- Я это уже поняла, - пробормотала я и села.
Клим снова отвернулся и стал смотреть на долину, и я, разглядывая его волевой профиль, было уже подумала, что он не испытывает сильного дискомфорта, как обратила внимание на его дыхание. Оно было сбивчивым и тяжёлым.
"Он как будто сдерживает его, стараясь дышать размеренно, но получается это плохо… Ой, а вены-то как на шее и руках вздулись!" - переведя на них взгляд, я нахмурилась.
Одна из них, на шее, ещё и сильно пульсировала, и я прямо ощутила, как внутри у Клима всё горит. "Даже, наверное, пылает. И шум в ушах стоит от пульсации", - я вспомнила свои ощущения, и жалость к Климу возросла вдвойне.
"Нет, я хуже, чем гадина. Да, Клим поступал бесчестно, давая мне афродизиак, чтобы склонить к близости с ним. Но ведь он сам же и помогал мне избавиться от возбуждения. Он давал мне препарат не для того, чтобы помучить. А я… Я реально для того, чтобы поиздеваться над ним… А он и терпит. Сидит спокойно и ещё разговаривает со мной", - подумала я и тут меня как током ударило.
"Это и есть жизнь Клима - терпеливо сносить всё! Смерть родителей. Постановку перед нелёгким выбором. Необходимость брать на себя всю вину, чтобы спасти сестру. Угрызения совести, что приходится убивать девушек… Да всё происходящее! И он терпит. Молча. Сжав зубы. Не скулит, что жизнь обошлась с ним несправедливо. Что его, "золотого" мальчика, выросшего в приличной и богатой семье, жизнь заставила сделать такой выбор. Он волнуется больше за сестру, чем за себя. И при этом он не сломался. Не стал плыть по течению, а надеется, что получится вырваться из этого ада. И ещё, он хочет спасти и меня… И главное, он любит меня… А значит, чтобы ему ни пришлось делать в жизни, он не огрубел, не озлобился на всех, и в душе продолжает оставаться нормальным человеком. И я уверена, что и ради меня он пойдёт на многое. Вытянет из всего. И за ним я буду, как за каменной стеной. Всегда смогу на него опереться, набраться моральных сил для борьбы и даже, возможно, ради него жить. Он заслуживает хорошего отношения к себе и счастья. Ведь должен же и его кто-то поддерживать и, главное, принимать таким, какой он есть… И я готова принять его таким, со всей его душевной болью за проступки, которые заставили его сделать. За желание бороться, а не опускать руки. За умение сохранить в душе человечность, хотя пришлось совершать как раз бесчеловечные поступки", - в груди с каждой секундой росло какое-то необычное и тёплое чувство, которого я раньше не испытывала. И захотелось обнять Клима, очертить пальцами его профиль, сказать, что на самом деле понимаю все его чувства и как ему нелегко идти по жизни одному, когда кругом те, кто желает зла.
Но слов, чтобы отразить все мои ощущения, я подобрать не могла. Поэтому просто придвинулась к нему вплотную и, уткнувшись в плечо, пробубнила:
- Прости, что так поступила сегодня. Это глупо и мерзко…
- Не нужно, Тая. Всё нормально, - спокойно и немного устало ответил он. - Всё правильно. Ты отплатила мне той же монетой. Я это заслужил. А теперь отодвинься. Твоя близость только усугубляет мои ощущения… Впрочем, если этого и добиваешься, то сиди рядом…
- Я уже не этого добиваюсь! - воскликнула я, разозлившись, что Клим и меня воспринимает как человека, желающего доставить ему лишние страдания. - Я совсем не враг тебе! Как раз наоборот, я кое-что сейчас поняла! И я хочу помочь тебе! И не конкретно сейчас, а вообще! Хочу быть рядом с тобой! Поддерживать в твоей борьбе! Давать тебе силы, чтобы со всем этим справиться!
- С чего это вдруг? - Клим пытливо посмотрел на меня.
- Не знаю, - запал быстро иссяк и я уже нерешительно произнесла: - Что-то внутри странное творится… И я как будто за одно мгновение поняла тебя и увидела с той стороны, с какой не видит никто… Рассмотрела, какой ты терпеливый, и заботливый, и любящий… Ведь ты работал на Милирийцев из-за сестры, а её ограждаешь от всего. И думаю, со мной ты будешь таким же… Но не только в этом дело… Это не опишешь словами, - я приложила руку к груди и потёрла её. - Появилось какое-то необычное и приятное щекочущее чувство здесь, и я хочу поделиться им с тобой… Хотя бы обнять, чтобы ты понял - и тебе есть на кого опереться… Ведь ты совсем один, а это не всегда благо… И мне кажется, я тоже больше не хочу быть одна… То есть, не то чтобы с кем-то, а хочу быть с тобой… Вот… Я не знаю, что это… Может и любовь. А может просто человеческое сострадание… - я всё больше путалась, не зная, как выразить эмоции словами и, наконец, тяжело вздохнув, замолчала.
Клим внимательно посмотрел на меня, а потом протянул руку и, обняв за плечи, привлёк к себе, после чего тихо прошептал:
- Спасибо.
- Не за что, - буркнула я, недовольная своим косноязычием и, чтобы как-то сгладить момент, добавила: - А теперь пошли в дом. Будем тебя спасать. Не пропадать же добру, - и кивнула на его пах.
