Парень, как и я перед этим, стал падать вперёд, выпустив сумку, а потом резко подскочил и ещё быстрее бросился убегать, забыв про свою добычу.
"Повезло мне", - испытывая облегчение, подумала я и, встав, поморщилась, чувствуя, как саднят ладони от царапин, полученных при падении, а потом с недовольством посмотрела на брюки, где в районе коленей виднелась грязь и ткань кое-где порвалась. "Ну что ж, брюки - минус, а сумка всё же спасена. Поэтому не так уж всё плохо", - констатировала я и, прихрамывая, направилась к водителю, который как раз поднял мою сумку.
- Спасибо вам большое! - крикнула я и помахала мужчине, однако в следующий момент, рассмотрев, кто меня спас, испытала противоречивые эмоции.
Держа мою сумку и тоже как будто слегка удивлённо, ко мне направился наш зам по кадрам.
- Тая? - недоверчиво спросил он, а потом стал быстро объяснять: - Знал бы, что вы подверглись нападению, обязательно бы бросился за вором, чтобы хорошенько проучить его за нападение на вас! Я как раз свернул на эту дорогу, когда увидел, как какой-то паренёк толкает девушку в спину и вырывает сумку, но рассмотреть, что это вы, не успел! А это вас пытались обокрасть! Чёрт, мало я поддал тому вору, но ведь уже не догонишь его!
- Главное, что сумку спасли, - буркнула я, не зная, что и сказать теперь, но всё же чувство благодарности перевесило, и я добавила: - Спасибо, что так кстати оказались здесь и не проехали мимо. В наше время это редкость. Особенно со стороны таких людей, как вы. Большинство предпочитают сделать вид, что ничего не видели.
- Я точно не из таких, - заверил Климент и протянул мне сумку, а потом нахмурился, увидев царапины на руках. - Вам нужно оказать медпомощь. Давайте-ка ко мне в машину. Там аптечка.
- Не нужно, - не совсем уверенно пробормотала я, но мужчина тут же безапелляционно заявил:
- Нужно! - и взяв меня под локоть, повёл к автомобилю.
"Ладно, всё же он прав. Нужно раны обработать. А то пока доеду домой, печь начнёт ещё больше", - решила я и безропотно пошла рядом.
- Хорошо ещё, что у меня сегодня дел много и я решил раньше приехать, - продолжил Климент. - А то и раненой бы сейчас оказались, и без сумки. И не мешало бы подать заявление в правоохранительные органы. Вы рассмотрели нападавшего?
- Нет. Точнее, только спину.
- И я не рассмотрел, - с досадой ответил зам.
- Бессмысленно подавать заявление. Лицо вора мы не видели, сумку вернули, - вздохнув, сказала я. - Заявление, если и примут, вряд ли что-то будут делать.
- Тоже верно, - согласился мужчина и когда мы подошли к машине, усадил меня боком на переднее сиденье, а потом достал аптечку и присел на корточки с пассажирской стороны. - Давай-ка свои ладошки, подставляйте…
- Я сама… - попыталась вставить я, но тут же услышала:
- Тая, ваше стремление к самостоятельности мне нравится, но давайте вы будете и дальше органичны в отстаивании этой самостоятельности, а не станете уже доходить до предела, превращая её чуть ли не в абсолют. У вас обе руки в ссадинах и будет удобнее, если я их обработаю.
- Ну, тогда обрабатывайте, - проворчала я, понимая, что он прав, и морщась от боли.
Мужчина достал из аптечки упаковку со стерильными салфетками и, открыв их, сначала убрал грязь и стёр кровь с ран, а потом открыл другую упаковку салфеток и, достав их, приложил к ладоням.
- Это салфетки с хлоргексидом. И кровь остановит, и антисептиком царапины обработает, - произнёс он. - Не щиплет?
- Нет, - я замотала головой, глядя на свои руки.
- Тут края липкие, как у пластыря, но я бы предпочёл всё же бинтом их зафиксировать, чтобы хорошо держались, - предложил он, но тут уже я не согласилась:
- Не нужно. Это просто царапины и после антисептика лучше дать ранам дышать, чтобы быстрее заживали. Так что бинты уже точно лишние. Пусть салфетки немного полежат на ране, а потом сниму и их.
- Как скажете, - он пожал плечами, а затем кивнул на брюки. - Теперь давайте на ноги посмотрим. Брюки порваны, а значит, на коленях тоже возможно есть раны…
- Нет там ран. Ничего не щиплет. Я только ладошками тормозила об асфальт, а коленями лишь ударилась и порвала брюки, а под ними плотные колготки, так что максимум, что там - это ушибы и может пара синяков, - ответила я.
- Я бы всё равно хотел в этом убедиться, - настырно сказал мужчина и стал закатывать одну штанину.
Недовольно цыкнув языком, я дала посмотреть на свои колени, а когда Климент убедился в моей правоте, выразительно посмотрела на него, как бы говоря: "Ну я же предупреждала", после чего, собираясь встать с сиденья, произнесла:
- Спасибо ещё раз за помощь и что так вовремя появились на дороге. А теперь не буду вас задерживать…
- Это вы сейчас собираетесь сама ехать домой? - с усмешкой спросил он, продолжая сидеть передо мной на корточках и таким образом не давая подняться. - Думаете, что я сейчас, вот так просто вас отпущу одну домой? Уставшую после ночной смены, пережившую нападение и с израненными руками и в порванной одежде? Вы за кого меня принимаете? За человека, который плюёт на состояние женщины, которая, тем более нравится ему? Нет уж. Лично отвезу вас.
