Восхитительная и неотразимая. Его чресла заныли.
– Разумеется, она согласилась…
– Я не знаю, почему, но я… мы… – он запустил руку в волосы и издал долгий вздох разочарования. – Не можем.
– О, Мэтью, я совершенно уверена, что мы… ты… можешь.
Она потянулась и накрыла рукой все еще твердый ком в его брюках.
– Татьяна! – он отшатнулся и посмотрел на нее. – Я не имел в виду, что не могу в этом смысле! В этом смысле у меня никогда не было проблем!
– Я так и не думала. – Она схватила его за рубашку и снова притянула к себе.
– Что я хочу сказать, это…
Мэтт взял ее за руки и твердо отодвинул в сторону. Он должен уйти. Сейчас же. Если не уйдет, то закончит то, что они начали, а у него было странное чувство, что это будет катастрофа. По крайней мере, для него.
– Я только что вспомнил… об одном деле. Не понимаю, как я мог забыть? Это не может ждать.
– О каком деле ты говоришь? – Положив руки на бедра, Татьяна смотрела на него. – Ты не упоминал ни о каком деле.
– Это… – Он тяжело сглотнул. – Лошади. Да, именно. Лошади. Я должен осмотреть лошадей.
– Сейчас? – не веря, повысила она голос.
– Сию же минуту. – Мэтт незаметно продвигался к двери. – Я забыл дать конюхам особые указания.
– Это лошади. Что за особые указания? Ты их кормишь, чистишь их. Я считаю, что этим все и ограничивается.
– О, помимо этого есть еще много всего. Например… – Он пытался подобрать слова. – Это особенные лошади. – Спасительная дверь была уже почти в пределах досягаемости.
– Особенные? – ее лицо выражало недоверие и замешательство. – Мне они не кажутся особенными, и до сегодняшнего дня ты их никогда не видел.
– Тем не менее, им нужен особый уход, потому что они, – они что? – ну, особенные, и мне необходимо о них позаботиться. – Он рывком открыл дверь. – Прямо сейчас.