- Ты на самом деле этого хочешь или из-за сострадания предлагаешь? - добродушно поинтересовался он.
- Хочу, - ответила я, ощущая, как на самом деле то непонятное чувство из груди перемещается вниз, а в голове возникают фантазии, как использовать с максимальной отдачей возбуждение Клима.
- Ну, тогда готовься. Ты очень сильно переборщила с каплями, и придётся долго меня ублажать, - вкрадчиво произнёс он, а потом резко встал и, подхватив меня на руки, ринулся в дом.
"Всё, попала. И похоже, не только сейчас на дикий и необузданный секс, а вообще. Ну что ж, посмотрим, что это за новое чувство, появившееся так некстати и неожиданно, принесёт в мою жизнь", - напоследок подумала я.
Глава 20
Перекатившись на спину и пытаясь восстановить дыхание, я ощутила, что силы окончательно иссякли. "Будь проклят этот афродизиак… И дёрнуло же меня именно столько его добавить. Могла бы для начала ограничиться одной каплей или двумя. Так нет же, мне хотелось побольше. Вот и получила этого "побольше"… Четыре часа секса это уже перебор", - вяло подумала я.
- Устала? - заботливо поинтересовался Клим, сев на кровати.
- Да, - промямлила я.
- Ну отдохни пока, а я покурю, - сказал он и встал с кровати. - Думаю, уже недолго осталось. Скоро я приду в норму.
- Уж окажи такую любезность, приходи быстрее в норму, а то я скоро и с кровати подняться не смогу, - измученно выдавила я, проводив его взглядом и добавила: - Как ты ещё ходить можешь? Я лёжа чувствую, как у меня ноги трясутся.
- Ну, я же всё-таки мужчина и сил у меня больше, - улыбнувшись, сказал он, после чего достал сигареты и зажигалку и, усевшись на подоконник, вкрадчиво продолжил: - Причём, приятно знать, что твой мужчина, а не так, партнёр для хорошего секса.
- Да, мой, - задумчиво согласилась я. - А знаешь, только сейчас поняла, что уже давно называю тебя в мыслях - мой испанец… И ключевое слово тут "мой".
- Приятно это знать, - ласково отозвался Клим.
- Ой, а тебя не могут забрать у меня? - вспомнилось, что Клим не принадлежит себе и усталость мгновенно, как рукой сняло. - Ты же подчиняешься приказам Милирийцев с кем тебе работать.
- Это зависит только от тебя, - Клим нахмурился. - Как ни крути, я теперь зависим от твоих желаний даже больше, чем от желания боссов. За твоё согласие на них работать, они выполнят твою любую просьбу. Захочешь, чтобы я был рядом, то буду. А нет, они меня быстро уберут.
Последние слова он произнёс холодно, и я ощутила горечь за него.
- Тяжело вот так знать, что ничего не решаешь в своей жизни, - пробормотала я, чувствуя, как теперь вся злость, которая с утра имелась на Клима, перешла на его работодателей.
- Это не тяжело, а невыносимо, - бесстрастно ответил он, закуривая сигарету. И сейчас, немного лучше понимая Клима, я осознала, как ему трудно быть марионеткой в чужих руках.
"Но он всё прячет в себе. Даже сейчас, хоть и признаётся, а говорит равнодушно. Привык за эти годы отгораживаться от всех. И, наверное, это останется в нём на всю жизнь".
- Интересно, а какой ты был до всего этого? Ну, по характеру? - поинтересовалась я.
- Молодым… глупым… беззаботным… весёлым… даже самонадеянным… - делая затяжки, сдержанно начал перечислять он. - Любил компании… слыл в них шутником и балагуром… и естественно, дамским угодником… Но тот Клим тебе бы точно не понравился. Я жил, как говорится, на полную катушку и во мне было слишком много эмоций…
- Но постепенно ты оделся в панцирь и я первая, кто под него пробрался, да? - тихо спросила я.
- Да, - он кивнул. - Когда я понял, что гуманнее убивать, я всеми силами старался отстранённо относиться к девушкам, не позволяя себе вообще никаких эмоций… Точнее, им я демонстрировал то, что они хотели видеть, но в душе не позволял себе ничего испытывать. И это в конечном итоге привело к тому, что боссы стали обвинять меня в холодности. Ведь все последние мои объекты слишком быстро сходили с ума, что, по мнению Лаймы, могло говорить лишь о том, что я настолько очерствел, что перестал правдоподобно играть свою роль… Впрочем, я и сам стал так думать, но твоё появление в моей жизни показало обратное. Оказывается, где-то там, глубоко внутри, я ещё способен чувствовать… Только боюсь, разучился это уже показывать. То есть, я могу, конечно, отпускать тебе комплименты, шептать страстные слова любви, смотреть на тебя влюблённым взглядом, но уже и сам буду сомневаться - маска это, как и с другими или искренность. Ведь мне приходилось делать это последние семь лет и это уже стало ролью, которую я лишь играл…
- Не нужно мне ни страстных слов, ни взглядов, ни комплиментов, - перебив, сказала я.
- И это служит ещё одним плюсом тебе, который привлекает, - добродушно произнёс Клим, улыбнувшись. - У меня вообще впечатление, что ты понимаешь меня без слов.