- Я сама могу доехать, тем более, что вы говорили о делах, которые потребовали раннего приезда на работу, - твёрдо произнесла я. - Дайте, пожалуйста, мне встать…
- Тая, не говорите глупостей! - резко вставил он. - Я на машине еду на работу минимум тридцать минут, а на маршрутке, наверное, это раза в два дольше. Так что это не обсуждается. А дела подождут. Давайте-ка, ставьте ноги в машину и нормально садитесь на сиденье!
Вообще-то, на самом деле после случившегося не очень хотелось тащиться домой на маршрутке, и я на секунду задумалась, как всё же поступить, но зам по кадрам на раздумья время не тратил и, обхватив мои ноги, запихал их в машину, после чего закрыл дверь.
"Ай, ладно, пусть везёт. В конце концов, спасение сумки и этот отвоз домой буду считать, как компенсацию за время, потраченное на него в магазине и ту медвежью услугу, что он оказал мне при встрече с Вадимом и Мариной", - решила я, садясь прямо и удобнее устраиваясь на сиденье.
Зам по кадрам тем временем занял водительское кресло и ничего не говоря, завёл двигатель.
Покосившись на него, я непроизвольно улыбнулась. "Смотри-ка, как показушно хмурится. Наверное, думает, что видя выражение его лица, я не решусь что-нибудь говорить дальше. Только вот не понимает, что я не собираюсь лицемерно ломаться и скулить, что сама доберусь домой".
- Чему улыбаетесь? - сухо спросил мужчина, когда машина тронулась.
- С вашего выражения лица, - откровенно ответила я. - Небось, предполагаете, что я сейчас опять начну строить из себя всю такую независимую и самостоятельную, и буду через каждые пять минут вставлять в разговор, что я сама доберусь и просить вас остановиться?
- А не будете? - он тоже улыбнулся, расслабляясь.
- Не вижу смысла, - я пожала плечами. - Только давайте договоримся - это не значит, что я принимаю ваши ухаживания. Мне удобно, что вы довезёте меня домой, и не более. Я благодарна вам и за спасение сумки, и за помощь, но это в целом не меняет моего взгляда на отношение к вам. Просто эти заигрывания, типа поуговаривай меня, я терпеть не могу…
- Я заметил, - перебил мужчина, улыбнувшись шире. - И в магазине помощь оказали, не особо сопротивляясь, и букет приняли…
- Стоп-стоп-стоп, - перебила уже я и прищурилась. - Вы что, думаете, что мне проще согласиться, чем спорить или отказать? В корне неправильная точка зрения. Поверьте, отказывать я тоже умею. А помощь в магазине, это лишь присущая многим женщинам жалость. Это отголоски материнского инстинкта, который в нас имеется в большей или меньшей степени. И я, несмотря на то, что не хочу иметь детей, не исключение, поэтому и помогла. И если уж быть до конца честной, то не только это сподвигло меня на помощь. Решающую роль сыграло то, что вы, получив первый отказ не стали обидчиво надуваться, а продолжили говорить со мной нормально. То есть, вы повели себя корректно, и в ответ я проявила свои лучшие качества. Ну а с букетом - действительно не видела смысла спорить. Это бы только продолжило наше общение, которое и так уже начало привлекать внимание других сотрудников. А так - я взяла букет и ушла. То же самое будет и сейчас - вы подвезёте меня, потому что это удобно мне в первую очередь, и затем мы расстанемся.
- Знаете, а мне нравится это ваше умение воспользоваться ситуацией. Беру назад свои слова о том, что вы возводите свою самостоятельность в абсолют. Вы наоборот вовремя ориентируетесь, просчитывая свою личную выгоду в ситуации, и умеете проявить гибкость, - мягко произнёс Климент. - Смею надеяться, что эта же гибкость будет и дальше проявляться в отношении меня. Или вы твёрдо будете стоять на своей позиции?
- Мыло-мочало, начинай сначала, - с недовольством проворчала я, а громче добавила: - Это типа вы так стараетесь вызвать меня на дальнейший разговор? Думаете, что я сейчас начну вас опять уверять, что не буду проявлять большую гибкость? И мы начнём бесконечно обмениваться мнениями? Не вижу смысла. Бессмысленная болтовня, как и всё подобное, вызывает у меня раздражение. Я предпочитаю действиями показывать своё отношение, а не разглагольствованиями.
- Действия и мне больше по душе, - вкрадчиво ответил зам и, посмотрев на меня, подмигнул.
Фыркнув, я закатила глаза, осознавая для чего этот тон, и отвернулась к окну, чтобы прекратить разговор, а мысли вернулись к происшествию у банка. Было во всём этом что-то неправильное, и я прислушалась к своей интуиции.
"Странно, что на меня напали у банка в такой час", - подумала я, но тут мой спаситель снова подал голос: